Чтобы продемонстрировать превосходство, Сото приказал «выплюнуть огонь», то есть выстрелить тремя ядрами в воздух. Этот маневр оказал магическое действие. Ворота цитадели открылись, и показался воин в украшении из перьев, с серьгами в ушах. Это был верховный полководец, родственник императора. За ним следовала стража. Он поклонился «белому богу».
– Что повелевает Виракоша своему слуге?
– По приказу Инки Атагуальпы проводи меня к Гуаскару! – приказал Сото.
– Я бы хотела пойти с вами, – прошептала Зефирина. Фернандо де Сото потрепал ее по щеке.
– Да, но не привлекай к себе внимания, божественная Зефирина.
С каждым днем он все больше влюблялся в нее и ни в чем не мог ей отказать. Зефирина спешилась. Вместе с Фернандо, двумя испанскими лейтенантами и Пандо-Пандо она последовала за военачальником в крепость.
Через маленькие узкие ворота испанцы вошли за стены циклопической кладки. Зефирина заметила, что каждое отверстие могло быть закрыто плитой, положенной рядом на землю, которая в случае необходимости вставлялась в бойницу. Изобретение было гениальным, делало крепость практически неприступной.
Военачальник провел гостей к башне, где находился пленник.
Стены этого помещения были покрыты орнаментом из драгоценных металлов. Драпировки, охраняемые солдатами, служили дверьми, на пол были брошены шкуры животных, в стенных нишах взглядам посетителей представилось гармоничное смешение охряной и черной красок, яркими пятнами украшавшей глиняную посуду.
– С Инкой Гуаскаром очень хорошо обращаются! – заметил военачальник.
Отстранив стражу, он приподнял последнюю портьеру, издав несколько гортанных звуков, чтобы предупредить пленника о приходе «белых богов».
Зефирина вслед за Сото прошла в комнату. Повернувшись лицом к стене, Гуаскар спал на шкуре. Военачальник почтительно приблизился, наклонился и прошептал несколько слов.
Гуаскар не шевелился. Индеец тронул его за плечо и вдруг вскрикнул.
Зефирина и Сото поспешили к нему. Гуаскар скрючился, в его груди по самую рукоятку торчал кинжал. Индеец лежал в луже крови. Несмотря на ужасную рану, несчастный был еще жив. Его прекрасное лицо было воскового оттенка. Взгляд остановившихся глаз выражал ужас, смешанный с изумлением. Зефирина заметила, до какой степени он был похож на своего сводного брата Атагуальпу.
Пока капитан отдавал приказ, чтобы послали за колдуном-целителем, а испуганные солдаты инки наводняли комнату, Зефирина и Сото опустились на колени рядом с умирающим.
– Быть может, вынуть кинжал, чтобы облегчить его страдания? – прошептала Зефирина.
– Конечно, нет, мы вызовем у него удушье, – ответил Сото. – Взгляните, Зефирина, на инкрустированной рукоятке кинжала изображена золотая yawirka[145], символ королевской власти.
– Кинжал инков! – простонал военачальник.
В ожидании колдуна каждый из присутствующих в комнате излагал свое мнение по поводу того, как помочь несчастному.
Индейские солдаты принесли толченую яшму, чтобы остановить кровотечение, другие стали собирать человеческие испражнения, чтобы выгнать дурных духов. Испанцы были сторонниками прижигания каленым железом. Зефирина понимала, что все это бесполезно. Стараясь не испачкаться в крови императора, она наклонилась над несчастным, чтобы вытереть красную пену, показавшуюся на его губах.
– Вы страдаете? – прошептала Зефирина на кечуа.
Зачарованный лицом «белой богини с зелеными глазами», склонившейся к нему, умирающий издал какое-то бульканье. Он явно хотел что-то сказать. Рука Гуаскара судорожно вцепилась в пальцы Зефирины. Сото и капитан инков стояли по обе стороны от молодой женщины. Но остекленевшие глаза Гуаскара смотрели только на Зефирину.
Сверхчеловеческим усилием Верховный. Инка выпрямился, лицо его исказилось от боли, на одном дыхании он прошептал:
– Мамма Оккло… Мамма Оккло… посланная Атагуальпой, Брат… Бе…
Несчастный Гуаскар замертво рухнул на руки Зефирине. Выражение ужаса исчезло с его лица, и оно снова обрело цвет красного дерева. Огромные глаза остались открытыми; казалось, он улыбается.
Зефирину потрясла смерть незнакомого ей принца. Сото закрыл ему глаза, а военачальник преклонил голову на меховую подушку. Зефирина же смотрела на шею умершего. Она ожидала этого. Как у его брата Атагуальпы, за ухом у Гуаскара красовалась кровавая роза.
Зефирина выпрямилась. Рядом с ней стоял Пандо-Пандо, дрожащий с ног до головы.
– Мамма Оккло пришла убить Гуаскара по приказу Атагуальпы! – стонал Пандо-Пандо.
Этот крик подхватили присутствующие инки. «Атагуальпа приказал убить своего собственного брата богине Мамма Оккло!»
Фернандо де Сото устраивал такой оборот дела.
– Чего вы хотите, Зефирина? Если они убивают друг друга, мы ничего не можем поделать!
– Атагульпа стал единственным Верховным Инкой в стране! – пробормотала Зефирина.
– Этого он и хотел. Он не отступил даже перед преступлением, чтобы добиться своих целей. Вы не согласны, дорогая?
Пока инки-священники с пением возлагали цветы, Зефирина обошла главную башню, изучая стены, а затем через бойницы осмотрела другие башни цитадели.
– Башни должен связывать подземный ход, который образует лабиринт и ведет в город[146], – решила она.
Когда же княгиня спросила об этом у военачальника, тот подтвердил ее догадку. Крепость Саксауман имела сеть подземных ходов, связывавших ее с городом и даже с более отдаленными районами.
– Но отважиться на такое путешествие весьма опасно, – предупредил инка, указывая на темное отверстие и ступени, открывающиеся за золотой плитой… – лишь несколько человек знают этот секрет!
Зефирина решила, что он не лжет. Он был искренне потрясен тем, что убили узника, находившегося под его охраной.
– Какого дьявола вы разыскиваете? – поинтересовался Сото.
– Это и в самом деле дьявол, – ответила Зефирина.
Для нее Мамма Оккло была реальным существом из плоти и крови со своим лицом, голосом, запахом… Донья Гермина. Повсюду эта проклятая женщина несла смерть, измену, отчаяние.
– Не думаю, что Гуаскар хотел сказать: «Брат безбожник»… – продолжала Зефирина. – Мне кажется, он недоговорил: «Брат, берегись!»
Фернандо де Сото озабоченно посмотрел на Зефирину.
– Что вы хотите сказать, дорогая моя?
– Что Атагуальпе грозит большая опасность. Фернандо, не задерживаясь, возвращайтесь в Кахамарку… Помешайте другому преступлению, которое может навсегда опорочить испанского льва!
– А вы, Зефирина? Вы едете со мной? – спросил Сото, беря ее под руку.
Зефирина покачала головой.
