17
Грибного супа я поел. Сметаны майор не достал и, не надеясь не сытность грибов, укрепил суп банкой свиной тушенки. Вышло нечто похожее на гороховый суп деда Никифора.
Я позвонил на квартиру начальника следственного отдела. Мне повезло: он дежурил в прокуратуре. Можно ехать. Мы с майором обсудили мой визит к Амалии и пришли к выводу, что без консультации с руководством не обойтись.
Палладьев оседлал «уазик», и мы понеслись…
За что я не люблю детективы? За примитивность. В них лишь бегают, хватают, стреляют. Впрочем, я не прав: всё дело в том, какой пласт жизни они изображают. Детективы - это розыск, расследование, - это криминальный роман. Пожалуй, так: в детективе бегают, хватают, стреляют - и немножко думают. В криминальном романе думают - и немного бегают-стреляют.
Трудно представить картинку в детективе, когда следователь прокуратуры едет к начальнику следственного отдела за советом по поводу ясновидящей…
Майор остался в машине. Коридор прокуратуры был пуст и прохладен. Начальник следственного отдела сидел за столом без пиджака и без галстука. Дежурства руководящих работников по праздникам и выходным придумали в последнее время. Делать Артамонову было нечего, поэтому он визиту обрадовался:
- Привет, дачник!
- Почему дачник?
- У тебя всего одно серьезное дело, есть оперативник, дышишь сельским воздухом… А у ребят по восемь-десять томов.
На его упреки мы не обижались, потому что в следственной упряжке он походил лет пятнадцать. Многие его дела вошли в историю областной прокуратуры. Я работал недолго, но был наслышан.
Артамонов раскрыл хищение и отыскал на просторах страны железнодорожную цистерну с гексановой фракцией стоимостью во много тысяч; он разоблачил крупную уголовную структуру, фирму «Психологическая помощь», которая по просьбе клиентов физически выколачивала долги; он расследовал крупное мошенничество, отыскав закоперщицу по отпечаткам губ, губной помады, на полированной столешнице - она упала на нее лицом… Все не перечислить.
- Как работается?
- Неудобно, изба маленькая и полутемная.
- Люди являются?
- По одному. А если очная ставка или опознание?
- Рябинин, неужели ты, работник областной прокуратуры, не можешь у поселкового начальства выбить для работы помещение?
- Допрашивать можно, - промямлил я.
- Сергей, в архиве я прочел указание Сталина, что должно обязательно быть на допросе: стол, стул, бумага, ручка и папиросы…
Он с полчаса пересказывал архивную уголовщину: какие шайки орудовали после революции. «Черная маска» во главе с Буханкиным, шайка Заломова, шайка Ваньки Беленького, шайка Стаськи-бродяги… В первой половине семнадцатого года действовало двадцать восемь банд. Когда начальник перешел к истории кражи золотой статуи Екатерины II и уникального ларца Петра I, пришлось перебить:
- Филипп Иваныч, у меня вопросы…
Я обрисовал ход расследования. Подробно, с деталями, про все, кроме зверофермы, как не имеющей отношения к смерти двух людей. Артамонов заинтересовался только одним обстоятельством: почему до сих пор не найден анонимщик? Когда я объяснил, что теперь это не так важно, поскольку анонимка подтвердилась и Висячин действительно отравлен, начальник вроде бы удивился:
- Тогда зачем пришел?
- За советом.
- Слушаю.
- Вы рекомендовали обратиться к Амалии Карловне..
- Обратился?
- Да.
- Чтобы подсказала, что делать дальше?
- Чтобы показала, где труп Дериземли.
- А в его смерти не сомневаешься?
- Ни капли.
Филипп Иванович задумался. По поводу чего же? Мертв ли Дериземля или есть ли смысл идти к ясновидящей? Первое подтверждалось логикой, второе он сам мне советовал.
- Сергей, что она сказала?
- Дериземля мертв, труп спрятан…
- Кто убил?
- Ответить на этот вопрос она не берется. Я просил найти труп и показать место.
- Ну?
- Согласилась, но за плату.
- Обнаглела баба, с прокуратурой торгуется.
- Не о рублях речь.
- О валюте?
- О сексе, Филипп Иваныч.
Артамонов почему-то глянул в один угол кабинета, потом во второй, и уж затем на мой рот - оттуда ли вылетели глупые слова? Я легонько кивнул: мол, оттуда. Начальник вяло улыбнулся и как бы извинился:
- Иногда стало закладывать уши… Ты сейчас что сказал?
- Об Амалии Карловне, - подтвердил я, и оттого, что ему заложило уши, сам сбился. - Плату за сведения просит не в валюте, а в сексе.
- От тебя, то есть с тобой?
- Нет…
- Значит, со мной? - сделал он вывод, поскольку я приехал к нему.
- Нет, со следователем Жуковым, - бухнул я, чувствуя, что мне тоже уши закладывает.
Артамонов встал и открыл пошире окно. Похолодевший воздух потек к нам, словно разгоряченные лица его притянули. Я достал из кармана памятку ясновидящей. Начальник попросил:
- Давай по порядку.
- Следователь Жуков ведет дело об изнасиловании шестнадцатилетней цыганки, вроде бы Зары. Амалия Карловна просит дать ей информацию по этому делу.
- Нет! - отрезал начальник.
- Вы бы сперва узнали, что за информация…
- И что за информация?
- Она хочет знать, осталась ли Зара девицей. Иначе говоря, изнасиловали ее или нет.
Филипп Иванович впер в меня взгляд надолго. Я знал, что за дурака он меня не считает - он считал, что в деревне я бездельничал, всего с одним уголовным делом, да среди пьющего люда, отчего и погряз в пустяках и глупости. Было очевидно, что интерес у него ко мне пропал и вопросов задавать не станет.
- Филипп Иваныч, к Амалии Карловне обратился жених этой Зары, цыганский барон. Погадать, то есть ясновидеть: осталась ли Зара девственницей.
- Зачем ему?
- От этого зависит, брать ли ее в жены.
- Пусть у Зары и спросит.
- Ее словам веры нет.
- Не было изнасилования, а только покушение. Девственница она, в деле есть заключение гинеколога.
- Могу ясновидящую обрадовать?
Филипп Иванович встал и начал ходить по кабинету тяжелой увалистой походкой. Небольшой, лысый, пухлый, а двухпудовку перебрасывает с руки на руку, как щепку. Заговорил он, отвечая на свои сомнения:
- Информация не секретная и девицу не позорящая… Пусть Лия прорицает, отхватит куш, и барон женится. Противно это, вступать в торг с гадалкой.
- Лишь бы не обманула, Филипп Иваныч.
- Тогда ее привлечем.
- По какой же статье?
- Найдем. Например, за дачу ложных показаний.
Много неприятностей происходит из-за спешки. Машины бьются на дорогах, люди попадают под автомобили, спортсмены грохаются на соревнованиях, изделия плохие выбрасывают поскорее в продажу, давятся за едой… Но больше всего бед в человеческих судьбах - из-за мгновенных решений.
