кулаки от резкой боли, но он, стиснув зубы, молчал.
Траян снова ударил по голове:
– На тебе!
Теперь удары посыпались на грудь и в живот:
– На еще!
У Тихомира перехватило дыхание, и он закашлялся.
Траян посмотрел на него, с презрением сплюнул и еще раз ударил в грудь.
Тихомиру стало нечем дышать, он почувствовал, как теряет сознание.
Последнее, что он услышал, – это был неестественно растянутый и смазанный голос Траяна:
– К ос-таль-ным их-х…
* * *
Тихомир пришел в себя уже ночью.
В темноте раздавался многоголосый мужицкий храп, больше похожий на хрип.
Тихомир попробовал пошевелиться – тяжелая голова раскалывалась… шея не повиновалась… спина ужасно затекла…
Тихомир не мог понять, где он находится.
Ему ужасно захотелось пить, и он прошептал пересохшими губами:
– Воды…
В ответ раздался чей-то хриплый, с одышкой, кашель.
Глаза Тихомира начали привыкать к кромешной темноте, и он понял, что находится в сарае.
Тихомир пошевелил руками и с ужасом ощутил, что его запястья охватывают кандалы, цепь которых была перекинута через длинную, окованную стальной полосой жердину.
Присмотревшись, он увидел, что руки всех находившихся в сарае спящих людей так же закованы в кандалы через эту же жердину.
Тихомир безрезультатно подергал оковами, и в его голове пронеслось:
– Как рабы на галерах… только не ноги, а руки…
* * *
С порывом ночного ветерка до Тихомира донесся запах дыма, и он, превозмогая боль, приподнялся с мокрой земли, перемешанной с гнилой соломой, и повернул голову.
Через щели сарая был виден небольшой костер, возле которого сидели двое, видно, охранники, и негромко разговаривали:
– Ладно, что эти сами пришли, а то неохота снова за болото ходить.
– Ага. Чегой-то часто стали дохнуть.
– Только третьего дня как одного в трясину снесли, а сегодня другой преставился.
– Ага. А за травень так уж и пяток набралось.
– Траян сказал, что до зимы надобно обождать.
– Ага. Потом в город сорвемся! Эх, заживем!
– Заживем! Денег на всех хватит!
– А с этими что?
– Как что? В трясину все пойдут, кто сам не помрет!
Охранники засмеялись.
У Тихомира от страха забурчало в животе, да так громко, что он испугался еще больше: «Услышат!..»
* * *
– Попали мы с тобой, – раздался шепот Картуза.
Тихомир повернул голову на голос и присмотрелся. Через человека от него сидел Картуз.
– А все золото же ж! Вся жизнь наперекосяк пошла через это золото. На каторгу за золото пошел. На каторге золото мыл. За золото с Пелагеей связался. Будь он проклято – это золото же ж! – запричитал тот.
Вдруг раздался чуть слышный лязг железа, и жердь каким-то чудом потянулась в сторону, высвобождая оковы.
* * *
Разбуженные от короткого сна обитатели сарая тяжело просыпались, не понимая происходящего.
Кто-то начал негромко роптать:
– Зачем так рано?!
– Ночь еще!
– Дайте поспать!
– Уже на работу?!
– Скоро все тут подохнем!
Кто-то начал вставать… Кто-то, наоборот, переворачивался на живот, вниз лицом, не обращая внимания на грязь.
* * *
Почувствовав свободу, Тихомир и Картуз начали потихоньку пробираться к двери сарая, обходя стороной поднявшихся и переступая через лежачих.
* * *
Охранники услышали шум. Один взял лежащую у ног дубину. А второй – пылающую головешку. Оба направились к сараю.
* * *
Тихомир и Картуз стали наблюдать за охранниками через щели в двери.
* * *
Подходя к двери, один охранник начал стучать дубиной по стенке сарая:
– Кто по дубине заскучал?!
А второй попытался посветить себе головешкой через щели:
– А ну спать! Твари!
* * *
Через мгновенье какая-то тень подкралась со спины к охранникам.
Раздались два тяжелых удара, и на глазах Тихомира и Картуза охранники завалились в разные стороны.
Дверь распахнулась, и в отблесках костра появился Найдён, державший в руках широкую деревянную лопату.
Повисла гнетущая тишина. Все молча замерли.
Найдён брезгливо посмотрел на бездвижно лежащих охранников и отбросил лопату в сторону.
* * *
Тихомир и Картуз вышли из сарая.
Сзади тишину прервал звон цепей кандалов – это узники стали выходить на волю.
Найдён махнул рукой:
– Пошли за мной.
* * *
За сараем располагалась выложенная из камня плавильная печь в рост человека с большими раздувными мехами.
– Домница, – сказал Найдён и показал рукой на кучу бурой болотной руды.
Рядом с домницей стоял еще один навес над столом с кузнечным инструментом.
Найдён приспособился и расклепал кандалы сначала Тихомира, а затем и Картуза.
* * *
Небо начало светлеть.
Найдён поднял голову ввысь и взволновано оповестил:
– Скоро зорька. Надо уходить!
Тихомир сказал:
– Я без сына и Марфы не пойду!
Картуз поддержал его:
– Да и мне надобно же ж в скит. Припрятано добро одно…
Найдён показал на торбу за его спиной:
– Провизия есть. Надо сейчас идти: скоро Траян заявится.
Тихомир посмотрел на остальных узников, которые силились снять кандалы.
Найдён понял его мысли, покачал головой и перекрестился:
– Хоть это и души человеческие, но живые мертвецы. С такой обузой нам далеко не уйти. Да и они сами не дойдут – потопнут.
Тихомир выразительно посмотрел на Найдёна:
– Поведем их в скит!
* * *
Проходя мимо навеса, Тихомир посмотрел на отливки колокольчиков. Чуть дальше от них лежали отливки нательных иконок и восьмиконечных крестиков.
Тихомир взял в руки один из колокольчиков – по чугуну проступала надпись «Валдай», посмотрел на надписи на нательных иконках и крестиках – «Ветка».
* * *
Найдён подошел к Тихомиру:
– Траян наладил тут «поддело». Поддельные валдайские колокольчики, да иконки с крестиками, как из Ветки.
Картуз услышал слова Найдёна и спросил:
– Так у Траяна и деньга должна водиться?
Тихомир перебил Картуза:
– Найдён, а что за Ветка такая?
Найдён перекрестился и сказал:
– Коль решили идти в скит, так пошли. По дороге расскажу.
* * *
Печальная процессия душ человеческих двинулась в сторону скита.
Изможденные люди, поддерживая друг друга, плелись к жизни, а может быть, и к смерти…
Эпизод 1
Ветка
1 июня 1862 года Валдай
Найдён шел первым и, то и дело оглядываясь назад, на Тихомира, сбивчиво рассказывал:
– После реформы Никона старообрядцам надо было бежать спасаться. Или в леса, или еще куда подальше. Многие старообрядцы подались на землю, где белорусы живут. Она тогда была под Польшей. Польша была врагом Москвы. Поляки старообрядцев не трогали. Старообрядцы заселили местечко Ветка. Стали там жить. Было много священников старой веры. С ними пришло еще больше купцов да мастеров.
