воздушной цели надо только послать коротковолновой – или импульсный – сигнал достаточной мощности. И, получив на каком-то направлении отражение, сличить посланный и полученный сигналы, чтобы определить и расстояние до самолёта, и высоту его полёта, и скорость.
Не такая уж сложная задача, которая потребовала от лаборатории (имена рядовых её сотрудников конечно же не упоминались даже в публикациях Уотсона-Уотта) всего-то пяти лет труда и опытов. Сначала – в составе Метеорологической службы, руководство которой никак не хотело понять, зачем им, а не какому-нибудь авиационному ведомству это нужно, и не поощряло работы, хотя и не особо препятствовало им. Затем – под крышей более лояльного Комитета по научным исследованиям противовоздушной обороны. Более лояльного, несомненно, к нашему направлению работы.
Но, поскольку этот Комитет входил в структуру Министерства авиации, режим в нашей лаборатории стал заметно строже. Теперь для передачи на Родину научно-технической информации, а тем более образцов технических новинок, нам с Ниночкой приходилось проявлять особую осторожность и вовсю включать изобретательность.
И надеяться, что там, у нас, поймут, насколько важно и актуально создание радиолокационной службы, потому что Германия, скатывающаяся в нацизм Германия, не считает Первую мировую войну законченной и непременно постарается взять реванш за неудачу прошлой военной кампании.
Возможно, что не в меньшей степени, чем сугубо техническая информация – хотя она отсекала ненужные направления работ и позволяла тем самым создавать правильное своё быстрее и с меньшими затратами, – сказалась моя настойчивость, мои постоянные напоминания о том, насколько это важно.
И продиктованные моей убеждённостью и моей непреходящей ненавистью настойчивые предсказания о том, кто будет главным противником в неизбежной, несмотря на все соглашения и договора, войне. И что в этой войне станет едва ли не главным его, противника, оружием.
Со временем я убедился, что наш с Ниной труд и риск, и моя настойчивость возымели действие. Не знаю точно, кто именно – спросить не у кого, и в документах на это нет прямых указаний, – но кто-то из наших всё понял и решился убедить руководителей оборонных ведомств в важности и срочности этого дела.
А они уже нашли энергичных и способных людей, которые с использованием отечественных и новых английских разработок создали радиолокационные системы, опережая всех. И англичан в том числе.
…В 1932 году Павел Кондратьевич Ощепков, двадцати четырёх лет от роду, младший командир полка зенитной артиллерии в Пскове, недавний выпускник электротехнического факультета МЭИ, был внезапно – для многих, – переведён в Управление ПВО РККА. Через некоторое время в № 2 журнала «Противовоздушная оборона» вышла его статья «Современные проблемы развития техники противовоздушной обороны». В ней были сформулированы основные принципы радиолокации (тогда использовался термин «радиообнаружение»).
Немногие знают, что рукописи, направленные в серьёзные специальные издания, проходят обязательное, иногда многократное и потому весьма не скоротечное рецензирование. И кто-то из авторитетных рецензентов порекомендовал руководству то ли Наркомата обороны, то ли Управления ПВО РККА обратить особое внимание на талантливого, с даром предвидения и широким кругозором, молодого учёного.
16 января 1934 года Павел Ощепков, располагая данными о самых последних отечественных и зарубежных достижениях, представил на заседании Академии наук и саму систему радиообнаружения, и её техническое обоснование, и попросил содействия в организации производства устройств радиообнаружения воздушных целей.
Вскоре в Ленинградском электрофизическом институте была создана исследовательская группа под руководством Павла Ощепкова. И в том же, 1934 году на Ленинградском радиозаводе были выпущены опытные образцы РЛС «Вега» и «Конус» для системы радиообнаружения самолетов «Электровизор».
Чуть позже были созданы и запущены в серийное производство РЛС «РУС-1», затем «РУС-2» и «Редут», работавший уже в импульсном режиме.
…Почти год спустя, 12 февраля 1935 года, Р.А. Уотсон-Уотт послал в секретном докладе под названием «Обнаружение воздушных судов методами радиосвязи» в Министерство авиации информацию о завершении основных разработок. 2 апреля того же года Роберт Арнольд Уотсон-Уотт получил патент на устройство для обнаружения и локализации самолетов.
Но Британское Министерство авиации всё ещё скептически относилось к идеям и разработкам Уотсон-Уотта. Только после успешного «эксперимента Девентри» по радиолокации воздушных целей, проведённого Р.А. Уотсон-Уоттом и сотрудниками его лаборатории Министерство авиации приняло решение о постройке демонстрационный системы. К 1937 году были готовы три станции, а к началу Второй мировой цепочка радарных вышек растянулась вдоль восточного и южного побережья Англии.
Вклад системы радиолокации, то есть раннего и круглосуточного оповещения о приближении смертоносных армад люфтваффе, в победу в воздушной «битве за Англию» достойно оценили и друзья, и враги.
Массовое производство и поставка в войска отечественных РЛС наверняка бы сохранила тысячи и тысячи жизней советских людей от бомб и пуль душегубов, летавших в бомбардировщиках и штурмовиках со свастикой на крыльях. Не пришлось бы просить срочных поставок РЛС от тех же англичан и американцев. Но 8 июля 1937 года Павел Ошенков был арестован в первый раз. Приговор Особого совещания при НКВД СССР – пять лет лагерей.
Не могли бравые «ежовцы», похоже, пройти мимо даже кратковременных его контактов с поголовно репрессированным к тому времени руководством ИНО.
По ходатайству Наркома обороны всего через два года Павел Кондратьевич был освобожден и ещё целых два года, до июля сорок первого, до следующего ареста и следующего пятилетнего срока, занимался разработкой отечественных приборов ночного видения, – очень нужных, конечно, для пограничников, флота и армии.
Но производство и усовершенствование отечественных РЛС в предвоенный период затормозилось…
После окончания Второй мировой войны Уинстон Черчилль заявил, что англичане подарили миру радиолокацию. Он преувеличивал: англичане придумали только сам этот термин – «радиолокация».
Любителем.
Черноморская кефаль.
Молитвенный дом.
А как насчет языка? Ты хорошо говоришь по-английски? (англ.)
У меня недостаточно возможностей для практики (англ.).
Член буржуазно-националистической татарской партии «Милли-фирка» («Национальная партия»).
Макабрический – ужасный, страшный, жуткий, чудовищный, кошмарный.
Женская перчатка без пальцев.
Закрытый пирог с мясом и картошкой.
Имеется в виду пьеса А.А. Цагарели «Ханума».
Народ, живущий разбросанно среди других национальностей в Иране, в турецком Курдистане, в Российской империи, главным образом в Эриванской губернии.
Плотный и хрустящий
