— Мое почтение, графиня.
— Вечно вы в делах, граф.
— Мы, пожалуй, навестим южную ротонду. Надо же послушать хваленых примадонн из Ольбера.
Перекидываясь пустыми репликами, гости разошлись в разные стороны. Стриж дождался, пока шаги и голоса стихли, осторожно выбрался из куста и глянул вверх. Серп луны едва сдвинулся, судя по звездам, до полуночи оставалось не меньше двух часов. Получается, он прятался часа полтора. Но от ожогов не осталось и следа, в голове было ясно и свежо, словно после купания в холодном озере. Даже при взгляде на мерцающую сине-лиловым башню Заката не хотелось кого-нибудь убить или сбежать к шису на рога.
«Хватит! — отмахнулся Стриж от нарисовавшейся перед глазами картины: Дукрист спускает с точеных плеч Шуалейды бальное платье, вынимает из розовых ушек серьги, вдетые Стрижом, касается губами едва заметной отметины от укуса на шее… — Опомнись, тролль безмозглый! Тигренок! Котик домашний, тьфу!»
Дернув себя за ошейник, Стриж добавил длинную фразу по-зуржьи и пошел прочь от дворца. Но не успел пройти дюжины шагов, как из-за поворота аллеи послышались звонкие девичьи голоса, ленивые гитарные переборы и вальяжный баритон с легким иностранным акцентом. На миг Стриж растерялся, не зная, то ли наплевать на сиятельных шеров и идти дальше, то ли снова спрятаться. Он даже оглянулся в поисках укрытия, но тонкие кипарисы, увешанные светящимися гирляндами, и хмирская айва высотой до колена укрытия не предлагали. Если только снова в Тень…
«Хватит на сегодня», — остановил он сам себя, развернул плечи и продолжил путь, не обращая внимания на приближающихся гостей. Но тут же остановился: из-за пояса что-то выпало.
Футляр. Подарок хмирского Дракона. И подарок Длинноухого. Проклятье!
Стриж едва не отбросил коробочку ногой в кусты, но удержался. Что он, мелкий воришка, чтобы таскать у девушки безделушки? Вернуть. И артефакт вернуть. Пригодится для следующего котенка. Превозмогая желание немедленно растоптать подарок Длинноухого, сорвать с себя ошейник и пойти высказать Шуалейде все, что думает о её манере развлекаться, Стриж поднял футляр и повертел в руках. Может, к шису его? Не возвращаться? Все равно ничего хорошего не выйдет…
— Не может быть! — резкий голос вырвал Стрижа из метаний. — Сбежал от хозяйки?
Он поднял голову и встретился взглядом с регентшей, вышедшей из-за поворота аллеи в сопровождении длинноносого усатого шера и дюжины дам с кавалерами.
— Котенок, кис-кис! — с елейной улыбочкой позвала она и рассмеялась.
Свита последовала её примеру, один усатый шер, смутно напоминающий что-то связанное с зургами, рассматривал Стрижа внимательно и серьезно. На миг показалось, что он, как Бастерхази, решает, как ловчее поймать редкую зверушку.
— Иди сюда, котик, и дай эту вещь! — потребовала регентша, приблизившись еще на шаг и протянув руку. — А к хозяйке можешь не возвращаться. Ну же, давай!
Отступив на шаг, Стриж спрятал футляр обратно за пояс, мимоходом отметив, что от знакомства с кустами бархатные бриджи и шелковые чулки окончательно превратились в половую тряпку. Затем одарил регентшу сияющей улыбкой, покачал головой и, резко развернувшись к ней спиной, быстрым шагом направился к темной, без единого светящегося окна башне Заката.
— И часто ваша сестра развлекается подобным образом? — послышался позади голос с акцентом.
— С тех пор, как Её Сумрачность вернулись домой, в столице резко упала преступность. — Регентша хохотнула. — Башни Заката боятся больше, чем виселицы.
— Юноша не выглядит испуганным.
— С этим она играет несколько дольше. Но не думаю, что он продержится хотя бы до завтра. Безмозглые куклы — это скучно, дорогой Акану. Лучше расскажите нам, что это за таинственный кристалл? Вы в самом деле найдете?..
Голос регентши затих вдали. На дорожках снова стало тихо и пусто, лишь со стороны бального зала доносились звуки виол и флейт: гости по-прежнему веселились. А потанцевать с Шуалейдой не получилось. И не получится — Тигренок сыграл свою роль, он больше не нужен, ведь ее настоящий любовник вернулся.
Сжав зубы, Стриж прибавил шагу. Теперь он почти бежал, благо, никому не было дела до игрушки колдуньи. Только стражники у бокового подъезда сначала заступили дорогу замызганному полуголому непонятно кому, но, разглядев ошейник, равнодушно посторонились. Привыкли. Шис подери её игры! Наверняка до сих пор танцует со своим любовником. Быстро положить на место футляр, туда же ошейник. И прочь отсюда. Наставник подскажет, что делать с заказом… он же не заставит Стрижа убивать Шуалейду? Или… шис. Нет. Не думать об этом. Просто вернуть побрякушки — и домой.
Стража у покоев Шуалейды не обратила на Стрижа внимания: подумаешь, какой-то раб. Лишь миг он промедлил у порога: сердце болезненно колотилось о ребра, не желая внимать рассудку, и ждало… Поцелуев и объятий? Может, еще радостного писка «любимый, ты пришел»?
Задержав дыхание и пропев про себя умну отрешения, Стриж распахнул дверь и вошел в темную гостиную спокойным и собранным. Дело, прежде всего дело.
Вошел, и застыл на пороге, растеряно разглядывая летающих по комнате бумажных птиц. Большие и маленькие, медленные и юркие, они мерцали всеми цветами радуги и шелестели что-то знакомо-заумное. Одна из них, отчаянно маша желтыми крыльями, с налету врезалась Стрижу в грудь. Он поймал развернувшийся, но не погасший лист бумаги, глаза сами выхватили слова: «спектр», «стихия», «анализ». Основы спектральной магии?
Бережно держа дергающуюся страницу, чтоб не улетела, Стриж присмотрелся к темным силуэтам, едва различимым в скользящих цветных бликах. Кресла, столы, спинет, птичья клетка — знакомая обстановка казалась продолжением сошедшего с ума Фельта Сейе. Даже дразнящий и сладкий запах фейской пыльцы…
— Что стоишь? — послышалось от лестницы. — Тигренок!
Шуалейда засмеялась, странно и хрипло.
Сжав обеими руками футляр, Стриж всматривался в непроницаемую даже для него темноту и не мог сдвинуться с места. Сердце щемила сладкая надежда: ждала его, одна?.. Или не одна, но где же этот шисов Длинноухий, снова она дразнит, проклятье!..
— Ид-ди сюда, — тщательно выговаривая каждый звук, велела Шу и хихикнула.
Темнота рассеялась. Шуалейда была одна. Но…
От неожиданности Стриж забыл, как дышать. Все, что он себе напредставлял, оказалось чушью, как оно всегда и бывает. Знакомой Шуалейды не было — ни колдуньи, ни принцессы, ни веселой и отчаянной наемницы, что вчера с упоением метала пивные кружки в «Хромой Кобыле». Вместо Её Высочества на нижней ступеньке сидела растрепанная босая девчонка в едва прикрывающей колени сорочке, сворачивала птиц из выдранных листов книги и отпускала их летать. Рядом плавал в воздухе пустой бокал, источающий тот самый дурманный запах циль.
