Вера Георгиевна сняла у порога калоши и осторожно прошла к барьеру.
– Бабушка, библиотека сегодня закрыта! – услышала она голос невидимой женщины. – Санитарный день.
– Простите меня, – озираясь по сторонам, сказала Вера Георгиевна. – Я тут книгу принесла, хотела…
– Вам же говорят: закрыта библиотека! – уже с недовольством отозвался тот же голос. – Грамотные, читать умеете… Для кого написано?
– А вы не ругайтесь, – рассердилась Вера Георгиевна. – Я к вам по делу пришла! Вот спросить хочу: ваша это книга или нет?
За стеллажами в глубине библиотеки возник короткий диалог между женщинами:
– Кто пришел?
– Бабуся какая-то.
– Чего ей?
– Спросить хочет.
Наконец из-за стеллажей вышла женщина в черном халате со стопкой каталожных карточек в руках.
– Что вы хотели?
Вера Георгиевна, достала книгу, положила на барьер:
– Это ваша книга?
Женщина, пожав плечами, взяла книгу, взглянула на титульный лист, затем, пролистав, открыла на семнадцатой странице.
– Н-нет, – сказала она. – Не наша… Первый раз такую книгу вижу…
– Как – не ваша? Мне сказали…
– Наших штампов тут нету, – отрезала женщина. – Если б наша – были бы штампы… И книга-то чудная какая-то…
– Это пергаментная рукопись! – сказала Вера Георгиевна. – Вы понимаете, что это?
– Да? – удивилась женщина, но без особого интереса. – Первый раз вижу…
– Это точно – не ваша?
– Я свои книги, слава Богу, знаю, – обиделась библиотекарша. – У нас таких сроду не было.
– А вы книги в макулатуру сдавали? – Вера Георгиевна покосилась на воздушные шары.
– Сдавали, – пожала плечами женщина и тоже глянула на шары. – Пришедшие в негодность сдавали… Теть Поль, иди-ка сюда!
К барьеру вышла тетя Поля – толстая, короткорукая женщина с тряпкой и ведром.
– Теть Поль, ты книги грузила – такую видала? – спросила библиотекарша, показывая ей пергамент.
– Кто знает… Всякие были, – сдержанно сказала тетя Поля. – Я их не разглядывала. Экая гора лежала – где ж разглядишь! – Она вытерла руки о халат, осторожно взяла книгу. – Ишь, должно быть, старинная, по церковному написанная!.. Где разглядишь? Шофер торопит, погоняет, а я одна. Дождь идет, вымокла вся… Вилами уж остальные докидывала…
– Вилами? – вздрогнула Вера Георгиевна.
– А чё ты удивляешься? – сердито спросила тетя Поля. – Тебя бы послать, так и ты б вилами. Мужики стоят, а я одна, как проклятая… И татарин этот еще пристал: бумага, мол, сырая, грязная, скидку сделал. А потом директор на меня: чего в справке мало записали, плану нет…
– А директор ваш тут? – оживилась Вера Георгиевна. – Может, мне у него спросить?
– Откуда ему знать! – отмахнулась библиотекарша. – Книги тетя Поля сдавала… Вон, значит, какой пергамент бывает! А я всегда думала, что он толстый. А тут – гляди-ка, на свет просвечивает! Как бумажка! А еще говорят – кожа… Какая это кожа?
– Народу полна библиотека, – продолжала ворчать тетя Поля. – А как работать – все интеллигенция, все рук замарать боятся… Привыкли на мне всю жисть ездить… А два шарика взяла внуку, так сразу…
– Да не ругайся, тетя Поля, – миролюбиво сказала библиотекарша. – Проводи-ка лучше бабушку к директору.
– Во-во, тетя Поля туда, тетя Поля сюда, – пробурчала женщина и пошла мимо стеллажей. – Айда, чего стоишь-то?..
Она довела Веру Георгиевну до двери с табличкой «Директор» и, ворча, удалилась. Кабинет директора напоминал столярку: стружки, доски, рейки, стекло; пахло свежим лаком и деревом. Двое мужчин в черных халатах строили шкаф во всю стену. Когда Вера Георгиевна спросила директора, один из мужчин отложил рубанок и смахнул пот со лба. Она коротко рассказала, зачем пришла, и показала книгу.
– Ух ты! – удивился директор. – Старина-то какая!.. Где вы ее взяли?
– В мусорюще, где макулатуру принимают, – объяснила Вера Георгиевна. – Внучка моя достала, Наденька…
– Так вы хотите подарить ее библиотеке? – спросил директор.
– Я хотела спросить, не ваша ли она, – неожиданно растерялась Вера Георгиевна. – Мне сказали, что библиотека макулатуру сдавала, и эта книга…
– Да, макулатуру сдавали, – подтвердил директор. – Но это же не макулатура… У нас таких книг не было, я помню совершенно точно.
Он глянул на титульный лист, затем на семнадцатую страницу.
– А чья же она тогда?
– Не знаю, – сказал директор. – Вот и штампов наших нет… Так вы ее дарите?
– Возьмите, – согласилась Вера Георгиевна, хотя ей было жаль расставаться с пергаментом.
– Спасибо вам большое! – горячо поблагодарил директор. – Мы достроим витрину и поместим книгу на самое видное место, как образец древней письменности.
– Это пергамент, – благоговейно сказала Вера Георгиевна. – Вы уж берегите.
– Ну, разумеется! – улыбнулся директор. – Вы не волнуйтесь. Мы сейчас внедряем прогрессивную форму работы, обновляем фонды. Ваш подарок очень кстати!
Он спрятал книгу в стол и снова взялся за рубанок, Вера Георгиевна вышла из кабинета и остановилась в нерешительности. Казалось, все хорошо, все правильно, но ощущение беспокойства не проходило. «Неужто приемщик что напутал, – подумала она, направляясь по узкому коридорчику к выходу. – Кто же тогда эту книгу сдал?..» Она нащупала в кошелке твердые деревянные корки и ахнула: надо было и их отдать! Ей-то они зачем? Вера Георгиевна повернула назад, но угодила в тупик. Нигде, ни на одной двери таблички «Директор» не было. Она спустилась по короткой лестнице в несколько ступенек, повернула куда-то вправо и снова оказалась в тупике. «Господи! – испугалась она. – Заблудилась… Что же это такое?» Дверей было много, но все заперты, а людей вообще не видно… Вера Георгиевна несколько раз возвращалась к ступенькам, переходила из коридора в коридор – теперь бы уж хоть выход найти из этого лабиринта. Потом она услышала музыку – играли на пианино, и, как на маяк, пошла на звук торопливыми старушечьими шагами. В маленькой комнате девочка Надиного возраста разучивала гаммы. На оконной ручке висело два воздушных шара – красный и зеленый.
– Девочка, я куда попала? – спросила Вера Георгиевна.
– Это музыкальная школа, – сказала девочка, – А вам куда нужно?
– Я в библиотеке была…
– Так это в другом крыле, – объяснила девочка. – Вы лучше выйдите на улицу и зайдите с черного хода. У нас тут все плутают.
Вера Георгиевна нашла подсказанный девочкой выход и с радостью очутилась на улице.
Заходить второй раз в библиотеку она не стала, потому что вдруг вспомнила, а вернее, сообразила, что если в мусорном ящике оказались корки от книг, то, значит, где-то в макулатуре на приемном пункте есть и сами книги. Ведь приемщик сказал: привозили целый самосвал! Господи, неужели целый самосвал старинных книг? Что же – все слепые, не видели, что сдают? Или не понимают в этих книгах ничего?.. Да нет, вроде понимают! Откуда же тогда они взялись?
