– Барин! – заглянули в дверь еще несколько разбойников. – Прибрали мы на улице, ворота затворили. Тихо округ.
– Хорошо, – кивнул купец. – Обыщите двор. Конюшню, хлев, курятник – все! Распотрошите все сено в стоге до травиночки! Ищите со всем тщанием! Тайник, схрон… Они могут быть устроены в любом месте.
Чужаки ушли, и Басарга увидел, что книжница поднялась снова. Оглянулась куда-то назад, прислушалась, выпрямилась во весь рост. И вместо того, чтобы бежать со всех ног, звать на помощь, искать подмогу, эта дурища вдруг тупо направилась к дверям!
– Да чтоб тебе сдохнуть!!! – во всю глотку закричал Леонтьев. – Помощь, помощь нам нужна!!!
– Чего это ты разорался? – удивился купец, пересек трапезную, подобрав по дороге промасленную тряпицу от горшка с тушеным мясом, и заткнул ею пленнику рот.
– Ты чего делаешь, черт безмозглый?! – попрекнул его Илья, дергаясь на полу. – Как он тебе отвечать-то станет с забитым ртом?
– Побереги красноречие, мой велеречивый друг, – улыбнулся ему незнакомец. – Настанет и твой черед. Ежели мои кнехты ничего не найдут, они вернутся сюда, и каждый из них станет пытать каждого из вас. До тех пор, пока кто-нибудь не проговорится.
Матрена, прижимаясь к косяку, пару раз заглянула внутрь. Хорошо хоть бабе хватило ума не входить. Может, теперь поймет, что случилось, и побежит за подмогой?
– Басарга Леонтьев ведь сказал тебе, дурак набитый, что здесь ничего нет! – возмутился Илья. – А он боярин честный, врать не станет.
– Тем хуже для вас, – пожал плечами купец. – Вы будете умирать очень долго и в муках. Но Басарга еще может вам помочь, коли передумает и скажет правду. Где оно находится?! Где, где?! – Пленник получил еще несколько ударов, после чего незнакомец отступил и махнул сообщнику: – Ну, что там, Микола, раскалил? Неси!
Выхватив из очага орудие пытки, слуга поспешил к хозяину. Они вместе смотрели на качающегося Басаргу, а Басарга – на безумную бабу, что за их спинами пробежала вдоль стены к очагу и рухнула там.
Боярин Леонтьев уже приготовился принять муку, как наверху послышались крики, шум. Микола и незнакомец повернулись к лестнице.
У очага над столом вскинулась рука, пошарила по разделочной доске, нащупала нож, сцапала, скрылась внизу.
Над головой с грохотом и криками кого-то волокли через горницу – внизу Матрена, пригнувшись, перебежала из-за стола к пленникам и упала между Тимофеем Заболоцким и его холопом.
На лестнице показались разбойники: двое из них волокли брыкающегося и визжащего Платона.
– Вот, барин. В опочивальне под кроватью нашли. Кусается…
– А ты еще кто? – с интересом поинтересовался купец.
– Никто! Никто я, княже! Слуга я просто. Платон. Платошка… Тришка… – дрыгая ногами, зачастил холоп. – Слуга при доме… Басарги Леонтьева слуга.
– Слуга – это хорошо, – обрадовался купец. – Иной слуга поболее хозяина знает. Ну-ка, вешайте нехристя рядом с этим упрямым язычником.
Разбойники перекинули через балку еще одну веревку, замотали жалобно повизгивающему холопу ноги.
А безумная книжница тем временем быстро перебралась через одних связанных пленников к другим, залегла между мужчинами. Потом метнулась дальше.
Чего она творила – непонятно, потому как бояре с холопами как лежали беспомощными, так и оставались лежать.
– Хорошо, идите, – кивнул слугам купец.
