траву, возведя крепостную стену перед тем, кто вздумал бы проникнуть в самое сердце леса. И над этой стеной, на фоне просвета между кронами, показались несколько серых силуэтов с полыхающими зеленым пламенем глазами.
Эльза обернулась. Позади такими же огнями вспыхивала вся чаща. И отовсюду слышался пронзительный вой. Он смолк лишь на миг. И герцогине Брабантской явственно послышался смех — пожалуй, еще более жуткий, чем голодные голоса волков. В этом смехе как будто звучал ехидный вопрос: «Ну что? Ушла?»
В сознании молнией пронеслось: «Парсифаль! Ведь про него говорили, что он умеет зачаровывать волков!»
Либен захрапел, шарахнулся, опять взвился на дыбы, и теперь всадница на нем не удержалась. Удар о землю был не особенно сильным, лишь какая-то ветка больно царапнула щеку. Но поднявшись, Эльза увидела в нескольких шагах от себя серые тени. Они приближались.
— Боже Святый, прости мои прегрешения!
Герцогиня успела перекреститься. Тут же большой поджарый волк прыгнул на нее, растопырив в воздухе лапы и раззявив пасть с белыми остриями клыков. Но одновременно раздался короткий звон. Стрела пронзила хищника в тот миг, когда его лапы коснулись плеч жертвы. Зубы клацнули перед лицом Эльзы, и туша уже мертвого зверя скользнула к ее ногам.
Остальные преследователи отпрянули, но не убежали. Какой-то полуторогодовалый волчонок дернулся было обойти Эльзу и напасть сзади. Его тут же уложила вторая стрела. Затем между деревьев метнулось рыжее пламя факела, сверкнул меч, и фигура мужчины, в неверном свете показавшаяся громадной, выросла среди окруживших прогалину волков. Меч чиркнул вправо, влево, раздалось рычание, потом хриплый визг. Волки шарахнулись в стороны, не уходя, не отдавая добычи, но отступая перед силой, с которой не могли совладать сразу.
— Целы? — не оборачиваясь, спросил незнакомец, ловя поводья Либена. — Кто вы такая? Как вас занесло одну в лес?
Эльза ахнула, взмахнула руками. В ее голове не осталось никаких мыслей, в душе — никаких чувств. Кроме одной мысли, одного чувства, одного имени... Она узнала голос того, кто сейчас, рискуя жизнью, заслонял ее от взбесившейся стаи.
— Фридрих! — закричала женщина, чувствуя, что готова сойти с ума. — Фридрих!
— Эльза!?
Он не поднял, а бросил ее в седло, вскочил туда сам, развернул коня.
— Вперед!
Либен поскакал прямо на сгрудившуюся среди сосен группу волков, и те бросились врассыпную. Один не успел отскочить — меч Тельрамунда рассек его пополам.
— Эльза, милая, ради Бога... Только держитесь. Хорошо?
— Фридрих, Фридрих! — повторяла она, вцепившись в его плечо, захлебываясь слезами. — Мой Фридрих!
Он сунул ей факел.
— Держите. Я не могу и управлять конем, и рубить этих псов, и освещать дорогу. Нам надо прорваться. Потому что они не отстанут от нас.
— Почему? Это не волки?
— Это волки. Но они не в себе. На них наведены чары. Но почему — вы?.. Почему — вас?..
— Потому что я стала им опасна. Фридрих, послушай!
— Потом. Главное — выбраться отсюда.
Они вырвались из чащи на дорогу, но стая, наступая со всех сторон, не отставала. Либен успокоился, подчинившись непреклонной воле всадника, и уже не шарахался в стороны. Когда сзади нагонял волчище и, клацая зубами, в прыжке пытался вцепиться в конский круп, Фридрих точным ударом срубал его, а один раз Эльзе удалось ткнуть горящим факелом прямо в оскаленную пасть.
Впереди раздались звук рога, ржание коней.
— Это мои друзья! — крикнул Фридрих. — Я ушел от них, чтобы проверить тропу через лес. Эй, Луи, Эдгар! За нами волки! На коней, скорее!
— Мы на конях! — отозвался из темноты густой голос Седрика Сеймура. — Вы что, собрали всех волков этого леса, мессир? А вам не кажется, что это многовато?
— Мне вас одного вполне хватало! — отозвался Тельрамунд. — Вы — отличный Волк. Остальные мне уже не нравятся. Но не я их собрал: это — фокусы Парсифаля, чтоб у него рога выросли из задницы!
Еще несколько мгновений — и весь небольшой отряд стоял полукругом меж стволами сосен, а перед всадниками, тоже образовав полукруг, но куда более широкий, застыло сотни полторы ощерившихся зверей.
— Ничего себе! — воскликнул Эдгар, натягивая арбалет. — Просто море волков! Я о таком даже не слышал.
— Ну, я-то слышал! — бросил Седрик. — И видывал однажды стаю немногим поменьше этой. Но что верно, то верно: ведут они себя странно.
— Как будем действовать? — спросил Луи, обращаясь именно к Сеймуру. — Поскачем от них? Или сперва постреляем?
— Если они попытаются напасть — стреляем, и потом — вскачь! — Седрик, не торопясь, заряжал второй арбалет, положив первый, уже заряженный, поперек седла.
— Я не очень-то разбираюсь в заколдованных волках, граф. По мне, обычные лучше, и я бы... Эй, эй, малыш, а стоит ли так рисковать? Вдруг не сработает?
Этот возглас заставил всех остальных обернуться. И тут же все застыли в ужасе. Мария, одетая по-прежнему «оруженосцем Ксавье», неожиданно соскочила с седла и ровным шагом, почти не прихрамывая, пошла по направлению к стае.
— Эдгар, только не мешай мне! — не оборачиваясь, проговорила она. — Если сейчас кинешься за мной, они могут напасть. Не бойтесь, я не подойду к ним вплотную, а если что, вы успеете помочь.
Рыцарь Лионский, который действительно уже готов был броситься вслед за женой, остановился, направив арбалет на волков и следя за каждым движением стаи.
Зрелище было невероятное. Среди стройных, будто мачты, сосен, стволы которых в свете факелов казались золотыми, замерла, сгрудившись, огромная волчья стая. И по темной траве, медленно и спокойно к ней двигалась маленькая человеческая фигурка. Кольчуга Марии ловила отблески огня, но куда ярче сверкали десятки зеленых глаз.
Пройдя шагов
