он проснулся от звука открывающейся двери и увидел на полу лепёшку. Только Шере протянул к ней руку, как Тайптах, смеясь, наступил на неё деревянными сандалиями и растёр по полу. После этого он отвесил Шере очередные десять ударов, снова прополоскал плеть и, как всегда, молча ушёл. Когда Шере повернул голову, он увидел кровь на песке, где он лежал. Присмотревшись, он увидел, что она стекает по его боку тонкой струйкой.
Шере хотел заплакать, но слёзы не текли из глаз. «Они вытекают с кровью, и в глазах их не осталось», – услышал мальчик.
Немного подумав, он снял с бёдер повязку, оставшись совсем нагим, и стал осторожно прикасаться ей к ранам на спине, как полотенцем. Он накинул ткань на спину и сидел на полу, дожидаясь, когда раны перестанут кровоточить. Передник быстро впитал кровь, и, осмотрев его, Шере решил, что надевать его больше нельзя. Он подошёл к чану, в котором палач полоскал свою плеть и окунул туда часть передника, а затем влажной тканью принялся промывать свои раны, до которых мог дотянуться.
Во время этого занятия он услышал скрип открывающейся двери. Шере быстро обернулся, гадая, бить его пришли или кормить, и увидел в дверях Херду-Анх. Та ободряюще улыбнулась ему и сказала:
– Я только что узнала, что ты здесь, Шере, – и, увидев страх в глазах мальчика, добавила: – Не бойся, тебя никто больше бить не будет.
Затем она повернулась в сторону коридора и скомандовала:
– Принесите в мои покои чистую одежду для мальчика и таз с водой. И пошлите кого-нибудь за харапом. Пусть придёт Снуанх.
После этого она спустилась в подвал и подала Шере руку, за которую тот немедленно ухватился. Он поднял голову и посмотрел в глаза Херду-Анх, а она сказала ему:
– Ну пойдём со мной.
И из глаз Шере, наконец, брызнули слёзы.
Лёжа на кровати в покоях Херду-Анх и чувствуя, как её руки нежно промывают раны на его спине, Шере вспомнил, что несколько дней назад он видел её на этой постели и мечтал оказаться рядом. И вот его мечта уже в чём-то сбылась. Ради этого стоило потерпеть несколько дней побои. А Херду-Анх, между тем, говорила:
– Пашеду уехал позавчера и раньше, чем через пять дней не вернётся. Я-то думала, куда он так резко собрался, а оказывается, он повёз твою подружку к своему развратному приятелю. Ну тут, Шере, я ничем помочь не могу. А тебя мы полечим.
В этот момент служанка объявила, что привели харапа.
– Пусть войдёт, – сказала Херду-Анх. – Только предупреди его, чтобы смотрел не на меня, а на мальчика.
Почти тут же вошёл харап.
– Снуанх, – обратилась к нему Херду-Анх. – Вот лежит избитый мальчик, он весь в синяках и глубоких ссадинах. Займись им, сделай так, чтобы всё это как можно быстрее зажило. Используй самые лучшие из своих снадобий, самые действенные хекау, Пашеду заплатит за всё. Я пойду погуляю, а когда вернусь, ты расскажешь мне, как за ним ухаживать дальше.
Харап кивнул головой и отвернулся, когда Херду-Анх проходила мимо него.
Затем он извлёк из мешка плошки со снадобьями и начал смазывать ими тело Шере. Некоторые мази он старательно втирал в тело, другие просто накладывал и оставлял, из третьих делал компрессы, а шёпотом лекарь читал хекау. Шере вспомнил, как Хабау выкрикивал свои заговоры и удивился, что Снуанх читает так тихо. Он повернулся и спросил:
– Достопочтенный Снуанх, не можешь ли ты читать свои хекау погромче? Ведь я их совсем не слышу.
– Тебе и не надо их слышать, мальчик, – сказал Снуанх. – Хекау должны быть во мне, а не в тебе.
– А как же… – начал было Шере.
– Если ты будешь меня отвлекать, то хекау не подействуют, – перебил его Снуанх.
Шере вспомнил слова Херду-Анх о том, что хекау помогают харапу получить возможности бога и использовать их для лечения и замолчал.
Вскоре Снуанх перестал смазывать его тело, но ещё довольно долго шептал что-то и водил руками над Шере. Херду-Анх, войдя, застала его за этим занятием. Она молча прошла к постели и опустилась на колени на ковре перед ней.
Харап скосил на неё взгляд и тут же боязливо отвернулся.
– Не бойся, харап, – сказала Херду-Анх. – Можешь посмотреть на меня, я не скажу Пашеду.
Харап быстро бросил взгляд на дверь, за которой, в покоях раздавались шорохи – там были служанки.
– Они тоже не скажут ни слова, харап, – сказала Херду-Анх, и тот, наконец, поднял на неё взгляд.
– Твой муж – очень жестоко расправляется с теми, кто неосторожно взглянул на тебя, – сказал Снуанх. – Я бы не хотел, чтобы он вообще узнал, что я приходил сюда в его отсутствие, да ещё и в твои покои. Несчастному Аба-Анеру пришлось бежать…
Тень промелькнула на лице Херду-Анх.
– Бедный мальчик был виноват только в том, что хорошо лечил меня, – сказала она. – И что – о нём так ничего и неизвестно?
Снуанх отрицательно покачал головой. Всё так же избегая смотреть на Херду-Анх, он сказал:
– Эту мазь нужно втирать в кожу по утрам и вечерам три дня. Больше ничего делать не надо, это всё, – он провёл руками над ранами Шере, – заживёт уже сегодня к вечеру. Мазь нужна, чтобы излечить его дух, он немного измучен.
С этими словами харап Снуанх встал и, почтительно поклонившись, вышел из покоев.
15. Мер-Нефер. 22-19 дней до разлива. Смерть
Аба-Анер, о котором шла речь в далёкой усадьбе в Хебену, сидел перед низким столиком в саду дома Сафа и отхлёбывал прохладное разбавленное вино из узкого и высокого глиняного кубка.
– Ка говорит мне, что к середине месяца Саф встанет, – говорил он, обращаясь к Иринефер. – Он уже сейчас порывается, да я не разрешаю.
– Да, ему сейчас уже намного лучше, – кивнула Иринефер. – Он даже стал со мной разговаривать, а раньше только смотрел. А встать он хочет, чтобы идти на поиски Шере. Не находит себе покоя его сердце, волнуется и переживает. Да и все мы переживаем…
– Да, на пути в Унут много опасностей, – задумчиво произнёс Аба-Анер. – Боюсь, что Шере попал в беду, и, скорее всего… – тут он замолчал, а Иринефер тревожно на него посмотрела.
– Что ты хотел сказать, уважаемый Аба-Анер? – спросила она, вглядываясь в его лицо.
– В Хебену живёт много плохих людей, которые забыли покорность перед богами, – сказал Аба-Анер. – Они занимаются магией, и Шере для них – настоящая находка.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Иринефер.
– Прекрасная Иринефер, тебе не нужно ждать своего сына обратно, он больше не придёт, – ответил Аба-Анер.
– Не может этого быть! – убеждённо ответила женщина. – Боги сохранят его, они не позволят никому отнять у меня моего мальчика.
Скрипнула калитка, и они посмотрели в сторону улицы. В дверях появился Хабау, важный и кичливый как всегда.
– Я пришёл проверить, не сбежала ли моя
