— Это почему?
— Оттого, что она лежала тогда в обмороке.
— Резон! — заметил Рокамболь.
— Но надеюсь, что она пришла же в себя?
— Конечно.
— И не поблагодарила тебя?
— Меня уже не было там, я даже ретировался не добровольно, а меня просто прогнали.
— Ха, ха, ха!
— Это целая история.
— Ну, рассказывай ее.
Роллан кашлянул, принял преважный вид и, откинувшись на спинку кресла, начал свое повествование.
По его словам, оказалось, что он последовал вслед за графиней Артовой в Гейдельберг и терпеливо ожидал, в продолжение нескольких дней, встречи с ней. Однажды это ему удалось следующим образом: графиня Артова, или Баккара, ездила ежедневно кататься на лодке, гребцами которой были два бородача самого свирепого вида. Отправившись в один прекрасный день на такую прогулку, она опрокинулась вместе с лодкой и гребцами в воду. Роллан де Клэ бросился в воду и вытащил ее из воды. На другой день после этого происшествия он послал ей свою визитную карточку и взамен получил письмо, в котором графиня писала ему, что никогда не забудет того, что обязана ему жизнью, и надеется, что он пожалует к ней в Париж через две недели, где она лично поблагодарит его за спасение своей жизни.
— Это значило, — добавил он, — что она не желала видеть меня в Гейдельберге.
— Ну, что же ты сделал?
— Я еще не знал, на что мне решиться, когда получил другое письмо.
— От кого?
— От моего дяди шевалье. Ему нужно было видеть меня по одному семейному делу… Я поехал, надеясь вылечиться там от своей любви… но я страдаю теперь еще больше, чем в Гейдельберге, — графиня приедет через неделю, и я должен непременно видеть ее и добиться ее любви.
— О-го-го!.. — проговорил Фабьен. — Это «добиться» мне очень нравится.'
— И мне тоже, — заметил Рокамболь и удалился под предлогом, что ему нужно ехать…
Мнимый маркиз прошел к сэру Вильямсу.
— Дядя, — сказал он, — я нашел восторженного юношу.
— Который может влюбиться в Баккара? — написал наставник.
— Который уже влюблен в нее.
И Рокамболь рассказал сэру Вильямсу все виденное и слышанное им.
Отвратительная улыбка осветила лицо калеки.
Спустя несколько часов после продолжительного и таинственного разговора с сэром Вильямсом Рокамболь отправился в Сюренскую улицу, где находилась побочная сестра Баккара — Ребекка.
Приехав к ней, он велел ей переодеться в привезенное им платье.
Когда Ребекка переоделась, то он взял ее с собой и отвез в Пасси в улицу Помп, где и поместил ее в хорошеньком маленьком домике.
Ребекка, видя действия Рокамболя, пришла, наконец, к тому убеждению, что он действует совершенно серьезно, и решила так: ,
— Я, кажется, напала на порядочного человека, который не смотрит на издержки.
Но каково же было ее удивление, когда Рокамболь сказал ей:
— Я готов держать пари, что ты воображаешь, будто я сделаюсь твоим другом.
— Еще бы! — ответила она, нахально улыбаясь, и наливая себе стакан шампанского. — Вы, я думаю, имеете на это полное право!
— Ты находишь?
— Но если вы действуете таким образом…
— Ты ошибаешься…
— Что-о!? Что же вы хотите сделать из меня?
— Порядочную женщину… с хорошим положением в свете…
— А, — заметила, смеясь, Ребекка, — уж не филантроп ли вы, обращающий на путь истинный бедных порочных женщин?..
— Не совсем так, но я хочу сделать тебя достойным того имени, которое ты теперь должна носить.
— Вы дадите мне имя?
— Конечно.
— Какое же?
— Тебя теперь зовут графиня Артова, то есть Баккара, — медленно и отчетливо проговорил Рокамболь.
Здесь мы должны заметить, что Рокамболь, прежде чем быть у Ребекки, заехал на квартиру убитого дона Хозе и, припугнув Цампу тем, что знает всю его историю и может отправить его на эшафот, завербовал его в свои агенты и немедленно определил его слугой к герцогу де Шато-Мальи. Исполнив это, он отослал своего лакея Жермена к Роллану де Клэ и снабдил его надлежащими инструкциями, как ему действовать, когда он будет находиться в услужении у него.
Через неделю после этого мы находимся в квартире Роллана де Клэ при его разговоре с его новым лакеем Жерменом, которого он принял к себе в услужение по рекомендации мнимого маркиза де Шамери.
Жермен, посвященный в тайны своего барина, сообщил Роллану, что ему удалось узнать, что графиня Артова приехала в Париж.
— Так тебе сказала это горничная ее? — спросил Роллан де Клэ, внутренне радуясь этому известию.
— Да-с… третьего дня… инкогнито и без мужа.
— Но зачем же инкогнито?
— Этого она сама не знает.
— Но… где же она живет? .
— В Пасси, только я не мог узнать ни улицы, ни дома. Надеюсь, что сегодня вечером…
— Жермен! — перебил его Роллан де Клэ. — Если вы узнаете мне адрес ее, то я подарю вам десять луидоров.
— Помилуйте! — ответил презрительно лакей. — Я служу барину не из интересов.
— А из чего же?
— Из гордости. Я бы был очень рад, если бы моему барину удалось сделаться любовником графини, и я очень бы гордился этим.
— И я сделаюсь им! — произнес важно Роллан. Он ровно ничего не подозревал.
В это время к нему позвонили.
— Прикажете отказать? — спросил лакей.
— Нет, проси!..
— Так вы изволите дать мне надлежащие инструкции вечером?
— Да.
Через несколько минут после этого к Роллану вошел Октав. Де Клэ обернулся и увидел сзади себя своего приятеля. Он был в трауре.
— Откуда ты? — спросил его Роллан.
— Из провинции, где только что похоронил своего отца, оставившего мне после себя Пятьдесят три тысячи ливров годового дохода и отличное имение.
— Это недурно.
Затем товарищи завели обыкновенный пустой разговор, во время которого Роллан не преминул похвастаться своими успехами в отношении Баккара.
Октав, конечно, не придавал особенного значения его словам и все время шутил.
Роллан вынул письмо, полученное им от Баккара на водах, и показал его своему приятелю. Октав прочел его и важно сказал:
— Это ясно, что она любит тебя.
— Из чего же ты заключаешь это?
— Обрати Внимание на этот дрожащий почерк, которым написано это письмо, — сказал он, — и ты придешь к тому же заключению.
Роллан вздохнул.
— Ия думаю даже, что она приехала, собственно, для тебя в Париж.
— Полно, пожалуйста, — заметил скромно Роллан.
— Давай держать пари, — продолжал Октав, — что ты увидишься с ней не позже, как через два или три дня.
— Полно! — проговорил Роллан. — У меня кружится голова от твоих слов.
— Идет пари?
— От всего сердца!
И приятели держали пари на двадцать пять луидоров. Затем они собрались идти в cafe de Paris.
