class="title6">
Глава 15
Великий хан Угэдэй
Третий сын Чингисхана и Борте Угэдэй родился около 1186 года, примерно в то время, когда Тэмуджин, еще не ставший Великим ханом монголов и Повелителем Вселенной, создал свой первый улус, в котором насчитывалось три тумена всадников – не очень-то и много, но и не так уж и мало. Великим ханом и преемником отца Угэдэй стал в двадцатилетнем возрасте, который у монголов считался началом расцвета мужской зрелости. «Сокровенное сказание монголов» приписывает хану Угэдэю следующие речи: «Взойдя на родительский великий престол, вот что совершил я после деяний государя и родителя. Я окончательно покорил Лихудский народ – это во-первых. Во-вторых, я учредил почтовые станции для ускорения передвижения наших послов, а также и для осуществления быстрейшей доставки всего необходимого. В-третьих, я приказал устроить колодцы в безводных землях, чем доставлю народу воду и корма, и, наконец, учредив должности ямчинов и танмачинов, установил полный покой и благоденствие для всего государства. Итак, я прибавил четыре своих дела к деяниям своего родителя, государя. Но вот и погрешности мои. Будучи возведен на государев родительский великий престол и восприяв на плечи свои все государственное бремя, бываю я одолеваем темным вином. Вот первая моя вина. А вторая вина моя состоит в тех упущениях, которые проистекли от захватов по наущению беспутных женщин, девиц из улуса дяди Отчигина. Непристойно было императору впадать в беззаконные упущения и пороки. Вы спросите затем, что за вина такая извести, как я извел тайно, Дохолху. Да, это было тяжкое преступление – погубить Дохолху, который всегда шел впереди всех пред очами своего государя, моего родителя-хана. Кому же теперь предварять всех, указуя путь, на глазах мои? Признаю вину свою в том, что по неразумной мести погубил человека, который пред очами хана-родителя опережал всех в ревностном исполнении Правды-Торе. Наконец, есть и еще вина. Из жадности я все боялся, как бы дикий зверь, который плодится изволением Неба и Земли, как бы этот зверь не перебежал к моим братьям. И вот, чтобы создать для него преграды, я приказывал строить глинобитные стены и выслушивал упреки от братьев. Итак, я прибавил четыре дела к деяниям государя-отца и в четырех же делах погрешил».
Пойдем по порядку. Под понятием «Лихудский народ» подразумевается Цзиньское государство чжурчжэней. Великий хан Угэдэй лично водил войско в поход на Северный Китай и потому мог со всем основанием причислять «покорение Лихудского народа» к своим личным достижениям.
Учреждение по всей империи почтовых станций было очень важным нововведением. В «Сказании» говорится, что это было сделано «для ускорения передвижения наших послов, а также и для осуществления быстрейшей доставки всего необходимого», но на самом деле сеть станций связала разрозненные завоеванные области в единое государство. Датой основания монгольской почты считается 1234 год, и, таким образом, почтовая служба Монголии является одной из древнейших на планете.
Колодцы в безводных землях, которые должны были «доставлять народу воду и корма», были частью другой великой задачи – создания удобных и безопасных торговых путей во всех монгольских владениях. Идеал безопасности был установлен еще Чингисханом – в правильно устроенном государстве девушка, держащая в руках поднос с золотом, могла пройти из одного края в другой в одиночестве, не опасаясь при этом ни за свою честь, ни за свое достояние. Ямчины (смотрители почтовых станций) и танмачины (наместники-воеводы) следили за порядком и, надо признать, делали свое дело усердно, поскольку способов поощрения отличившихся у монголов было много, а вот наказанием провинившимся и нерадивым обычно служила смертная казнь. Хочешь сохранить жизнь и уважение – старайся!
Можно добавить к перечню достижений Угэдэя еще одно, не упомянутое в «Сказании», – при нем было начато и завершено строительство Каракорума (Харахорина), столицы Монгольского государства. Есть мнение, что изначально столица называлась Ордубалыком «Ордынским (то есть – столичным) городом», но суть не в названии, а в том, что, впервые в монгольской истории, хан обзавелся стационарной столицей. Считается, что в необходимости стационарной столицы Удэгэя убедили советники – такая столица хороша во всех отношениях, и жить в ней удобнее, и оборонять ее легче. Построенный по китайскому образцу Каракорум представлял собой прямоугольник со сторонами в полтора и два с половиной километра, длинная ось которого проходила с севера на юг. Город был окружен глинобитной стеной, не имевшей большого оборонного значения. Помимо каменных и глинобитных домов в городе были устроены площадки для юрт, от которых монголы не могли отказаться.
Что же касается погрешностей Угэдея, то и впрямь чрезмерно увлекался алкогольными напитками, иначе говоря, был завзятым пьяницей. У монголов пристрастие к спиртному пороком не считалось, но во всем должна соблюдаться мера, а великий хан Угэдей, судя по всему, эту меру постоянно превышал. Тем не менее он оставался у власти вплоть до своей смерти. «Каан [Угэдэй] очень любил вино и постоянно находился в опьянении и допускал в этом отношении излишества, – пишет Рашид ад-Дин. – [Это] с каждым днем его все больше ослабляло; сколько ни старались приближенные и доброжелатели удержать его, [это] не удавалось. Наперекор им он [еще] больше пил. Чагатай назначил одного эмира в качестве шихнэ [117], чтобы он не позволял [ему] пить больше определенного количества. Так как он не мог нарушить приказ брата, то вместо маленьких чаш выпивал большие, дабы число [чаш] оставалось то же… У каана был баурчи [стольник], сын Абикэ-беги, сестры Соркуктани-беги, которую Чингиз-хан выдал за Кяхтей-нойона. Каждый год Абикэ-беги по совету Соркуктани-беги приезжала из китайской страны, где был ее юрт, на служение [к каану] и, устраивая пир, потчевала [его]. На тринадцатый год по восшествии его на престол она, по обыкновению, приехала и вместе со своим сыном, который был баурчи каана, поднесла каану чашу [с вином]. Ночью во время сна каан от чрезмерного [количества] выпитого вина скончался. Стали злословить при содействии хатун и эмиров, что Абикэ-беги и ее сын подносили чашу [с вином] и, наверное, дали каану яду. Илджидай-нойон, который был молочным братом каана и влиятельным эмиром из рода джелаир, сказал: “Что за вздорные слова? Сын Абикэ-беги – баурчи, он ведь всегда подносил чашу, и каан всегда пил вина слишком много. Зачем [нам] нужно позорить своего каана, [говоря], что он умер от покушения других? Настал его смертный час. Надо, чтобы больше никто не говорил таких слов”».
Смерть любого правителя, если только он не скончался в преклонных летах после продолжительной болезни, всегда вызывает подозрения в отравлении. Великий хан Угэдэй скончался 11 декабря 1241 года в
