заверещала Юлька, – ой, ой, ой, ой!
Причиной этого возгласа оказалась классическая гитара, висевшая на стене. Подбежав к ней, Юлька её схватила и начала настраивать, потому что она расстроена была в хлам. Мишка снисходительно усмехнулся. Но когда Юлька села на стул и стала играть «Астурию», вся его снисходительность провалилась в открытый рот, мгновенно запутавшись в виртуозных движениях её пальцев. Между тем, Сонька шлялась по комнате с таким видом, будто намеревалась её купить за большие деньги.
– Где ты училась? – выдохнул Мишка после того, как Юлька с тремя ошибками доиграла первую часть и на второй сбилась.
– Да много где. А ты сам играешь?
– Да. Но не так, как ты!
– Лучше?
– Хуже! Гораздо хуже!
– Могу тебя чему-нибудь научить.
– Вот было бы классно!
Юлька отложила гитару, желая что-то сказать, но вмешалась Сонька.
– Короче, Мишка, нам негде жить, – сказала она, – можно у тебя перекантоваться пару недель? Ты не пожалеешь. Мы девки очень весёлые.
– Это видно, – тихо произнёс Мишка и призадумался. Юлька снова пустила в дело гитару. Сонька, выставив вперед ногу, задрала юбку, чтобы проверить, не порвались ли колготки в самой высокой части бедра. Украдкой взглянув на её колено, Мишка сказал:
– Да, пожалуй, можно. Только когда сюда приедет начальник, вам нужно будет где-нибудь спрятаться.
– Это мы хорошо умеем, – заверила его Сонька и ещё раз огляделась по сторонам, – короче, решили. А у тебя пожрать чего-нибудь есть?
– Только хлеб и сыр.
– А где холодильник стоит?
– На первом, у слесарей. И кастрюли со сковородками тоже там.
В магазин отправились Юлька с Сонькой. Был уже вечер. Слегка морозило. Магазин находился на Госпитальном валу, за трамвайной линией. Была парочка магазинов и на Ухтомской, однако Мишка сказал, что в них – небогатый выбор.
– Как тебе мальчик? – спросила Юлька, когда, свернув на Ухтомскую, зашагали в сторону перекрёстка.
– Хороший мальчик. Но – мальчик.
– А мне он сильно понравился!
– Ну и дура.
На перекрёстке стояли два торговых киоска: один – с разными напитками и вкусняшками, а другой – с мороженым.
– Слушай, давай мороженое купим ему, – предложила Юлька.
– Ты что, с ума сошла? У него начнутся конвульсии от смущения! Лучше – пива.
Смеясь, они пересекли улицу и направились к магазину. Но перед ним Юлька вдруг застыла, будто бы налетев на фонарный столб.
– Чёрт возьми!
– Что произошло?
– Я совсем забыла! Отсюда – рукой подать до метро «Электрозаводская»! Быстрым шагом – десять минут.
– И что?
– Так там ведь Матвей с Маринкой работают!
– Юлька, знаешь – сейчас плевать мне, где кто работает. Я такая голодная, что готова тебя сожрать! Давай поскорее купим чего-нибудь.
Накупили столько, что от их денег осталось лишь пятьдесят рублей. Обратно шли молча. Мишка, увидев их из окна, открыл. Он уже заканчивал второй гроб.
– Сколько тебе надо наколотить их? – спросила Юлька, вешая на гвоздь куртку.
– Тридцать четыре штуки, до послезавтра.
– Успеешь?
– Я и за сутки могу их сделать.
Особнячок отапливался неплохо. Сняв после курток также ботинки, а вслед за ними и кофты, Юлька и Сонька стали готовить. Они нарезали ветчину, сварили картошку, почистили пару скумбрий, пожарили шесть яиц, сделали салат с зелёным горошком. Была ещё бутылка мадеры. Открыть её взялась Юлька. Пока она тащила из неё пробку, Сонька тащила Мишку к столу. Он всё упирался, твердил, что не хочет есть, но его не слушали.
