и растерялся.
Увидев это, Онуфрий добавил:
– Мы богослужение еще по рукописным книгам ведем. Там истинно все изложено – слова не подменены!
Глаза Тихомира загорелись, и он, замявшись, спросил:
– Ачто за книги?
Онуфрий, поняв, что попал в точку, начал заманивать дальше:
– Как есть. Книги первой славянской книжной школы! Была в болгарской столице Плиске Преславская книжная школа, в которой переписывались богослужебные книги «Евангелие», «Псалтирь», «Апостол». На старославянском языке они!
Тихомир сказал:
– Рукописные?
Онуфрий усмехнулся:
– Прочитать хочешь? Так не прочитаешь! Языка-то старославянского не знаешь!
Тихомир притих, а Онуфрий напирал:
– Останешься. Примешь истинную веру. Научу тебя читать. И сына твоего выучу. Поверь, мне видно: сын твой великим святым человеком может стать!
* * *
Тихомир заерзал на ступеньке. Он был в отчаянье, мысли крутились в его голове: «Что делать? Уйти за болота? Тактам Вторые или полиция – найдут. Добрался Хранитель и Третьяк до Старой Ладоги? Эх, был бы здесь сейчас Олег Ярославович! В ските спокойная и размеренная жизнь глубоко верующих людей, которые живут по своему укладу. Может, Марфа и права – остаться здесь? Перекреститься в старую веру. Все та же – православная. Хотя бы на первое время остаться, пока Первый не окрепнет. Атам будет видно. Онуфрий научит старославянскому… Но! Что здесь происходит? Зачем опоили Марфу и Картуза? Зачем хотели опоить меня? Почему такой интерес к Первому?»
Онуфрий решил поумерить натиск и как можно дружелюбнее сказал:
– Но книги книгами. Не в книгах вера, а в сердцах наших…
Тихомир посмотрел прямо в глаза Онуфрию, словно хотел отгадать его секрет.
Онуфрий спокойно выдержал его взгляд да сказал в ответ так, что Тихомир отвел глаза в сторону:
– Подумай, Тихомир, подумай. Силой верить не заставишь.
Эпизод 2
Христофор
31 мая 1862 года Валдай
Утреннее весеннее солнце набирало силу.
* * *
После завтрака рассыпчатой перловой кашей с медом и козьим молоком, Тихомир и Картуз стояли и смотрели, как Марфа, расстелив дерюгу на дворике у колодца, играла с Первым. Первый улыбался и даже пытался смеяться, когда Марфа в шутку щекотала его за шейку – возле «коловорота» родимого пятна.
К ним подошел Онуфрий и, здороваясь, перекрестился:
– Доброго здоровья!
– Доброго здоровья, – ответили мужчины, а Марфа проворно встала и, перекрестившись, поклонилась.
Онуфрий спросил:
– Хороша каша?
Тихомир и Картуз согласно закивали.
Онуфрий улыбнулся:
– Как есть! Перловая, из цельных зерен ячменя. Светлая и круглая, как жемчуг – «перл», по-нашему!
Тихомир удивленно переспросил:
– Перл?
Онуфрий все так же с улыбкой ответил:
– В Волге, где помельче, много речного жемчуга собирают. Думаю, и по сей день. Да и в других русских реках промыслы имеются: где жемчуг, а где и золото…
Картуз спешно перебил его:
– Тятя, а в Волге разве золото моют?
Онуфрий отрицательно помотал головой, немного постоял молча, словно раздумывая, а затем предложил:
– Так что, Тихомир, хочешь книги посмотреть? У нас и трактат Черноризца Храбра имеется – «О письменах». В нем трактуется о создании славянской письменности!
Тихомир восторженно ответил:
– Конечно!
Онуфрий махнул рукой:
– Тогда пошли к часовне.
Картуз забежал вперед:
– Я тоже же ж.
Онуфрий кивнул:
– Пошли.
* * *
Подойдя к часовне, Онуфрий остановился:
– Вам вовнутрь нельзя. Тут обождите.
У дверей часовни Онуфрий повозился с простым с виду засовом без замка и обернулся:
– Придержите дверь – на свету зайду. Нечего свечи зазря жечь.
Картуз взялся за ручку и распахнул дверь.
Онуфрий начал молиться и креститься с поклонами:
– Боже милостив…
Переступив порог, Онуфрий вновь положил три поклона и скрылся в полумраке.
Картуз распахнул дверь пошире, заглянул вовнутрь и пробормотал:
– Алтаря нет, поэтому же ж и часовня! А на стенах же ж и иконы имеются…
* * *
Выйдя из часовни, Онуфрий снова перекрестился с тремя поклонами, держа в левой руке что-то цилиндрическое, бережно завернутое в бархатку:
– Господи, помилуй меня, грешного…
Затворив засов, он развернулся к Тихомиру и Картузу и предложил:
– Пойдемте на завалинку у дровника. Там тень, а старая бумага света не любит.
Тут в разговор вмешался Картуз и заговорщически спросил:
– Тятя! А что это там же ж в часовенке за икона такая? Вроде как лик собачий?
Онуфрий очень серьезно посмотрел на Картуза и ответил:
– Это очень древняя икона Святого Христофора. И лик его, как есть, собакоголовый. Иконы Христофора с песьею главою были запрещены Святейшим Синодом уже после Никона. Теперь такие иконы остались только у старообрядцев! Мы, как есть, почитаем Святого Христофора как никого другого из святых, потому что он помогает избавиться от бесовского плена!
Тихомир спросил:
– А почему Святой Христофор с песьей головой?
Онуфрий ответил:
– Как есть. Он был великим воином, великаном огромного роста и ужасающего поведения. Киноцефалом – с песьей головой, как и все из его племени, которое наводило ужас на весь древний мир.
Картуз спросил:
– А что это за племя такое?
Онуфрий сказал:
– Они жили в Скифии.
Картуз дернул Тихомира за рукав и на самое ухо зашипел:
– Скифы же ж!
Тихомир в ответ кивнул.
Онуфрий продолжил:
– Этот великий воин никого не боялся и говорил, что согласится служить тому, кто страшней и могущественней его. Затем он понял, что на свете нет никого ужасней дьявола, и решил ему поклониться. Но, узнав, что дьявол боится Исуса и бежит от знака креста, он покинул его и стал ревностным служителем Господа, обратив в христианство множество народа. Так великан с песьей головой взял себе имя Христофор, что означает «Носящий Христа» и стал святым! На нашей иконе Святой Христофор изображен держащим деревянный жезл, который расцвел в его руке, что было чудом. Он, подобно Исусу, мог творить и другие чудеса…
Картузу были неинтересны чудеса, а было интересно другое, и он перебил Онуфрия:
– А где же ж жили скифы?
Онуфрий ответил:
– Они жили где-то в низовьях Волги.
Тихомир и Картуз переглянулись…
Эпизод 1
Кириллица
31 мая 1862 года Валдай
Когда Онуфрий развернул бархатку, глазам Тихомира и Картуза представился свиток из пожелтевших, а по краям почти коричневых от времени листов плотной бумаги.
Тихомир удивленно спросил:
– Это что?
Онуфрий с гордостью ответил:
– Как есть, Азбука равноапостольных Кирилла и Мефодия!
Тихомир разочарованно сказал:
– А книги?
Онуфрий, бережно перекладывая закрученные листы, хитро произнес:
– А ты изначально азбуку старославянскую изучи! А то книги как читать станешь?
Тихомир серьезно посмотрел на Онуфрия и сказал:
– Я знаю, что в те времена чтение проповедей
