Трое ребятишек жались друг к другу и к огоньку камина. Все трое выглядели нездоровыми и вялыми, но при виде незнакомых пареньков оживились, и глаза их заблестели. Видно, этот дом не часто принимал гостей.
Мать поставила две лишние чашки на ветхую скатерть. И еще на столе была еда! Оба путешественника не могли отвести от нее взгляд. Женщина заметила это. Она улыбнулась:
- Да, сегодня мы богачи. Можете поесть. Мы только что похоронили нашего четвертого малыша. Поминки были за счет общины, и у нас кое-что осталось.
Разлив чай, она пододвинула каждому чашку и вздохнула:
- Странно, не правда ли? Нас кормит тот, кого уже нет в живых. Здесь все так - больше радуются похоронам, чем крестинам. Когда-то было иначе. . .
Она опять вздохнула, вспомнив о тех далеких днях, когда еще девочкой жила на горной ферме. А теперь - шахты, и возврата к старым добрым временам уже не будет.
- Как вы думаете, найдем мы здесь работу? - спросил Оуэн, пытаясь переменить тему разговора.
Женщина покачала головой:
- На этой шахте полно своих. Наведайтесь в Эббу-Вейл и Тредигар. Говорят, там открыли новые пласты и набирают людей. Но, пожалуй, вы оба чересчур хлипкие для работы в шахте...
- Что же делать? Мы...
- Держитесь подальше от шахты! Бегите от нее! Здесь, на земле, - солнце, а там в любую минуту вас может взорвать, завалить, похоронить заживо. О, если б я могла, никогда бы не пустила моих детей в шахту! Но что делать? Им тоже придется идти. Иного выхода нет.- Она взглянула на старшую девочку. На вид ей было лет шесть, не больше. - Да, Анни уже пора спуститься под землю. Как мы ни старались, пришел и ее черед. Нам нужны деньги.
Том был поражен:
- Таких малышек пускать в шахту?!
- Пускают. И редко они возвращаются оттуда живыми. Их ставят возле дверцы, которыми перекрыты забои. Эту дверь надо открыть перед вагонеткой и поскорее захлопнуть. Тогда, если взорвется одна штольня, пламя в другую не перекинется.
- Да, я тоже слышал, - подтвердил Оуэн. - Даже пятилетних посылают на эту работу.
- Какое преступление! - горячо воскликнул Том.
- Нам нужны деньги,- отозвалась женщина.- Всего пенни или два в неделю, но без них не обойтись. Дети растут, и никакой другой работы для них не подыщешь.
Мальчики допили свой чай, поблагодарили и вышли. Пройдя еще две мили, они увидели шахту. Только что кончилась смена, и ребята остановились, глядя с любопытством, как бадья поднимала на поверхность земли свой угрюмый груз.
Неужели эти люди - уроженцы Уэлса? Белолицего, румяного Уэлса?
Их волосы, кожа, одежда были покрыты черной пылью. На бледных лицах были видны красные провалы ртов и светились белки глаз. Они разбредались маленькими группами, пыля по дороге отяжелевшими ногами.
Потом появились юноши и девушки. Рваное тряпье едва прикрывало их жилистые тела. Они тоже еле волочили ноги, но из них шахта еще не успела вытравить веселость. Проходившие перекидывались шуточками - главным образом насчет двух пареньков, что стояли у ворот.
Все говорили по-валлийски, и Том ничего не понимал, Зато Оуэн густо краснел от стыда и ярости - он слышал весьма неуважительные отзывы о своей собственной персоне. К тому же эти девчонки - любая не старше его младшей сестры - отпускали такие словечки, что деревенскому пареньку становилось не по себе. Они, наверное, всего понаслышались, работая с мужчинами.
Вслед за взрослыми вышли дети - мальчики и девочки шести-семи лет. Все они были голые и черные, совсем как маленькие негритята. Видно, большинство из них, проработав год или два под землей, навсегда в земле и останется. Всю смену сидели они скрючившись возле низкой дверцы и теперь не могли разогнуться. Их ноги и руки были тоньше спичек. Эти ребятишки никогда не имели вдоволь ни еды, ни тепла, ни солнца.
- Не очень мне нравится все это,- проворчал Том.
- И мне. Только податься-то некуда. Пойду потолкую вон с тем человеком.
Оуэн подошел к мужчине, который, судя по одежде, был надсмотрщиком или кем-то из начальства.
- Скажите, сэр, не найдется ли здесь работы? - проговорил он почтительно, притрагиваясь пальцем к своей шляпе.
- Нет.
Джентльмен сплюнул, растер плевок ногой и больше не удостоил мальчика своим вниманием. Оуэн пожал плечами и отошел.
- Сюда и не суйся, приятель, - проговорил сзади чей-то более дружелюбный голос. - Бесполезно.
Одна из девочек нагнала их и зашагала рядом. Она была примерно их возраста и недурна собой, хотя и густо припудрена угольной пылью. На ней, как и на других девчонках из шахты, были холщовые штаны, залатанные и перезалатанные, так что Оуэн и Том даже приняли ее сперва за мальчишку.
- Работу сейчас лучше искать в Тредигаре, - продолжала она. - Жалованье там неплохое. Вот только обдираловка еще хуже нашей.
- А что такое обдираловка?- спросил Том. Девочка поглядела на него с изумлением:
- Клянусь, ты единственный парень во всей долине, который не знает, что такое обдираловка! Мы-то хорошо знаем, что это такое, - каждый день чувствуем на своей шкуре.
- Так что же это?
- Лавка, где мы покупаем жратву. Понимаешь, нам на шахте денег не платят. Вместо этого открывают счет в лавке, которая принадлежит хозяину шахты. У него там можно купить и мясо, и овощи, и все, что надо.
- Ну что ж, по-моему, это неплохо, а?
- Ты так думаешь? - Девочка запрокинула голову и громко расхохоталась, ее белые зубы казались ослепительными на черном лице. - Неплохо? Куда уж лучше! Если б лавка была как лавка, а не обдираловка! Но ведь хозяин берет с нас за товары сколько ему вздумается: знает, что нам некуда податься. Кусок мяса, который у него стоит десять пенсов, в другом месте можно купить за шесть.
- Та-ак, - протянул Оуэн. - Хозяин в конторе дает вам жалованье, а в лавке забирает его назад. Просто перекладывает ваши денежки из правого кармана в левый.
- Ворюга! - подтвердила девочка.
Она остановилась возле подслеповатого домика; рядом выстроилась целая улица таких же хибарок - еще более невзрачных, чем в первой деревне.
- Вот здесь мы и живем. Только дом, конечно, не наш, а хозяина шахты. Он всех нас держит в кулаке...
Шахтовладелец, домовладелец, землевладелец, лавочник - все он! Попробуй сказать, что ты недоволен, сразу лишишься и работы, и дома.
- А говорят, Британия - свободная страна, - задумчиво проговорил Том.
- Помереть можно вполне свободно, - откликнулась девочка и засмеялась. - Прошу прощения, но я вас к себе не приглашаю. У нас в двух комнатках - шестнадцать человек. К тому же сейчас едва ли сыщется хоть крошка съестного. Разве что завтра, когда откроют обдираловку.
- Мы пойдем, - сказал Оуэн.
- Желаю удачи. Запомните на всякий случай: меня зовут Гвен. Может быть, еще встретимся, кто знает. Гвен Томас.
