мира. Чуть восточнее, на месте прежнего храма Афродиты, возвели первую большую христианскую церковь новой столицы, посвященную не святому или мученику, а Святому Миру, св. Ирине. Через несколько лет к этой церкви присоединилась еще одна, которая несколько затмила ее; это более масштабная и еще более роскошная церковь Премудрости Божьей, или собор Святой Софии; однако пока у церкви Святой Ирины не было соперниц. Примерно в четверти мили (0,4 км) от нее по направлению к Мраморному морю располагался огромный Ипподром Константина, на центральной оси которого поставили один из самых древних классических трофеев города – так называемую Змеиную колонну, которую Константин привез из Дельф, где ее установили в храме Аполлона от имени 31 греческого города в благодарность за победу над персами в битве при Платеях в 479 году до н. э. [7]. В центре восточной части Ипподрома из императорской ложи шла витая лестница, открывавшая прямой доступ к дворцу, который представлял собой обширный комплекс приемных залов, правительственных учреждений, домашних покоев, бань, армейских казарм и плацев.
Прямо к западу от Милия пролегала широкая главная улица, известная как Меса, которую заложил еще Луций Севе́р; на ней Константин расположил великолепный новый форум овальной формы, целиком вымощенный мрамором. В центре форума возвышалась 37-метровая порфировая колонна, привезенная из египетского города Гелиополь и установленная на семиметровом мраморном постаменте. На постаменте располагались различные реликвии, среди которых был топор, при помощи которого Ной строил ковчег, корзины и остатки хлебов, которыми Христос накормил народ, сосуд с мазью святой Марии Магдалины и статуя Афины, привезенная Энеем из Трои. На верхушке колонны была установлена статуя с телом Аполлона работы Фидия и головой Константина, окруженной металлическим нимбом с расходящимися от него солнечными лучами. В правой руке статуи был скипетр, а в левой – сфера с частицей Животворящего Креста. В этой статуе вновь объединились христианские и языческие символы, однако на этот раз все они были подчинены одному верховному существу – императору Константину [8].
Вокруг дворца, церкви и Ипподрома круглосуточно трудились десятки тысяч рабочих и ремесленников, а благодаря массовому разграблению, лишившему города Европы и Азии самых прекрасных статуй, памятников и предметов искусства, Константинополь был прекрасным и величественным городом (хотя и не очень большим), уже когда его торжественно открыли – как и планировал Константин, по этому поводу устроили особую церемонию, ставшую кульминацией его серебряного юбилея. Император присутствовал на торжественной мессе в церкви Святой Ирины, а языческое население молилось за процветание города и императора в тех храмах, которыми он дозволил им пользоваться. Именно с этой службы, во время которой город посвятили Святой Деве Марии, действительно началась история Константинополя, а с ним и история Византийской империи. Это произошло 11 мая 330 года. Как нам достоверно известно, это был понедельник.
Всего за шесть лет до описываемых событий Византий был одним из множества маленьких греческих городков; теперь, возрожденный и получивший новое имя, он стал «новым Римом», а его официальное название с гордостью вырезали на каменной колонне в недавно построенном здании суда. Надо признать, что в старом Риме люди сохранили все свои древние привилегии. Торговля тоже шла как и прежде, и порт в Остии оставался оживленным. Однако несколько старинных сенаторских семей начали потихоньку перебираться на Босфор, соблазнившись посулами в виде великолепных дворцов в городе и обширных поместий во Фракии, Вифинии и Понте, а в новой столице для них построили более просторное и гораздо более пышное здание сената. Тем временем во всех городах империи разыскивались произведения искусства, которыми предполагалось украсить растущий город; предпочтение обычно отдавалось храмовым статуям древних богов, поскольку, вынося их из традиционных святилищ и выставляя на публичное обозрение в неосвященных местах в эстетических, а не в религиозных целях, Константин мог нанести чувствительный удар по прежним языческим верованиям.
В 327 году его мать, императрица Елена, в возрасте 72 лет отправилась в Святую землю, где епископ Макарий Иерусалимский провел ее по главным священным местам и где, согласно традиционным верованиям, она нашла Крест Господень, отличив его от тех двух, на которых были распяты разбойники: она возложила его на умирающую женщину, и та чудесным образом исцелилась. Вскоре после того как Крест прибыл в новую столицу, Константин отправил его частицу в Рим, велев поместить во дворце, который его мать всегда занимала во время визитов в город и который он приказал превратить в церковь. Это здание по сей день известно как базилика Святого Креста (ит. Basilica di Santa Croce in Gerusalemme), но с тех самых пор оно неразрывно связано со святой Еленой. Тем временем в Иерусалиме, в храме Гроба Господня, выровняли окружавшую могилу Христа скалу, чтобы получился большой внутренний двор. В одном его конце располагалась сама могила, а в восточной части стояла новая базилика Константина. Ее внешние стены сложили из хорошо отполированного камня, а внутренние облицевали многоцветным мрамором до самого позолоченного кессонного потолка. Сегодня мало что осталось от этих великолепных построек: пожары и землетрясения не прошли для них даром, а остальное довершило время – шестнадцать с половиной веков. Однако, даже если в этих святилищах сегодня вряд ли найдется хоть один камень, сохранившийся со времен Константина, все же нам осталось довольно большое количество построек, существующих исключительно благодаря ему и его матери. Ее паломничество по святым местам захватило воображение всего христианского мира. Мы не знаем, как долго она пробыла в Леванте, неизвестны и обстоятельства ее смерти. Возможно, она умерла в Святой земле, став первой известной в истории христианской паломницей.
На протяжении праздничных церемоний, которыми Константин открыл свою новую столицу и новую эпоху для Римской империи, он с тревогой осознавал, что потерпел неудачу в одном очень важном деле: несмотря на все усилия для объединения христианской церкви, она осталась такой же разделенной, какой была всегда. Большая часть вины лежала на главных христианских священнослужителях. Они, очевидно, считали, что на карту поставлены жизненно важные вопросы, ради которых, как многие из них уже доказали, они были готовы на изгнание и даже на мученичество; тем не менее бесконечными пререканиями и ссорами, ненавистью и фанатизмом, нетерпимостью и злобой они подали пример пастве, и этому примеру со слишком большой готовностью следуют бесчисленные поколения их последователей.
Архиепископ Александр умер в 328 году; его место в Александрии занял его бывший капеллан Афанасий. Они вместе участвовали в Никейском соборе, где Афанасий показал себя даже более искусным и находчивым, чем его начальник. В последующие годы он проявил себя ведущим священнослужителем своего времени, одним из влиятельнейших людей во всей истории христианской церкви и святым. (Долгое время его ошибочно считали автором Афанасьевского Символа веры, который до сих пор носит его имя.)
