– У разбойников-франков, которые напали на меня. Мы заберем динары у них.
Каракаш остановился.
– Нет, мы не станем так поступать.
Юсуф повернулся к нему:
– Ты боишься, Каракаш? Они всего лишь разбойники.
– Я не боюсь, – огрызнулся командир мамлюков, – но я не дурак. Зачем мне рисковать людьми, если мы можем получить деньги султана просто так?
– Это мои люди, Каракаш, – негромко сказал Юсуф.
– Пока нет.
– Но так будет. И я не поведу их на гибель. Если ты будешь выполнять мои приказы, то мамлюки не подвергнутся опасности.
Каракаш прищурился и внимательно посмотрел на Юсуфа.
– Расскажи мне о своем плане. И ради твоего же блага, пусть он мне понравится.
Ворота крепости Телль Башир захлопнулись за Юсуфом и Джоном. У них были лишь мечи и один мех с водой – не более того, с чем они сюда пришли. Шел мелкий дождь, который, по-видимому, не собирался заканчиваться. Туника Джона успела промокнуть. Он посмотрел на Юсуфа.
– И как только мы оказались в таком положении?
– Аллах защитит нас, – ответил Юсуф. – Ты увидишь.
Он зашагал вниз по склону холма в сторону города. Джон следовал за ним. Дождь заставил горожан сидеть по домам, и лишь старый нищий привалился к стене таверны с кружкой в руке. Юсуф бросил туда последний динар.
– Зачем ты это сделал? – удивленно спросил Джон.
– Нам он все равно не понадобится, верно?
Вскоре они вышли из города на дорогу, которая под дождем превратилась в грязную тропу, и пошли вдоль берега реки Саджур. Через полмили Джон остановился возле тропинки, уходившей между полей в сторону низких холмов, расположенных справа.
– Смотри, – сказал Джон, указывая на одинокого всадника, чья лошадь стояла на вершине горы. Однако всадник почти сразу развернул лошадь и быстро скрылся из виду. – Они нас заметили.
– Тогда не будем заставлять их ждать.
Они зашагали через поля, и грязь быстро облепила их сапоги. Они подошли к подножию гор и ступили на тропу, которая, расширяясь, бежала вниз между двумя крутыми склонами. Джон шагал впереди по лужам, Юсуф следовал за ним, и вскоре они оказались в овраге. Они не успели отойти далеко, когда Джон услышал топот копыт, эхом отражавшийся от склонов. Они с Юсуфом побежали, обогнули очередной холм, и узкая тропа привела их на круглую, усыпанную гравием площадку, окруженную крутыми склонами. С противоположной стороны площадки виднелась узкая тропа, уходившая в горы.
Они успели добраться до центра круглой площадки, когда из узкого прохода выскочили всадники. Юсуф и Джон повернулись, чтобы бежать в противоположную сторону, но оттуда появились другие разбойники.
Двое разбойников подъехали к Джону и Юсуфу. Оба были в полных доспехах и шлемах с опущенными забралами.
– И что же мы видим? Две мышки попались в ловушку, – сказал один из всадников на языке франков. – Мы ждали тебя, Юсуф ибн Айюб, – добавил он, поднимая забрало.
– Рейнальд! – вскричал Джон.
Мужчина наморщил лоб, внимательно глядя на Джона.
– Я тебя знаю, сарацин?
– Я не сарацин. – Джон снял тюрбан, показывая светлые волосы.
Рейнальд пожал плечами:
– Кем бы ты ни был, я никогда прежде тебя не видел.
– Однажды я служил под твоим началом, – презрительно бросил Джон. – И ты меня предал, подлый ублюдок! Ты послал человека, чтобы он меня убил, а потом оставил на поле боя, полагая, что я мертв.
– Сакс? – спросил второй франк, поднимая забрало, и Джон узнал Эрнаута. – Я думал, что убил тебя.
– Пока нет, – ответил Джон.
– Ну, это мы сейчас исправим, – сказал Рейнальд. – Эрнаут, кончай с ним.
Эрнаут вытащил меч, пришпорил лошадь и поскакал к Джону, который отпрыгнул в сторону, обнажив свой меч. Эрнаут поднял оружие как раз в тот момент, когда стрела попала ему в шею. Он изумленно посмотрел на древко, затем вывалился из седла, и еще три стрелы вонзились в землю рядом с ним. Следующая попала в лошадь Рейнальда, которая встала на дыбы и сбросила его на землю. Однако франк вскочил на ноги, дико озираясь по сторонам.
