Баба Кылына, хроменькая, быстрая, истово крестилась, надвигала на глаза черный платок. Гнала она самогон, и загулявший селюк всегда мог раздобыть у нее отменного первака. Слушали ее с любопытством, но без особого доверия: может, у кумы «причастилась», вот и попутала нечистая сила. Крепко любила выпить баба Кылына…
Однако события развивались стремительно. Через несколько дней «воно» опять вопило на кладбище что-то жалобное — разобрать трудно, — и слышали это «воно» сразу уже несколько человек.
— Забыли бога, в клуб шляются, в колхоз заявы пышуть — вот и подают мертвые нам знак, что настанет скоро конец света, — нашептывала баба Кылына, хромая от хаты к хате. Поскольку она первой услышала голос «мертвых», стала и главной толковательницей. И самое удивительное — слушали ее теперь без насмешки. Да и как не слушать, если почитай через ночь над притихшим, закрывшимся на все крючки и запоры селом разносятся то стоны, то плач, а то и что-то такое, в чем нетрудно уловить угрозу забывшим о боге.
Надийка собрала комсомольцев. Надо что-то делать, нельзя же сидеть сложа руки и смотреть, как ползут по селу слухи. И так уже горластые деревенские мамаши кричат на дочерей: «Чтоб ноги твоей в клубе не было!.. А то я тебя дрючком!»
— И откуда эта нечистая сила на нашу голову свалилась? — сокрушалась Надийка. — Так хорошо все началось…
— Ясно откуда, — сказал Лесь, — из леса…
— Что будем делать, хлопцы?
— Ловить, больше ничего не остается…
На том и порешили. Нечай, Надийка и Лесь разработали план поимки беспокойных «мертвецов»: окружить кладбище полукольцом и, как только стемнеет, медленно, осторожно продвигаться к его центру — именно оттуда чаще всего доносятся вопли.
— Оружие проверьте, — напутствовал Нечай, — а то сдается мне, нечистая сила эта с… автоматом.
— Женский же голос, — засомневался Лесь.
— Кричит женщина, но это еще ничего не значит. Мы ведь не знаем, одна ли она разгуливает по ночам, да и откуда она — тоже не знаем. Но ради шутки этого никто делать не станет, от таких шуточек не до смеха. Провокация бандитская! — закончил убежденно Нечай. Еще попросил он, чтобы о предстоящей засаде на кладбище ничего не говорили Марии.
— Это почему же? — удивилась Надийка.
— Не верю я учительнице. Чужачка она, и мы для нее чужие.
— Опять за свое, Нечай? И въедливый же ты! Весь мир готов подозревать… — неожиданно повторила она слова Марии.
— Весь не весь, а целоваться с кем зря не буду.
— А как же, жди, захочет Мария с тобой целоваться!
— Отставить шуточки, — непримиримо сказал Нечай. — Не хочешь понять, что к чему, тогда приказываю не посвящать Шевчук в операцию. Как командир истребительного отряда приказываю!
— Ну, подожди, Нечай, — всерьез проговорила Надийка. — Буду на бюро райкома, там поговорим…
Кладбище не то чтобы в центре села, но и не на окраине его. Небольшое кладбище, обнесенное невысоким забором, обкопанное рвом, а по насыпи курчавится декоративный клен, разросшийся в сплошную зеленую изгородь. В центре заброшенная часовенка, от нее в разные стороны расходятся лучами аллеи. Возле могил деревья — черемуха, черешня, вишня, пахучий жасмин — они тоже разрослись на радость живым и безвредно для мертвых.
Поздним вечером ребята из истребительного отряда оцепили кладбище. Важно было, чтобы их не заметили раньше, до начала операции, иначе все сорвется. Поэтому Нечай, заблаговременно расположив ребят, приказал им не шевелиться, и не двигаться, и только к полуночи по сигналу начинать операцию.
Медленно тянулось время. Чернели в темноте кресты, пахла густо и сильно за могильными оградками метеола, было тихо. Как всегда, спутницей Леся была Надийка. По сигналу Нечая ребята двинулись к центру, сужая кольцо, только полоса метров в сто шириной осталась свободной, и вела она прямо к лесу. Но там в густых кустах залег с частью «ястребков» Степан Костюк. Небольшая хитрость, а нужная: решили комсомольцы обязательно дождаться, пока не понесется над кладбищем тоскливый плач, и схватить «нечистую силу» на месте преступления.
Давно перевалило за полночь. Все было спокойно, равнодушно чернели кресты, пошел дождь, мелкий, надоедливый, ребята промокли до нитки — даже густой кустарник не спас. Нечай уже подумывал, что облава провалилась: или узнали каким-то образом о засаде, или у «нечистой силы» сегодня был выходной. Только собрался скомандовать отбой, как вдали на тропинке мелькнула чья-то тень. «Есть», — радостно подумал Нечай и приподнялся, стараясь получше разглядеть, кто идет. Разобрать было трудно. Нечаю показалось, что тень одета в саван — она белым пятном выделялась на фоне густо подкрашенной ночной тушью зелени. «Девушка, — догадался он, — в белом платье».
«Воно» поравнялось с часовенкой, скрылось за нею, и в то же время над кладбищем раздался протяжный тоскливый крик. И хотя его ждали, был он внезапен и жуток, пронзительно резал темноту, бил по напряженным до предела нервам, и звучала в нем злоба — к небу, к земле, к тем, кто спит под соломенными крышами Зеленого Гая. У Нечая мурашки побежали по спине. Он пересилил себя, вскочил и первым бросился к часовне. А со всех сторон уже бежали хлопцы, перепрыгивая через могилы, натыкаясь на кресты. Кладбище ожило, наполнилось шумом, топотом многих ног — скрываться теперь было бесполезно — той, у часовни, никуда не уйти. Да она и не пыталась бежать, только вскрикнула, когда вязали руки.
— Попалась, пташка, — радостно сказал Неман. — А ну, глянем, какая на вид есть нечистая сила.
Луч фонарика располосовал темноту, уперся в лицо пленнице. Она зажмурилась, прикрыла глаза руками, а когда отняла их — комсомольцы остолбенели от изумления: поймали они Марию Григорьевну Шевчук! Учительница испуганно и жалобно сказала:
— Разве ж можно так пугать, хлопцы? Да еще на кладбище — и в могилу загнать недолго…
— Как вы сюда попали, Мария Григорьевна? — настороженно спросила Надийка.
— Я… — замялась Мария — …Я была на хуторах у родителей своих учеников, да заплутала, сбилась с дороги в темноте, еле добралась до Зеленого Гая.
— И вас отпустили одну, ночью?
— Вышла засветло, а беспокоить людей не хотелось…
— Извините нас, Мария Григорьевна, — нарочито спокойным голосом сказал Нечай. — Ошиблись мы. Слышали ведь крик?
— Да, конечно. Совсем рядом где-то — я прямо оцепенела…
— Сбежала «нечистая сила», воспользовалась тем, что вас ловим, и под шумок смылась. Прямо наваждение какое-то!
…На следующее утро Нечай уехал в район. Он больше не сомневался, что учительница Шевчук не та, за кого себя выдает. Возвратился к вечеру. Вместе с ним приехал инспектор райфинотдела, веселый, разбитной парень. Поручили ему провести ревизию в сельсовете, вот и приехал.
