в ожидании чудесного избавления, которое должен принести некий грозный ангел отмщения. А тот все не идет и не идет. Боятся понять, что месть – явление рукотворное, а не небесное, – сказала жестко, покручивая перстень вокруг пальца.
– Кажется мне, милая, – поднялся с кресла и пересел на диван, – месть – обоюдоострый кинжал, убивает не только жертву, но и палача. У жертвы отнимает жизнь, а у мстителя – душу. Надо уметь прощать, дорогая, – обнял жену за плечи и поцеловал в щеку.
Ирина нахмурилась, но спорить не стала и, видимо, устав от разговора, поджала ноги и положила голову на колени Николя.
– До сих пор не верю, что ты вернулась, – сказал он, поглаживая жену по плечу. – Знаешь, я скучал.
Ирина приподняла голову и внимательно посмотрела на мужа.
– Сам был удивлен, – с улыбкой продолжил Николя. – Оказалось, что я тебя сильно люблю. Не уехала бы – и не узнал.
– Тогда расскажи, как ты меня любишь, – она устроилась поудобнее.
– С удовольствием, дорогая…
Ирина слушала мужа, поймав себя на мысли, что слушает именно Николя, а не голос, похожий на голос Ники.
«Вот так бы лежать и лежать весь день. И никуда не спешить. И ни о чем не думать».
Пальцы Николя скользнули вниз по ее руке.
– Так, говоришь, нашла только этот перстень? Тоже неплохо. Все не зря ездила! Покажи-ка! – поднял ее руку, присматриваясь. – Старинный. Хорошая работа, необычная. Надо бы в увеличительное стекло посмотреть. И что же написано в этой книге? – спросил шутливо.
«Надо позвонить Серегину. Назначить встречу», – застав врасплох, ворвалась назойливая мысль.
– Я еще не дочитала, дорогой. Правда, осталась всего одна страница, – попыталась отшутиться она. – Дочитаю – расскажу. Совсем скоро. Обещаю.
– А сейчас не хочешь ничего рассказать? – Николя сжал ее ладонь.
– Пусти, – выдернула руку, поднялась и подошла к открытому окну. – Хорошее утро. Видно, жарко сегодня будет. Вон солнце какое! Город пустой. Суббота. Все разъехались. У тебя какие планы? – спросила, не поворачиваясь.
– Встреча с бароном Миллем, – Николя сделал вид, что не обратил внимания на смену темы разговора. – Идти не хочется, но придется.
– Во сколько?
– В три, – ответил Николя, бросив взгляд на часы. – Еще не скоро.
– Отлично, – повернулась к мужу. – Тогда я на это время, пожалуй, договорюсь с мсье Пуаре насчет примерки. За неделю до поездки заказала ему платье. Уже все сроки прошли, неловко. А потом ты куда?
– Мы приглашены на вечер к Мережковским на рю Колонель Бонне. Пойдешь?
«Нет, лучше скорее, – подумала Ирина. – Я должна все закончить сегодня. Ждать…»
– …я не могу.
– Чего ты не можешь? – услышала голос мужа.
«Господи, похоже, я произнесла последние слова вслух».
Телефонный звонок прозвучал вовремя. Николя подошел к аппарату и поднял трубку.
– Алло! Добрый день. Конечно, узнал. Сегодня? Ну, если это настолько важно, я приеду, но не ранее десяти. Раньше? Нет, к сожалению, раньше не смогу. Хорошо. Рад, что ты позвонил.
«Мужчина…» – обрадовалась Ирина.
– Итак, чего ты не можешь? – Николя положил трубку и повернулся к жене.
– Если честно, дорогой, сегодня вечером мне никуда идти не хочется. Я еще не пришла в себя после дороги, чувствую себя совершенно разбитой, и потом…
– Не стоит беспокоиться, – остановил ее Николя. – Я подтвердил, что буду один, когда еще не знал о дне твоего возвращения. Не хочешь – не ходи! Пока никто не знает о твоем приезде. Скажу, что приезжаешь завтра. Только придется мне после Мережковских прокатиться к одному человеку. Думаю, это не надолго. Потом домой. Вечером повеселю тебя ужасными рассказами о мадам Гиппиус. Кстати, тебе не страшно, дорогая? – Глянул испытующе.
