Раздосадованный тем, что его враг удрал, Катон резко повернулся, ища взглядом другого противника, и увидел Пульхра, подсаживавшего трибуна в седло.
— Эй! — закричал он. — Все к Вителлию! Быстро! Иначе он удерет!
Не дожидаясь подмоги, юноша бросился к Пульхру. Тот обернулся, с немыслимой быстротой обнажил свой клинок и направил его острие в горло летевшего на него идиота. Катон, вмиг осознавший, что гибель неотвратима, обмер от ужаса и вдруг почувствовал, что обе ноги его разъезжаются в луже грязи. Потеряв опору, он упал на колени, счастливо поднырнув при этом под меч перуджийца, и сам нанес встречный удар вверх, в непомерно широкий живот. Инерция швырнула его Пульхру под ноги, и они оба покатились по мокрой траве. Катон удерживал меч, сколько мог, однако, высвободившись, увидел, что крови на лезвии нет. Меч не пробил металлические пластины нагрудника, но все же удар был так силен, что вышиб из груди Пульхра весь воздух, и тот сейчас корчился, пытаясь вздохнуть.
Катон пополз к врагу в намерении прикончить его, но тут над ним чтото свистнуло, и он, вскинув глаза, увидел Вителлия, второй раз заносящего меч для удара сплеча. Юноша едва успел вскинуть свой меч и отбить смертоносный клинок.
— Ко мне! На помощь! — завопил он во все горло.
Вителлий, сообразив, что достать юнца с седла не удастся, вздыбил коня. Миг — и сверкающие подковы раздробили бы юноше череп, но тот увернулся и получил скользящий удар бабкой в бок. Всадник выругался, пришпорил коня и, прорвав на всем скаку редкую цепь легионеров, исчез в сгущавшемся мраке. Макрон поспешно подбежал к оптиону и рывком вздернул его на ноги.
— Ты в порядке?
— Буду… когда отдышусь. Мы с ними покончили?
— Почти. Пятерых уложили, трое удрали. Лучник, штабной ублюдок и его прихвостень. Жаль.
Катон оглянулся. Пульхра нигде не было видно. Он набрал в легкие побольше воздуха и осторожно ощупал грудь. Ушиб болел, но, похоже, все было в порядке.
— Да, командир. Что будем делать теперь?
— Если ты насчет пеших засранцев, то гоняться за ними нет смысла. Нам надо убираться отсюда, и как можно скорей. Пока трибун не вернулся с еще большим отрядом. Тогда нам уж точно конец.
Легионеров подгонять не пришлось, они тут же занялись делом и впрягли в повозку четырех захваченных лошадей. Остальных и здорового мула привязали сзади, а задетое стрелой и громко ревущее от боли животное Макрон отвел к краю трясины, перерезал ему горло и столкнул в топь. Погрузив раненых на повозку, маленький отряд выступил в обратный путь. Стало совсем темно, но идти все равно было легче, ибо, когда колеса соскакивали с гати, лошади этого даже не замечали, размеренно продвигаясь вперед. Наконец болото кончилось, тропа пошла в гору, но, когда над туманом стал вырисовываться гребень холма, сзади послышался топот копыт.
— Стой! — приказал негромко Макрон. — Всем взять щиты и копья! За мной!
Он быстро отвел людей шагов на двадцать назад и приказал им рассредоточиться. Все затаились. Катон припал всем телом к земле и застыл, слишком усталый, чтобы задумываться, кто это может их нагонять. Спустя несколько мгновений из тумана появилась фигура всадника, легким галопом скакавшего прямо в ловушку.
— Вперед! — крикнул Макрон, и восемь теней выпрыгнули из травы, окружив верхового.
Напуганная лошадь вскинулась на дыбы, всадник, чтобы не упасть, натянул поводья, но прежде, чем он успел сообразить, что к чему, Макрон подскочил к нему, ударил в лицо и за ногу сдернул на землю.
— Вот это да! — рассмеялся он. — Ни хрена себе, номер? Давно не виделись, командир. Я рад нашей встрече.
Вителлий кулаком вытер окровавленный нос. — Убери от меня руки, центурион!
— Убрать? От тебя?
— Убери руки и не смей меня задерживать. Мне необходимо вернуться к легату.
— Послушай, ублюдок, если ты полагаешь…
— Нет времени спорить! — крикнул Вителлий — По этой тропе пробирается целое войско британцев. Я чуть было не наткнулся на них. Не думаю, что меня ктото заметил, но в любом случае движутся они быстро. И очень скоро появятся здесь.
— Врет он все, командир, — пробурчал Пиракс. — Прикончи его, и пойдем дальше.
— Постойте! — вмешался Катон. — Мы должны его выслушать.
— С какого хрена? — Пиракс занес меч.
— Опусти меч, солдат! — рявкнул Макрон. — Я кому говорю! А ты, недоносок, повтори, что сказал!
— Парни! — взмолился Вителлий. — Сейчас не до счетов. Пожалуйста, отпустите меня. На нас идет армия Тогодумна! Если легион будет застигнут врасплох, падут тысячи наших.
— Наших! — Пиракс плюнул трибуну в лицо. — Наши своих, на хрен, не убивают.
Воцарилась напряженная тишина. Вителлий стоял на коленях. Макрон, забравший в кулак ворот его плаща, колебался.
— Если там и вправду вражеская колонна, — тихо произнес Катон, — легата необходимо предупредить.
— Да нет там никакой долбаной колонны! — заявил Пиракс, в сердцах пристукнув копьем. — Этот подонок просто хочет спасти свою шкуру.
— Зачем же тогда он поехал обратно?
— Заблудился, дорогу потерял. Да мало ли что? Больно нам надо в том разбираться. — Пиракс повернулся к Макрону. — Командир, давай прирежем его. Путь неблизкий, а все мы устали.
Несколько мгновений Макрон молча с нескрываемым отвращением смотрел на трибуна, затем резкой затрещиной опрокинул его в дорожную грязь.
— Скачи, скотина, предупреди легион. Но не надейся, что все случившееся сойдет тебе с рук. По возвращении я доложу от твоих кознях легату. Бьюсь об заклад, ему будет интересно узнать, с чего тебе вздумалось завладеть тем, что мы тут отрыли? А теперь убирайся! Не мешкай, пока я не передумал.
Вителлий поспешно поднялся на ноги, запрыгнул на спину лошади, ударил ее в бока каблуками и растворился в ночи.
— Ну что ж, нам тоже пора, — буркнул Макрон. — Ждать тут нечего. Особенно если он сказал правду.
— Как же, сказал, — саркастически хмыкнул Пиракс.
— Ты не согласен с моим решением? — холодно осведомился Макрон.
— Я говорил и говорю: его надо было прикончить.
— Когда обращаешься к центуриону, солдат, изволь добавлять «командир»!
— Тихо! — Катон вскинул руку. — Дайте послушать!
Маленький отряд замер, напряженно прислушиваясь. Первое время тишину не нарушало ничто, потом ночь прорезало конское ржанье. Оно повторилось, затем отчетливо щелкнул кнут, и ктото выбранился покельтски.
Все это доносилось с болота.
И отнюдь не с далекого расстояния.
Было ясно, что бритты настигнут их прежде, чем они успеют перевалить через гряду. Понимая, что оторваться от противника почти невозможно, Макрон лихорадочно завертел головой, и вдруг в душе его шевельнулся слабый проблеск надежды.
