были видны за многие тысячи шагов.
Когда золотая барка поднялась достаточно высоко, наступивший зной вынудил детей искать источник прохлады. Их было два – прохладные воды Хапи, текущие на западе и протяжённый оазис на востоке, где можно было укрыться в тени и найти какую никакую пищу. Между рекой и рощей Шере и Эй-Нефер, посовещавшись, выбрали рощу, точнее, её опушку, откуда можно было заранее обнаружить преследование и успеть скрыться в густых зарослях.
Уже третий деньшли Эй-Нефер и Шере вдоль оазиса. На западном горизонте параллельно их пути простиралась длинная, в несколько тысяч шагов цепочка скал. Они постоянно всматривались в них, потому что перед переправой у острова Кети на берегу стоял храм – ориентир, о котором Эй-Нефер знала из болтовни торговцев на базаре.
Как раз в тот день, когда Саф разговаривал с Аба-Анером, острые глаза Шере заметили среди скал красное пятно.
– Эй-Нефер, глянь-ка, что это там? – показал он.
Девочка внимательно всматривалась, но ничего особенного не видела.
– Скала как скала… а что там?
– Она же блестит. И ещё там, вроде, углубление какое-то… внутрь скалы.
– Но нам не нужно углубление, Шере. Нам нужен храм. Ты же знаешь, как выглядит храм?
Эй-Нефер присмотрелась внимательнее. Она сощурила глаза так, что остались только узкие щёлочки между век.
– Да, вроде, блестит…
Потом помолчала и добавила:
– Туда полдня ползти по жаре, Шере…
– Ну пойдём всё-таки посмотрим, – умоляюще сказал Шере.
Эй-Нефер посмотрела на него:
– Ты понимаешь, мы будем всем открыты, пока не дойдём. Если нас разыскивают, тут мы и попадёмся…
– А вдруг переправа где-то рядом? – пустил он в ход последний аргумент.
Она опустила голову, затем посмотрела ещё раз на скалы.
– Ну ладно… только мы пойдём вечером. Будет попрохладнее, и в темноте нас не увидят…
Остаток дня они валялись под деревьями и доедали остатки провизии, которую все дни после бегства из усадьбы Пашеду экономили. Эй-Нефер нашла в роще сочные плоды, которыми они утолили жажду и оставили несколько штук с собой.
– Хапи даст нам сколько угодно рыбы и воды, – рассудила Эй-Нефер. – Главное туда дойти.
Когда ладья Ра начала краснеть и сваливаться в западную пустыню, а на востоке взамен взошла лодка Джехути, с каждым днём набиравшая силу, они пустились в путь. Заблудиться в темноте они не боялись: самое худшее, что могло произойти – это оказаться у скал чуть левее или чуть правее тёмного пятна, к которому они стремились, и утро всё равно указало бы им верное направление. Правда, Шере смущало то, что ночь – время смерти, и во тьме путешественников могли поджидать демоны, выбравшиеся из Ра-Сетау, которые, безусловно, состояли в сговоре с Пашеду. Но идти было необходимо, и мальчик шёл, вцепившись в руку своей менее грамотной и потому более беспечной подруги.
Первые пару тысяч шагов они прошли легко, но затем столкнулись с неучтённой проблемой. Совсем стемнело, и в кромешной тьме они не видели дорогу перед собой. Пустыня была каменистой и неровной, Шере и Эй-Нефер постоянно спотыкались и удерживались на ногах только благодаря тому, что держались за руки. Однако долго так продолжаться не могло – Эй-Нефер оступилась и упала в неглубокий провал, потянув за собой Шере. Падение было болезненным. Эй-Нефер расшибла голову, а Шере упал на неловко поставленную руку и теперь чувствовал сильную боль при каждом движении.
Выбраться из неглубокой ямы не составило труда, но у обоих ныли ушибленные места, а у Шере, к тому же правая рука в районе кисти потеряла подвижность. Он провёл по больному месту левой рукой и нащупал сильный отёк.
Эй-Нефер пощупала руку Шере и сказала сокрушённо:
– Тебе нужен харап, иначе рука посинеет, и ты не сможешь ей ничего делать.
Шере скуксился и хотел было захныкать, но решил, что слёзы тут не помогут и вместо этого сказал:
– Доберёмся до Унута и там найдём харапа.
А Эй-Нефер сказала, что к тому времени может быть поздно. Но Шере этого не услышал, потому что она сказала это своему Ка.
Остаток ночи дети провели на быстро остывающих камнях пустыни. На ощупь они нашли место более или менее присыпанное песком, легли на него и, прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть, уснули.
С первыми лучами солнцаЭй-Нефер открыла глаза, и взгляд её тут же упал на руку Шере. В районе запястья её сильно разнесло, и цвет стал почти таким же насыщенным, как у восходящего за далёкой уже рощей солнца.
Шере тоже открыл глаза и посмотрел на Эй-Нефер. В её взгляде он прочитал что-то такое, что заставило его немедленно опустить глаза на руку. Увиденное так его поразило, что он тут же вскочил и, неловко дёрнув больную руку, сморщился от боли. Из глаз брызнули слёзы, не слёзы обиды или страха, а те слёзы, которые появляются от нестерпимой боли, когда невозможно сдержаться. Шере закрыл глаза и тихонько скулил.
Эй-Нефер коснулась правой рукой его лица, а левую положила на плечо и прижалась к мальчишке всем телом. Это было неконтролируемое движение, вызванное сильной жалостью. Шере почувствовал это участие и здоровой рукой обнял Эй-Нефер, уткнувшись ей в плечо лицом.
– Ну что ты, мой хороший… – шептала ему на ухо Эй-Нефер, которую переполняло желание облегчить как-то боль своего друга. – Всё пройдёт, всё заживёт, мой мальчик…
Шере посидел немного, затем, похоже, боль утихла, и он осторожно поднялся на ноги.
– Смотри-ка, – сказал он вдруг и указал куда-то за спину Эй-Нефер.
Та оглянулась.
– Что? – не поняла она.
– Ты видишь его? – слово «его» Шере выделил.
– Кого?
– Мужчину, который сидит к нам спиной.
Эй-Нефер недоумённо осмотрелась.
– Нет никакого мужчины, – сказала она.
– Значит, это всё-таки мой Ка, – облегчённо вздохнул Шере. – Ходит за мной, понимаешь… Всё думаю, думаю, кто это. Но ведь если бы это был демон, то и ты его увидела бы, верно?
Эй-Нефер неуверенно кивнула.
– Значит, Ка, – авторитетно сказал Шере. – Ка никогда не является всем одновременно, если только для него специально не нарисовать дверь, в которую он покажется…
Тут Шере внимательно посмотрел на Эй-Нефер.
– У тебя весь лоб в крови, – сказал он и ладонью левой руки провёл по голове Эй-Нефер. На его пальцах остались следы запёкшейся крови. Шере снова приблизился к Эй-Нефер.
– Сиди, – скомандовал он. – Не вставай.
Затем он плюнул на лоб Эй-Нефер, и она не протестовала, только посмотрела на него странно. Шере взял свой мешок и левой рукой принялся тереть лоб своей подруги, стирая с него кровь.
– Ну всё, пойдёт, – сказал он вскоре. – Пора идти.
До своей цели они ночью не дошли совсем немного – не более тысячи шагов. Отсюда было уже хорошо видно, что они приближались к огромной нише в скале. Ниша была не сплошной и напоминала решётку с вертикальными прутьями. Огромная скала нависала над пустыней и своим грязно-красным телом, казалось, подавала сигнал тревоги. Нижняя часть скалы отличалась –
