и другие его жрецы. Он смотрит нашими глазами, слушает нашими ушами, не говоря о том, что и сам регулярно наведывается в Кемт.
– Джехути бывает здесь? То есть, боги не ушли навсегда с нашей земли? – спросил Аба-Анер, вспомнив свой разговор с Сешат.
– Боги всегда возвращаются в нужное время, – сказал Хамерут. – И нет ничего скрытого от них, они всё знают и всё видят. Поэтому если негодяи есть, значит, они нужны мирозданию.
Хамерут вознёс очи к небу и поднял руки.
Как они ни старались, во второй деньудалось обойти только одиннадцать колдунов, и никаких следов Шере у них не обнаружилось.
– Почти половина… – пробормотал Аба-Анер, когда они выходили от последнего уже в темноте.
Третий день их поисков начался с довольно ничтожного колдуна (впрочем, Аба-Анер всех их считал таковыми), имени которого юноша не запомнил. Именно он, после того, как Хамерут осмотрел все помещения на его территории, подобострастно заглянул жрецу в глаза и придвинулся ближе, чтобы что-то шепнуть ему на ухо. Сначала Хамерут брезгливо отодвинулся, но поняв, что жалкий чародей хочет что-то сказать, снова приблизился. Тот шепнул, и жрец заинтересованно посмотрел на него. Чародей продолжил нашёптывать, Хамерут слушал, и лицо его постепенно мрачнело.
Когда они вышли из усадьбы, Хамерут некоторое время молчал, а затем сказал:
– Очень надеялся я, что нам не придётся ходить к этому человеку. Но, видимо, Шере у него.
– У кого? – спросил Аба-Анер.
– Пойдём, – коротко сказал жрец.
Шли они долго, и Аба-Анеру показалось, что по одним и тем же местам они прошли не по одному разу. Хамерут словно путал следы или блуждал, не зная, куда идти. Наконец, когда Аба-Анер в четвёртый раз увидел дом с росписью, посвящённой богине Шесемтет1, он не выдержал:
– Хамерут, почему мы ходим кругами?
Тот скосил на него глаза и сказал:
– Не мы ходим, а нас водят. Колдун, к которому мы идём, очень могущественный – тот, кто поедает людей и питается богами… он имеет силу от своих занятий. Я думаю, что он связан с Сетом и силами хаоса, и действует их именами. Не просто прийти к нему, даже зная, где он.
– То есть, он специально сбивает нас с пути?
– Нет, я надеюсь, он не знает, что мы его ищем. Но дороги к нему заговорены так, что не подпускают его врагов.
– А мы его враги?
– Я его враг, – сказал Хамерут.
– А я? Я тоже враг ему?
Хамерут зашёлся сиплым смехом.
– Он о тебе даже не слышал, Аба-Анер.
– Тогда значит мне будет легче найти его?
– Найти легче. Но он и слушать тебя не станет. Или выгонит сразу, или…
– Или?
– Или убьёт.
Аба-Анер задумался.
– Но это если я приду к нему как враг, если я стану требовать и угрожать. А если я приду как нужный человек? Например, как покупатель амулета.
Хамерут остановился.
– Это может сработать. Но какой в этом смысл? Купишь амулет, а как ты заберёшь мальчика?
– Я хотя бы осмотрюсь… может быть, удастся узнать, где он держит Шере и устроить ему побег.
Хамерут усмехнулся.
– Убежать оттуда невозможно. Магия не пускает, все беглецы приходят обратно. Уарсу их даже не преследует, знает, что сами вернутся.
– Как же он это делает? – переспросил Аба-Анер.
– Ка и Ба всех посетителей оказываются под его контролем. Воздействуя на них, он возвращает любого, кого захочет… Даже если ты сможешь уйти оттуда с Шере, Ка и Ба приведут тебя обратно, как только он пожелает.
– Ка и Ба? – задумчиво сказал Аба-Анер, и тут взгляд его упал на Птахотепа, который как всегда шёл следом за Хамерутом в нескольких шагах. На губах его появилась улыбка.
– Хамерут, – сказал он, обратившись к жрецу. – Я знаю кто нам поможет.
Жрец покосился на Аба-Анера, который выразительно посмотрел на Птахотепа.
– Да, – просипел он. – Но только надо всё обдумать. Завтра этим займёмся.
* * *
Сетену шёл сзади и подталкивал Шере в спину. Руки мальчика были связаны за спиной, с шеи свисала верёвка, петля которой слегка затягивалась на горле, а второй конец Сетену держал в руке. От страха у Шере подкашивались ноги. Он вспоминал рассказ Хики, представлял, как колдун будет разрезать ему живот и копошиться внутри своими пальцами, и ужас заполнял его душу. В животе появилось тянущее ощущение, которое всегда возникает перед серьёзными неприятностями.
Ещё идя по подвалу, Шере обратил внимание, что Сетену то ли пьян, то ли болен: он моргал, часто вытирал пот с лица, слегка пошатывался. Глаза его были красными и слезились.
– Сетену, – с надеждой обратился он к своему сторожу. – А ты не знаешь, Уарсу меня вызвал?
– Известно, зачем, – ответил Сетену, тяжело дыша. – Потрошить будет, как других. Видать, понадобился ему именно ты.
– Почему же именно я? – тихо и безнадёжно спросил Шере.
– Да кто ж знает… может, вон из-за волосьев твоих, больно уж они у тебя непривычные. А может потому, что буянил. Да тебе-то что? Всяко выпотрошит, а уж потому или поэтому, без разницы.
В это время они проходили мимо выхода из усадьбы. Сетену остановился и, согнувшись, опёрся руками на колени.
– Что-то нехорошо мне сегодня, словно самого выпотрошили… – пробормотал он, глядя на Шере.
Усадебные ворота были открыты и Шере посмотрел на улицу. Прямо у входа топтался мужчина с обритой головой, и взгляд его был направлен прямо на Шере. Лицо мужчины показалось Шере смутно знакомым, он всматривался, но не мог вспомнить, где его видел.
– Зайду к привратнику, выпью глоток чего-нибудь, – сказал Сетену. – А ты стой здесь, чтобы тебя не искать. Имей в виду – убегать бесполезно, нынче же к вечеру сам назад придёшь.
Но на всякий случай он крепко привязал верёвку к шесту для скота рядом с воротами. И только после этого зашёл в привратницкую.
Шере не успел даже ничего подумать, как обритый мужчина оказался рядом с ним и быстрым движением перерезал верёвку на шее. Затем он схватил мальчика подмышками и выскочил на улицу. Шере хотел было закричать, но подумал, что всё равно хуже, чем у Уарсу, не будет и промолчал. Когда они были уже достаточно далеко, он спросил только:
– Уважаемый, ты кто? И куда мы бежим?
Мужчина остановился и поставил Шере на землю. От быстрого бега он запыхался и вспотел. Он показал рукой перед собой:
– Мы идём туда.
Шере посмотрел вперёд и увидел, что похититель показывает на храм Джехути, мимо которого они проезжали, когда Тайптах и Пашеду везли его к Уарсу. Тут же он вспомнил, что жрецом храма является Хамерут, мертвяк, подкарауливавший его в Мер-Нефере. Затем он поднял глаза на похитившего его мужчину и побледнел – это был Птахотеп, тот самый лысый, которого они с Эй-Нефер встретили вечером, возвращаясь с реки. Всё-таки они его выследили! Как он и говорил тогда Эй-Нефер – мертвяки оказались в Унуте как только захотели!
Решив, что попал из огня в