– Быстро жри! – заорала Сонька, сунув его за стол, – мы тебя так кормим в последний раз! У нас деньги кончились!
– Ну, давай тогда, – сдался Мишка. Сонька и Юлька также уселись. Они и он ели очень жадно. Пили, не чокаясь, без тостов, кто когда хотел. Дважды приложившись к стакану, Мишка спросил:
– А как вас зовут?
Две гостьи представились. Мишка вежливо кивнул каждой.
– И у меня сейчас денег не очень много, – признался он, подцепив на вилочку кусок рыбы, – а до зарплаты – ещё семь дней. Но завтра я их добуду.
– Да врёшь ты всё! – махнула на него рукой Сонька. Но гробовых дел мастер на провокацию не поддался. Спокойно продолжал есть.
– А когда те, с первого этажа, из отпуска выйдут? – спросила Юлька.
– Недели через две-три. Куда им спешить? На двери под Новый год заказов немного. А вот гробы – это тема.
– Ты хорошо их делаешь.
– Да, неплохо.
– А мертвецы к тебе не приходят, не говорят спасибо?
– Не знаю.
– Как так – не знаешь?
– А как могу я об этом знать? Ведь не всегда ясно, чем отличаются мертвецы от не мертвецов.
– Ого! – удивилась Сонька, – да ты философ!
– Все мудаки – философы, потому что им не везёт.
Сонька улыбнулась.
– Некоторым везёт, – возразила Юлька, – и очень даже везёт.
– Случается и такое, – сделал попытку уйти от ближнего боя Мишка. Однако, Юлька остервенело прижала его к канатам.
– Так я, по-твоему, дура, что ли?
– Я этого не сказал.
– Ты сказал, я слышала: мудакам не везёт. Я живу на улице, хотя раньше жила в квартире. Значит, мне сильно не повезло. Из этого следует, что я – дура!
– Но ты живёшь не на улице, а в старинном княжеском доме, можно сказать – дворце, – напомнила Сонька, – в твоей квартире было две комнаты, а в старинном княжеском доме – два этажа и красивый мальчик!
Мишка на этот раз уже не смутился, так как вино ударило ему в голову.
– А тебя куда деть? – разозлилась Юлька ещё сильней.
– Меня никуда не надо девать. Я – часть интерьера. Ну, типа как Венера Милосская!
С этими словами Сонька, обнажив грудь, так великолепно изобразила Венеру, что Мишка с Юлькой зашлись припадочным смехом. Юлька, закашлявшись, уронила вилку и выплюнула на стол кусок ветчины, который потом доела. Пили ещё. Когда мадера закончилась, Мишка вытащил из комода бутылку водки.
– Вот это круто! – хрипло сказала Юлька, с хрустом скрутив с неё жестяную пробку, – а что ещё у тебя в комоде лежит?
– Штук сорок презервативов.
– О! То, что надо! Будем из них шарики надувать!
Но после двух порций водки у Мишки сил не осталось даже на шарики. Он понёс какую-то чушь, а потом поднялся и завалился на большой стол, сняв только ботинки. Юлька и Сонька ещё чуть-чуть посидели и легли рядом. Была уже глубокая ночь. Под утро в Княжекозловский зашла собака. Большая, рыжая, с маленькими ушами.
Глава одиннадцатая
Мишка встал первым. Две его собутыльницы, спустя некоторое время также продрав глаза, застали его за странным занятием. Размотав на полу огромный рулон наждачной бумаги, он измерял рулеткой её длину. Дверь одной из запертых вчера комнат, которая выходила прямо на лестничную площадку, была распахнута. Направляясь к лестнице, чтоб сойти на первый этаж, Юлька с Сонькой сказали Мишке, чтоб он измерил свой член. Он послал их в задницу. Водрузив последнюю на качнувшийся унитаз, Юлька издала гортанный смешок. На неё нашло профессиональное озарение.
– Блин! Я всё поняла! Он, сука, её ворует!
Сонька, плеская на злую рожу воду из крана, бросила косой взгляд на Юльку.
– Мне
