выглядела она намного внушительнее Фильча:
— Вы где бродите?!
— Мы… — замямлил Рон, в памяти которого вдруг неожиданно всплыло то, как вчера вечером капитан сборной Гриффиндора просила поторопиться с завтраком и идти на тренировку.
— Что вы? — угрожающе вступила в разговор Гермиона.
— Ну… в общем…
— Гарри Джеймс Поттер! — завела свою любимую песню староста, нависая над разом ставшим ниже ростом Поттером. — Вас это касается в первую очередь. Или ты решил, что тренироваться тебе больше не нужно?
Что то, что ты пропустил уже две недели, ничего значить не будет?!
Гарри сжался ещё сильнее, даже не заметив, как на них смотрят окружающие. А заметить стоило: отойдя на безопасное расстояние, они тихонько перешёптывались, гаденько ухмыляясь. Впрочем, в данный момент Гарри волновала только сохранность его шкуры, дабы преподнести её в жертву Вольдеморту, а Гермиону — необходимость просветить Поттера о том, какое он безответственное существо.
Поттер решил, что спорить будет себе дороже и немедленно громогласно покаялся во всех мыслимых и немыслимых грехах, вплоть до установления модифицированной мышеловки на миссис Норрис в чулане на третьем этаже. Надо сказать, что к тому времени уже большая часть собравшихся в Зале с интересом наблюдала за развитием событий. Благо, слизеринцы уже отправились по своим чистокровным делам, а то было бы намного хуже.
— А теперь поднимайся, — скомандовала староста.
— Зачем? — попытался протестовать Поттер. — Я ещё не поел!
— Я сказала поднимайся! Призывай метлу — будешь тренироваться.
Спор с Гермионой Поттер посчитал опасным для жизни и нецелесообразным, так что он, быстро цапнув со стола булочку, дабы не умереть голодной смертью, отправился с командой на стадион, по дороге с ужасом осознав, что квиддич — его последняя отрада в этом жестоком мире, наполненном исключительно садистами, не вызывает больше такого восторга как в первые несколько лет обучения в Хогвартсе. Кстати, о садистах: Гермиона и Кетти, как их яркие представители, например, в данный момент усердно втолковывали команде, какой стороной надо кидать коффл, чтобы улучшить обтекаемость. Ловец сборной Гриффиндора, которого коффл интересовать в игре должен в последнюю очередь, тем временем вышел на стадион, встав на то место, откуда лучше всего была видна башня Гриффиндора.
— Accio "Молния"! — скомандовал он, направляя палочку на окно.
То, что метла в полёте выбила в их спальне окно, Поттера особенно не волновало — ребята уже должны прийти с завтрака — они и починят.
К тому времени ребята, кажется, уже смогли объяснить девушкам, что они, в общем-то, знают, как пользоваться мячами. Судя по тому, что Кетти и Гермиона тут же перевели взгляд на ловца, Поттеру сейчас будут объяснять, как выглядит снитч.
К тому моменту, как уставшие, замученные, голодные гриффиндорцы начали подъём в свои апартаменты. Больше всего хотелось сесть в кресло у камина и ни о чём не думать. Но, увы, мечты редко сбываются. В случае же с Гарри — почти никогда. В тот момент, когда до светлой цели осталось несколько ступенек и пароль, в гостиной раздался взрыв. Потом — стук падающего предмета (судя по всему — довольно объёмного). Затем что-то разбилось, ещё один взрыв, надрывное кошачье мяуканье, приглушённое жутким
грохотом, напоминающем, скорее, о падении Трои, нежели о простом и привычном разрушении гостиной, треск ломаемого дерева, взрыв, громкий мат, недовольное шипение всё той же кошки, хотя, кажется, под конец ей кто-то наступил на хвост, и, наконец, зловещая тишина.
Переглянувшись, ребята поспешили назвать пароль и войти в то, что совсем недавно было гостиной краснознамённого факультета. Теперь же перед ними была груда развалин. Из-за сильной задымлённости помещения была видна не вся гостиная, но уже то, что попадало в поле зрения, впечатляло: на полу красовалось две чёрные воронки от взрывов, вокруг которых было художественно разбросано то, что не так давно являлось мебелью. По комнате летали ошмётки красной обивки диванов и кресел и, о ужас, кусочки гобелена. На груде обломков, воинственно помахивая хвостом, сидел Живоглот, уставившись на окопавшихся в сравнительно целом углу гостиной учеников. Камин был полностью разрушен, а камни, которые им некогда были, горой высыпались в помещение, завалив ближайшие кресла. Голый, закопчённый остов, в котором в последний раз укоризненно мигнуло пламя, лишь добавлял гриффиндорцам уныния. В этом бедламе все взгляды вошедших моментально устремились на Брендона Забини — малолетнего разрушителя со стажем.
— Никто не пострадал? — наконец-то выдавила Гермиона, сверля Забини и его друзей взглядом.
Оказавшиеся в эпицентре событий ребята, неуверенно оглядевшись по сторонам и проведя ревизию своих конечностей, заверили старосту, что, кажется, все целы.
— Забини!!! — в воспитательный процесс вступил Рон.
— Логика у вас, господин староста, чугунная, — обиженно заметил Брендон, — как чуть что случилось — так сразу Забини.
— Ах да, извини. Забини!!! Морган!!! Джонс!!! — поправился Уизли. — Мерлин великий!!! Разрушить камин не мог ещё никто, за всю историю факультета! Какого гхыра?!!
— Надо мне был ваш камин?! — возопил первокурсник. — Я, вообще-то, уроки делал!
Рон, уже открывший рот для очередной порции ругательств, но когда очевидцы согласно закивали, бессильно поводил челюстями и захлопнул его.
— Тогда кто же это всё устроил? — задала самый логичный вопрос Гермона.
Через несколько минут в разлетевшееся вдребезги окно влетела летучая мышь, которая, обозрев в полёте помещение, сделала в воздухе кульбит, едва не врезавшись в стену, но, справившись с управлением, едва не попав в лапы оживившегося Живоглота, восседающего на той куче хлама, которую мышь решила превратить в посадочную полосу, всего лишь влетела в практически не пострадавшую картину Дина.
Вампир, в которого превратилась эта мышь, ошалело смотрел на учинённый погром, потирая ушибленную голову. После того, как все непонятки были устранены, а вампир оказался приставленным к гостиной охранником, пост которого находился снаружи, начался опрос свидетелей. После опроса и проверки палочек, которая была проведена по настоянию Гермионы, выяснилось, что имена людей устроивших сие безобразие, знает, разве что, Мерлин. Однако он отвечать на поставленный вопрос не спешил, так что Гриффиндорцам пришлось ограничиться нижайшей просьбой по прежнему немного потрясённого вампира не тревожить декана: порядок они смогут навести сами. Ну, или, по крайней мере, попытаются.