Каракаш и его мамлюки заняли позицию на холмах и из луков расстреливали разбойников. Рейнальд развернулся, собираясь бежать, но с двух сторон на площадку выехали конные мамлюки, не оставляя франкам надежды на спасение. Десятки разбойников уже были выбиты из седел и теперь лежали на земле, крича от боли. Рейнальд повернулся к Юсуфу и Джону.
Юсуф поднял кулак, и мамлюки перестали стрелять.
– Такое впечатление, что в ловушке оказался ты, – сказал он Рейнальду на языке франков.
– Но сначала я убью вас обоих, – прорычал франк.
– Нет, ты сделаешь так, как скажу я, и тогда будешь жить, – сказал Юсуф. Рейнальд немного помедлил и опустил меч. – Покажи, где ты спрятал наше серебро, и ты получишь лошадь и достаточно припасов, чтобы добраться до Антиохии.
Джон схватил Юсуфа за плечо и развернул его к себе.
– Что ты делаешь? – резко спросил он на арабском. – Я попал в рабство из-за этого человека. Он трус и лжец. Он заслуживает смерти!
– Мне очень жаль, друг мой. Нам нужны эти деньги, и только Рейнальд может показать, где они.
Джон перевел взгляд с Юсуфа на Рейнальда. Он мечтал убить ублюдка-норманна так долго, что ненависть стала частью его существа, но после долгой паузы он кивнул:
– Хорошо.
Юсуф повернулся к Рейнальду:
– Ты принимаешь мое предложение?
– Почему я должен тебе верить, мусульманин?
Джон выступил вперед.
– Я был бы счастлив увидеть, как ты умираешь, Рейнальд. Но я даю тебе слово христианина, что если ты выполнишь его условия, то будешь жить.
– Слово христианина? – Рейнальд сплюнул. – Ты один из них, дьявол пустыни!
– Я христианин и англичанин, и я даю тебе слово, что тебе не причинят вреда.
Рейнальд колебался недолго. Он кивнул и убрал меч в ножны.
– Ладно, я сделаю то, о чем вы просите.
* * *
Юсуф посмотрел вслед ускакавшему прочь Рейнальду, а потом повернулся к лагерю разбойников, который обыскивали мамлюки Каракаша. Часть из них собрала в отару несколько десятков украденных разбойниками овец. Другие вытаскивали рулоны тонкого шелка из палатки. Два мамлюка несли ларец с деньгами к центру лагеря. Юсуф наблюдал за довольно ухмыляющимся воином, который мечом снес замок, откинул крышку, и наружу посыпались серебряные монеты. Все радостно закричали, а Юсуф улыбнулся. Теперь его не продадут, как заложника. Он станет эмиром Телль Башира и отошлет людей султана сельджуков обратно. Но, если ему суждено стать эмиром, он должен поднять собственное знамя над вратами цитадели.
Юсуф вошел в палатку Рейнальда. На полу лежали шкуры из овчины, в углу была свалена груда оружия. В другом углу Юсуф нашел седельные сумки, которые он привез из Алеппо. Порывшись в них, он достал знамя, которое ему дал отец: золотой орел на белом фоне.
Когда Юсуф вышел из шатра, Каракаш хлопнул по плечу:
– Хорошая работа, Юсуф! Здесь довольно добычи, чтобы предложение султана сельджуков стало просто смешным. Ты храбрый человек, и к тебе благоволит Аллах. – Он опустился на колени у ног Юсуфа. – Я буду следовать за тобой, куда бы ты нас ни повел. Теперь я твой воин, Юсуф ибн Айюб.
Остальные мамлюки последовали его примеру, и Джон присоединился к ним.
Юсуф протянул руку и поставил Каракаша на ноги.
– Ты не пожалеешь о своем решении. Это лишь начало.
* * *
В ту ночь Юсуф стоял у окна своей комнаты в цитадели Телль Башира и смотрел вниз на людей, освещенных праздничным костром, разведенным посреди двора. Некоторые мамлюки пили, передавая друг другу мехи с вином, и вспоминали подробности недавней схватки. Другие тратили добычу на женщин, которых они уже увели за собой в бараки. Кто-то продолжал танцевать возле костра. Среди них Юсуф заметил Каракаша, в быстром ритме бившего в барабан. Эль Маштуб, великан, которого Юсуф победил в поединке менее двух дней назад, стоял рядом с ним, и флейта казалась игрушкой в его могучих руках. Они играли старую турецкую народную песню: быстрый бой барабанов на фоне печальной мелодии флейты.
