Хасэкура Исуна
Волчица и пряности
Том 2
Невысокие каменистые холмы тянулись бесконечной чередой, почти без всякой травы и деревьев. Дорога петляла между холмами; местами она была столь узка, что двум повозкам не разъехаться.
Иногда, когда казалось уже, что дорога будет идти вверх вечно, за очередным поворотом подъем вдруг сменялся спуском; когда казалось, что унылое зрелище голых камней и сухих кустарников никогда не кончится, дорога вдруг вливалась в широкую зеленую долину. Конечно, путешествовать по таким местам интереснее, чем по сплошным степям, где взгляду не за что зацепиться, но все же большинству людей это рано или поздно надоест.
Когда они впервые покинули луга, цвет которых начал уже тускнеть, возвещая скорый приход зимы, и приехали в эти охряные каменистые холмы, они были рады. Сейчас, однако, тех радостных возгласов уже было не слыхать. Один странник устало сидел на козлах повозки, вторая улеглась сзади и причесывала свой хвост.
Путешественник, что сидел на козлах и правил лошадью, давно уже привык к таким себялюбивым манерам своей спутницы. Это был молодой человек, в котором с первого взгляда можно было легко распознать бродячего торговца; звали его Крафт Лоуренс. В этом году Лоуренсу исполнилось двадцать пять лет, и семь из них он был самостоятельным торговцем.
Осень медленно уступала дорогу зиме, и Лоуренс начинал мерзнуть. Сейчас от холода его спасал обшитый мехом плащ, в который он укутался с ног до шеи. Время от времени он потирал свою недлинно, по моде торговцев, подстриженную бородку. Если не считать этих движений, сидел он совершенно неподвижно, хоть от этого и становилось холоднее. День угасал, и при каждом выдохе изо рта Лоуренса вырывалось белое облачко.
Лоуренс кинул взгляд через плечо назад, в повозку.
Обычно повозка была загружена под завязку; в это путешествие, однако, она отправилась почти пустой. В основном она была наполнена дровами и соломой – благодаря им путники грелись по ночам у костра. Среди дров и соломы лежал лишь один мешочек, такой маленький и легкий, что его мог бы нести и ребенок. Но то, что хранилось в этом мешочке, стоило больше, чем целая повозка отличнейшей пшеницы. Хранились там отборные перечные горошины. Весь этот перец тянул на тысячу серебряных монет Тренни; а в какой-нибудь горной деревушке за него, возможно, удастся выручить и тысячу семьсот.
Спутница Лоуренса разлеглась в задней части повозки и расчесывала собственный хвост с таким видом, словно больше ее в целом мире ничто не волновало. Наполненный драгоценным товаром мешочек она подложила себе под голову, словно обычную подушку. Маленькая и хрупкая на вид, она смотрела совершенно невинно, откинувшись на мешочек с перцем, словно королева, отдыхающая в собственном дворце, и знай себе расчесывала хвост. Капюшон ее плаща был откинут, и острые уши виднелись во всей красе.
Итак, у нее были хвост и острые уши, а еще она путешествовала с бродячим торговцем. Пожалуй, всякий подумал бы, что речь идет о собаке; но, к сожалению, она была все же не собакой. Была она мудрой волчицей из лесов дальнего севера; впрочем, Лоуренс полагал, что называть ее волчицей неправильно.
Ведь сейчас мудрая волчица приняла облик юной девы, так что, конечно, «волчица» - это было не вполне точно.
- Скоро приедем в город. Будь осторожна.
Если кто-нибудь увидит ее хвост и уши, это будет катастрофа. Впрочем, волчица была настолько наблюдательна и умна, что вполне могла бы посрамить и торговца, так что, подумал Лоуренс, предупреждение было, пожалуй, излишним.
Хоро держалась так беззаботно, что он просто не мог не сказать что-нибудь такое. В ответ она и головы не повернула, лишь протяжно зевнула во весь рот.
Закончив свой долгий зевок, Хоро обернула хвост вокруг себя. Хвост был весь покрыт темно-бурым мехом, лишь на самом кончике мех был снежно-белый и особенно густой. «Возможно, у нее чешется хвост», - мелькнуло в голове у Лоуренса. Хоро, словно щенок, сунула кончик хвоста себе в рот и принялась жевать, не выказывая ни малейшего намерения «быть осторожной».
Называющая себя мудрой волчицей и обладающая хвостом и ушами волчицы, Хоро походила на животное по крайней мере своей способностью полностью расслабляться.
- ...Ммм.
То ли это был ее ответ, то ли она таким образом выражала удовольствие, избавившись от чесотки, - понять было трудно. В конце концов Лоуренсу надоело ждать ответа, и он снова развернулся вперед.
Познакомились они где-то две недели тому назад. Странная череда событий привела к тому, что Лоуренс встретил Хоро в деревушке, куда заехал по своим торговым делам, и они решили путешествовать какое-то время вместе. Большинство людей при виде хвоста и ушей Хоро решили бы, что она одержима демоном. Церковь, поддерживающая душевное спокойствие своей паствы, несомненно, захотела бы ее убить.
Однако Хоро не была обычной девушкой, обладающей лишь хвостом и ушами волчицы. Она провозгласила себя мудрой волчицей из северных лесов, и у Лоуренса не было ни малейшей причины усомниться в этом.
Прошло лишь девять дней с тех пор, как в городе Паттио произошла успешная развязка больших событий, имеющих отношение к обмену серебряных монет. Тогда, при этой развязке, Лоуренс увидел истинное обличье Хоро. То была гигантская бурая волчица, которая понимала человеческую речь и от которой исходило нечто неосязаемое, но величественное, свойственное лишь божествам.
И взаимоотношения между Лоуренсом и этой богоподобной мудрой волчицей были совершенно уникальными. Спутники в дороге, деньгодатель и должник, а также друзья. По крайней мере, Лоуренс в это верил.
Когда Лоуренс вновь оглянулся назад, Хоро свернулась калачиком и заснула. Она была одета в штаны, так что ноги ее не были голыми, но, чтобы ей было проще ухаживать за хвостом, она закатала свой балахон до уровня пояса. Зрелище было довольно-таки возбуждающим.
Едва ли она могла предстать более беззащитной. Ее хрупкая фигурка скорее подходила девушке, которая могла бы стать добычей волчицы, нежели самой волчице. И все же эта внешность не ввела Лоуренса в заблуждение, ибо он заметил, как уши ее дернулись. Затем пришли в движение руки: она натянула капюшон на голову и спрятала хвост под балахон.
Вновь повернувшись лицом вперед, Лоуренс заметил вдалеке, там, где дорога сворачивала за холм вправо, одинокую человеческую фигурку.
Да, предупреждать Хоро было совершенно излишне. В конце концов, она была мудрой волчицей, прожившей на свете уже несколько столетий. Юнец, которому недавно исполнилось двадцать пять, был перед ней никем.
