бумагу и уложила в картонный пакет с завязками из синих атласных лент.
— Ваше платье! — Девушка вышла из-за прилавка, держа пакет двумя руками перед собой.
Ольга не слушала. Она смотрела сквозь витрину на улицу.
— Мерси! — поблагодарил Никита, забирая покупку. — А вот и Алекс! Интересно, как он сумел нас найти?!
Перед витриной бутика действительно стоял Алекс. Лицо у него было счастливое.
— Все-таки у этой русской есть какой-то секрет, — сказала Анна, когда дверь за Шереметевыми закрылась. — Диета или таблетки.
— Понятно, какая диета, — безжалостно усмехнулась Камилла. — Нам с тобой надо пить поменьше вина, моя дорогая!
Шарлотта молчала. Ее не интересовали разговоры старших коллег. На улице, за стеклом, Алекс объяснял родителям, как очутился около магазина. Никита смеялся, Ольга хмурилась, все трое беззвучно шевелили губами, поглядывая в ее сторону. Под их взглядами Шарлотте хотелось провалиться сквозь землю.
Все они вспомнили случайную встречу через полгода, когда Алекс официально представил родителям подругу-француженку. Знакомство прошло ужасно. Никита и Алекс, как ни старались, не смогли разрядить обстановку. Безотчетные страхи Ольги получили в тот день материальное воплощение, а Шарлотта утвердилась в мысли, что от матери парня лучше держаться на расстоянии.
Эдвард лихо подкатил к тротуару напротив железнодорожного вокзала Тулузы. Алекс едва ли не на ходу выскочил из машины навстречу Шарлотте, помог ей устроиться на заднем сиденье и сел рядом.
— Эдвард, это Шарлотта, моя девушка! — с гордостью сказал он. — Шарлиз, это Эдвард, друг нашей семьи. Он англичанин.
Алекс старался вести себя как можно учтивей. Шарлотта взглянула на него с иронией, зато Дед кивнул одобрительно.
— Добрый день, юная леди! — воскликнул он на английском, развернувшись назад, насколько позволял ремень безопасности. — Рад встрече! Я буду называть тебя Чарли, если не возражаешь.
— Бонжур! — приветливо сказала Шарлотта Эдварду и повернулась к Алексу. — Я плохо говорю на английском.
— А Эдвард не говорит по-французски! — засмеялся Алекс. — Шарлотта, ты не против, если Эдвард будет называть тебя Чарли?
В ее золотисто-карих глазах мелькнула досада:
— Подойдет любой вариант, кроме Шарлотты. Ты же знаешь, я терпеть не могу это имя!
Довольный Алекс обнял ее за плечи.
— Эдвард, твоя дочь Изабель знает французский? Боюсь, сегодня вечером будут проблемы!
— Моя дочь француженка и при этом прекрасно говорит на английском, — гордо произнес Эдвард. — Я передал ей твое приглашение, но сегодня она, к сожалению, занята. Изабель присоединиться к нам завтра, если вы оба не против.
Эдвард вел себя очень мило, шутил и рассыпал комплименты Шарлотте, поглядывая на нее в зеркало заднего вида. Его старомодные любезности Алекс переводил с удовольствием, пускай и не очень точно. Только однажды в разговоре возникла неловкость.
— Чарли, где ты живешь? В Тулузе? — поинтересовался Эдвард. — Чем занимаются твои родители?
Шарлотта выбрала для ответа только первую часть вопроса:
— Да, я живу в Тулузе.
Отделаться от Деда было непросто.
— О! Прекрасно! Твои родные тоже живут в Тулузе?
Алекс с любопытством наблюдал за подругой. В течение двух лет знакомства она избегала говорить о семье.
Шарлотта и сейчас нахмурилась, но из уважения к Эдварду все же ответила:
— Моя мать держит ресторан. Старшая сестра ей помогает. Отец давно умер, я не помню его.
— Ресторан?! — воскликнул Эдвард. — Прекрасно!
Напряженное молчание Шарлотты заставило Деда сменить тему. Для подобного случая он всегда держал наготове несколько проверенных старых историй. Главным героем большинства из них был его дядя Джон.
— Знаешь ли, Чарли, мой дядя Джон был булочником, — начал Эдвард. — Они с тетей Агатой держали пекарню и маленький магазинчик, который открывался в шесть утра и закрывался к ланчу, потому что вся свежая выпечка к этому времени была уже продана.
Дед прекратил болтать только на въезде в деревню и вскоре лихо припарковался на свободном месте у дома.
Алекс открыл ушастым ключом дубовую дверь и потащил Шарлотту на третий этаж.
— Скоро ланч, молодые люди! Не задерживайтесь там, наверху! — прокричал Эдвард им вслед, отправляясь на кухню.
Почти все здесь он когда-то сделал своими руками — кухонную мебель, огромных размеров встроенный шкаф и даже дверь с волнистым желтоватым стеклом, которая вела из кухни в гостиную.
Гостиная занимала две трети первого этажа. Два ее французских окна выходили на просторный балкон, откуда открывался роскошный вид на холмы и долины. Дом Шереметевых стоял в плотном ряду построек, окружавших исторический центр деревни Лантерн. Когда-то они служили первой линией обороны средневекового города. В течение пятисот лет дом много раз перестраивался — увеличились окна, появился балкон, однако в целом здание из серого камня сохранило старинный облик и приводило в восторг московских гостей. Да что там гостей — отец Алекса уже третий год при каждом приезде в Лантерн часами сидел на балконе, отпуская мысли свободно парить над бескрайними просторами французского юго-запада.
На втором этаже, над гостиной, располагалась хозяйская спальня. Еще одну комнату с окнами на узкую мощеную улицу занимал Эдвард. Выше находились две спальни поменьше, со скошенными потолками и круглыми, как иллюминаторы, окнами. Одна из них была любимым логовом Алекса, а вторую обычно отводили гостям.
Едва переступив порог комнаты, он стиснул Шарлотту в объятиях. Она не сопротивлялась, но, уловив движение в сторону кровати, выскользнула из его рук.
— Пойдем вниз, Алекс! Неудобно заставлять Эдварда ждать!
Спускаясь следом за Шарлоттой по лестнице, Алекс обескуражено размышлял: «Почему она решила, что Эдвард нас ждет? А говорила, что не знает английского…»
Ланч прошел за разговором на двух языках, в котором Алексу приходилось быть переводчиком. Как и прежде, солировал Эдвард, в отсутствие Никиты игравший роль хозяина дома. Он расхваливал приготовленную Ольгой еду и анонсировал незабываемый ужин, который планировал сделать сам.
Загрузив посудомоечную машину, Дед завалился на диван и включил телевизор — после насыщенного утра его ноги нуждались в покое. Это было как нельзя кстати — Алекс горел нетерпением остаться с Шарлоттой наедине и продолжить с того момента, на котором они прервались. Однако у его подруги снова оказались другие планы.
— Пойдем, прогуляемся по деревне, — предложила она.
— Гулять?! Сейчас?! — растерялся Алекс. — Шарлиз, на улице жарко, а в доме так хорошо! Давай выйдем попозже, в деревне вечером интереснее. Да здесь и гулять-то негде!
— Я бы хотела пройтись после ланча.
Алекс все еще надеялся настоять на своем. Он взял ее за руку и сделал шаг в сторону лестницы. Наивный! Шарлотта обвила его шею руками и заглянула в глаза.
— Мы вечером еще раз выйдем, если захочешь. Посидим в баре, выпьем чего-нибудь. А сейчас просто пройдемся, посмотрим на улицы и дома. Обожаю такие местечки!
Она добавила многозначительно:
— У