Двое поднялись наверх, Микола же деловито потыкал Басаргу кочергой в бедро. Боярин сквозь кляп захрипел от боли, но душегуб остался недоволен:
– Остыла… – Он отправился обратно к очагу, не обращая особого внимания на неподвижные связанные тела на полу, распластавшиеся между скамеек и столов, а добавившуюся к мужчинам пленницу не заметил…
– Что вы везли из монастыря в Москву? – ласково поинтересовался купец у Платошки.
– Не… Не знаю… Не везли… Не ездил, – выпалил холоп сразу все, что только знал.
Вздохнув, незнакомец покачал головой, не отрывая глаз от жертвы:
– Ночь будет долгая. Микола, тащи кочергу!
– Несу, барин! – Слуга потрусил было к подвешенным пленникам, но тут у него на пути вдруг молча поднялся Тимофей Заболоцкий. Микола, изумленно открыв рот, успел что-то хрюкнуть, после чего могучий кулак воина выбил ему челюсть, одновременно отбросив татя к стене.
Остальные пленники, сбрасывая веревки, тоже стали подниматься, расхватывая ближайшее оружие. Купец повернулся на шум – и тут же ему в лицо врезался тяжелый медный половник, ломая нос и с хрустом выбивая зубы.
– Это я твой друг?! Это я велеречивый друг?! – Илья бил снова и снова, но уже напрасно: чужак, так и не назвавший своего имени, оседал на пол с потускневшим взглядом и вмятым кровоточащим виском.
Басарга дернулся, застонал, но все вокруг были слишком заняты, чтобы обратить на него внимание.
– Боже, как я зол! – мотал головой Илья, вешая на пояс саблю незнакомца. – Я не успокоюсь, пока не зарежу хотя бы десять басурман!
Он выдернул нож и, плотоядно улыбаясь, бесшумно скользнул во двор. Тимофей Заболоцкий, укоризненно покачав головой, подобрал у стены щит и топорик, вышел следом. Вскоре со двора послышались крики, хрип, хруст, влажные шлепки – и через несколько мгновений бояре вернулись обратно с окровавленными клинками.
– Их было всего пятеро, – недовольно буркнул Илья, отирая нож о полу купца. – Да, Тимох?
– Пошли, – невозмутимо пожал плечами богатырь. – Только щит возьми. Не ровен час, поранят.
– Гляньте-ка еще разок на двор, – скомандовал холопам Софоний. – Только свет возьмите и по трое держитесь. Мало ли кто незамеченный затаился?
Басарга, что есть силы дергаясь, замычал, но боярин Зорин, не замечая стараний друга, присел возле убитого купца, расстегнул на нем кафтан, пошарил внутри, непонимающе хмыкнул, ощупал ворот, разорвал, вытянул крестик, положил на ладонь, опять пожал плечами:
– Иезуит?
Старательно отряхивая платье, к уже отчаявшемуся боярину Леонтьеву подошла Матрена-книжница, за локоть повернула к себе спиной, вспорола путы, удерживающие руки пленника, и потом наконец-то перерезала веревку на ногах.
Басарга ухнулся вниз на загривок, крякнул, поморщился и высказал на удивление созвучную прочим боярским желаниям мысль:
– Убью-ю!!!
Леонтьев схватил от стены щит, вытянул из ножен пускающего кровавые пузыри Миколы саблю, кинулся наверх.
– Подожди, побратим! – поднялся от купца Софоний. – Я с тобой!
На втором этаже было уже тихо. Басарга побежал выше, на лязг железа, посторонил Тимофея и Илью, отбивающихся на две стороны, пошел вперед.
Первого сабельщика – пугнул клинком, сделал шаг вперед, принял выпад на щит, вскидывая его вверх и приседая, чтобы подрубить понизу ноги, отступил, давая врагу упасть, и рубанул сверху голову. Сделал шаг вперед, отвел клинок душегуба вправо и тут же, ударив щитом, окантовкой по вытянутой руке, с громким хрустом сломал татю плечо, потом сделал шаг вперед, махнул саблей по основанию его шеи, коротко остановился, чтобы труп успел упасть под ноги, сделал еще шаг вперед…