– Страшно? О чем ты? – Ирина нахмурилась.
– Не страшно отпускать меня одного?
Ирина удивленно подняла брови.
– Ходят слухи, – Николя, пряча улыбку, понизил голос, – что коварная Гиппиус требует, чтоб ее многочисленные поклонники – те, что женаты, – отдавали ей свои обручальные кольца и что она нанизывает их на цепочку, в изголовье кровати. Вот приду вечером без обручального кольца, что будешь делать?
– Убью Гиппиус, – полушутливо сказала Ирина.
«Главное, чтобы Серегин был в Париже».
– Убью любую, потому что ты только мой, – сказала серьезно.
– Хочешь, я все отменю и останусь с тобой? – встревоженно спросил Николя.
– Со мной? – рассеянно переспросила Ирина. – Нет-нет, милый, это неприлично. Хотя, – улыбнулась, – мерси, мне был приятен твой порыв.
– Благие намерения есть мосток в рай, – произнес Николя по-русски.
– О-о, милый! Поздравляю с пополнением коллекции! Однако, – усмехнулась, – до мостка надо бы еще дойти…
* * *
– Скотина. Томлю я его! Для такого дела он завсегда готов! – Бросив телефонную трубку, передразнила Серегина. Откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться.
«Значит, нужны: меблированные комнаты, коньяк, снотворное, веревка, револьвер и Серегин. Серегин уже есть. Дело за малым. До встречи у кафе в три часа. Успею».
Выдвинула ящик стола и вытащила карты таро. Перетасовала колоду и мысленно задала вопрос: «Чем закончится сегодняшний день?» Сдвинула колоду, вытащила карту и перевернула.
«Тринадцатый Аркан. Скелет, вооруженный косой. Символизирует смерть. Значит, так тому и быть, – усмехнулась, утвердившись в решении закончить все именно сегодня. – „Человеческие головы, ступни и руки, выглядывающие из земли, символизируют новое рождение, а радуга над горизонтом – символ бессмертия души“, – будто услышала слова Порфирия. – К Серегину это все не относится», – подумала ожесточенно. Прошла в кабинет мужа, выдвинула верхний ящик стола и достала револьвер.
«Хорошо, что не очень большой – уместится в сумочке».
Прокрутила барабан.
«Заряжен. Надо опробовать спуск».
Вытащила патроны. Взвела курок. Подняла руку с револьвером и, задержав дыхание, прицелилась в голову кабана на стене, которая свирепо таращила стеклянные глаза. Выбрала свободный ход и плавно нажала на спусковой крючок. Послышался негромкий щелчок.
«Вот и все. Как просто! – усмехнулась. – Знал бы покойный папа, для чего понадобится дочке умение стрелять».
Приложила револьвер к горящей щеке. Почувствовала, как прохладная сталь, прикоснувшись к коже, передала живущее в оружии уверенное спокойствие. Неспешно вставляла патроны в барабан, оглядывала каждый из них, пытаясь угадать, который из них тот самый…
* * *
Николя Тарнер хмуро рассматривал младшего брата, сидевшего напротив. За те месяцы, что они не виделись, Бернар стал похож на бродягу – небритое лицо, мешки под глазами, мятые брюки, несвежая рубашка и в довершение всего, – Николя глянул еще раз, – ну да, носки разного цвета.
– Ты хоть иногда в зеркало смотришься? Не противно? – спросил осуждающе.
– Ну, Николя, – Бернар сделал вид, что смутился, – ты ж меня не предупредил, что приедешь раньше, чем обещал. Я, может, собирался принять ванну. И вообще, увел у меня женщину, а
