ужасом помышлял о возможности ее возобновления, если король умрет, не оставив наследника мужеского пола. Генрих обратился к папе с просьбою уничтожить брак с Екатериною как незаконный и разрешить брак на Анне Болейн.
Папа был поставлен в самое затруднительное положение: ему хотелось исполнить желание защитника веры, и в то же время он боялся оскорбить императора Карла V, племянника королевы Екатерины. Папа стал уклоняться от решения щекотливого дела, затягивать его; Генрих терял терпение и сорвал свое сердце на Вольсее, который находился во враждебных отношениях к Анне Болейн: Вольсей был удален от дел в 1529 году. Потом Генрих принял совет – спросить мнения о разводе у всех университетов и ученейших богословов Европы в надежде, что папа должен будет согласиться с этим мнением. Чтоб получить мнение итальянских ученых в пользу развода, английское правительство сочло нужным употребить для этого деньги, а испанское сочло нужным застращивать людей, которые за английские деньги хлопотали в пользу Генриха; таким образом, в Италии деньги, с одной стороны, и угрозы – с другой, не дали ученым возможности высказаться; в Германии также боялись оскорбить императора; Лютер был против развода, но соглашался на то, чтобы Генрих, не разводясь с Екатериною, женился на Анне Болейн и имел две жены по примеру патриархов.
Французский король, желая поссорить Генриха VIII с Карлом V, потребовал от Парижского университета, чтоб тот высказался в пользу развода; большинство ученых и хотело высказаться в этом смысле, но один доктор объявил, что университет не может приступить к обсуждению дела без позволения папы, и был поддержан испанскою и итальянскою партиями в университете. Узнавши об этом, французский король велел сказать смелому доктору, что если он возобновит сопротивление, то будет жестоко наказан, и после этого внушения сопротивления не оказалось. Это явление, несмотря на свои темные стороны, ясно показывает нам, какою общею жизнью жила тогдашняя Европа: дело о разводе английского короля отзывалось всюду, занимало образованных людей всех стран; если в Виттенберге к колыбели протестантизма стекалась изо всех стран Европы молодежь, жаждущая новизны и привлекательной борьбы с властью, так долго господствовавшею в нравственном мире, с властию папы, то в Парижский университет, строго державшийся старины, также стекались студенты из разных стран, и в столице отъявленного врага Испании между учеными существовала испанская партия.
Между тем в Англии происходило сильное движение: в духовенстве нашлись противники развода, которые резко высказывались против него в проповедях; за Екатерину вооружилась знаменитая кентская монахиня, Елизавета Бартон, слывшая святою, пророчицею и чудотворицею; Елизавета провозгласила, что если король разведется с своею женою, то не процарствует и месяца, но умрет дурною смертию. Король обратился к парламенту, протестуя, что затеял дело о разводе не для собственного удовольствия, но для очищения своей совести и обеспечения государства на счет престолонаследия. Лорды и депутаты общин отправили к папе послание с просьбою исполнить желание короля Генриха. «Если вы этого не сделаете, – писали они, – если вы, наш отец, решились покинуть нас как сирот и обходиться с нами, как с людьми потерянными, то мы должны будем позаботиться сами о себе и поискать других средств, ибо мы видим тучу бедствий, нависнувших над нами, предвидим возобновление старых споров о престолонаследии, которые прекратились после страшного кровопролития». Ответа не было; Генрих удалил Екатерину из дворца и женился на Анне Болейн; противники развода усилили свои ожесточенные выходки против незаконного брака, а с другой стороны, парламент постановил, чтоб по делам о завещаниях, браках и ни по каким другим не было переноса (апелляции) в Рим, последнею инстанциею для них назначен суд архиепископа кентербюрийского; по этому постановлению и дело короля решилось в Англии.
Кранмер, ревностный приверженец реформы, был тогда архиепископом кентербюрийским; на его вопрос духовный собор (конвокация) отвечал, что папа, разрешивши брак Генриха с Екатериною, превысил свою власть, и потому брак этот не может считаться законным, действительным. Кранмер присудил развод (1533), и Анна Болейн была коронована. Папа (Климент VII) уничтожил приговор Кранмера против Екатерины и грозил Генриху отлучением, если он не разведется с Анною Болейн и не соединится опять с Екатериною; Генрих потребовал пред Европою, чтоб его дело было перенесено на собор, а парламент 1534 года объявил, что всякая высылка денег в Рим запрещается и все права римского епископа внутри Англии уничтожены, переносятся к короне; но это значит, прибавлено в постановлении, что король, его дворянство и подданные намерены отступить от Церкви Христовой в чем-нибудь касающемся догматов католической веры или постановлений Священного Писания, необходимых для спасения.
Противники развода поплатились жизнью за свое поведение, в том числе и кентская монахиня, обличенная неисполнением ее пророчества и признавшаяся, что люди умные и ученые для своих выгод превознесли ее и внушили убеждение, что в ней действует Дух Святой. Так как явная борьба между королем и папою разгоралась и грозила Англии большими опасностями, в Ирландии вспыхнуло возмущение, причем ждали высадки императорских войск и нападения со стороны шотландского короля, подущаемого папою, то правительство сочло необходимым взять со всех подданных новую присягу в верности и послушании только королю, а не какой-нибудь еще другой власти или государю. Конвокация провозгласила, что папа имеет такую же власть в Англии, как и всякий другой епископ.
Английская Церковь отделилась от Римской; но, отделившись от Римской Церкви, отрекшись от папы, она не присоединялась к Церкви Вселенской, которая не признавала для себя видимого главы; давнее отделение Западной Церкви от Вселенской, которая для Западной Европы являлась только в виде Церкви Греческой, раскольничьей (шизматической), и бедственное политическое положение Востока заставили забыть на Западе о Вселенской Церкви; под Вселенскою разумели Римскую; Римская Церковь имела видимого главу в папе, и потому не могли себе представить Церкви без видимого главы; Английская Церковь в национальном стремлении освободиться от папы как иностранного государя, оскорблявшего в Англии национальное чувство, нарушавшего права национального правительства, хотела при этом остаться православною, не хотела идти протестантским, еретическим путем, удерживала иерархию, – но где же будет верховный авторитет, который даст крепость церковному учению, охранит Церковь от ереси? О верховном авторитете Вселенской православной Церкви, о Вселенском соборе забыли на Западе, а если и помнили, то считали его невозможным, привыкли считать верховный авторитет за папою и, отрекшись от папы вследствие национального стремления, перенесли его значение на короля как представителя английской национальности в борьбе с притязаниями чужой власти папской.
По королевской прокламации июня 1534 года каждый епископ английский должен был присягнуть в послушании королю как верховному главе Церкви. Это новое значение короля, несчастное наследство от Западной Церкви,
