Госпиталь он покинул, но два сотрудника военной полиции сопровождали его, пока не убедились, что машина выехала за территорию базы.
На следующий день он снова встретился с той медсестрой, и она, расстроенная и плачущая, рассказала ему, что вчера в больницу были доставлены «странные существа».
Происшествие в госпитале имело место в тот самый день, на той самой военно-воздушной базе, командир которой объявил о нахождении обломков летающего диска.
Было, конечно, немало и других сопутствующих странностей, включая рассказ о непонятных письменах, похожих на «египетские иероглифы». Водитель будто бы видел в двух машинах, припаркованных во дворе госпиталя, какие-то обломки, и на некоторых из них были нанесены эти похожие на иероглифы знаки. Офицер разведки ВВС, который производил первичный осмотр материалов на месте крушения и доставку их на базу, привез кое-что из найденного домой, чтобы показать близким.
Его сын, которому к моменту происшествия было одиннадцать лет, тоже впоследствии заявлял, что видел на предметах, которые его отец разложил на полу кухни, странные письмена, напоминавшие египетские иероглифы. Офицер разведки и его жена также сообщали о том, что видели знаки.
Так или иначе, история о посещении Росуэлла пришельцами породила огромное количество публикаций, книг, телепередач и фильмов.
Ознакомившись с материалами по данному инциденту, Каден так и не пришла к определенному заключению. В прошлом, когда ей пытались навязать представления, базирующиеся на «теории заговора», она была склонна относиться ко всему этому с изрядной долей скептицизма, а слишком увлеченных всем этим людей подозревать в своего рода паранойе. Но после недавних событий она стала считать это не паранойей, а не более чем «повышенной степенью тревожности».
По ходу дела ей удалось узнать, почему один из «лягушек» избрал себе псевдоним Бэрни Хилл. Оказывается, Бетти и Бэрни Хилл принадлежали к числу первых и наиболее известных жертв похищения пришельцами. По их словам, похищение произошло в 1961 году, на безлюдной дороге в Нью-Хемпшире. Бетти уверяла, что у Бэрни инопланетяне взяли образец спермы, а ей самой вводили в пупок длинную иглу.
После откровений Хиллов подобные истории о похищениях, нередко сопровождавшихся еще и сексуальным насилием, стали появляться в огромном количестве.
Наконец, пресытившись историями об инопланетных «визитерах», Каден, помедлив, набрала в поисковой строке свое имя. Интернет молчал. Не веря своим глазам, она уставилась на монитор.
— Это невозможно!
Это действительно казалось невозможным: вокруг одних лишь ее статей, касавшихся Тео, была поднята такая шумиха, что в Сети должны были найтись тысячи ссылок. Но не нашлось ничего. Ни единого упоминания. Даже в связи с ее сотрудничеством с НАСА и работой в Университете штата Техас, в Остине.
Пальцы отчаянно забегали по клавиатуре, и скоро выяснилось, что ни о совершенном Хулио на глазах у сотен туристов ритуальном умерщвлении ребенка, ни о осуществленном властями Мексики кровопролитном задержании десятков последователей древнего культа тоже нет никаких сведений.
Сердце ее замерло. Каден откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Кто-то просто взял ластик и стер ее — отовсюду! Ее не существует. И ничего сенсационного в Тео не произошло.
Точно так же стерли отовсюду и Коджи.
Сидя у окна после заката, Монтес долго смотрела в ночное небо. Час за часом она мысленно реконструировала все произошедшее за последние недели, припоминая все возможные подробности.
Весь ее мир странно исказился. До сих пор опасность и насилие были для нее понятиями, имеющим отношение к телевизионной информации и, во всяком случае, к чужим, посторонним людям. Всего этого, конечно, в жизни было более чем достаточно, но где-то далеко, и ничто из этого не затрагивало никого из ее знакомых, не говоря уж о ней самой. И внезапно она оказалась в центре таинственных и пугающих событий: тут и убийство, и загадочная пещера, и древний культ, и какой-то таинственный, всеобъемлющий заговор. А ее встреча с «лягушками», равно как и поиск в Интернете, вместо каких-либо ответов лишь добавили вопросов.
И один из таких не дававших ей покоя вопросов касался Коджи Ода.
— Что у тебя за история с похищением? — пробормотала она себе под нос.
Из сна Каден вырвал стук в дверь. Оказалось, что она задремала на стуле у окна. Старомодные часы со светящимся зеленоватым циферблатом показывали время — восемь часов.
Стук — деликатный, в манере Коджи — повторился. Снова пришло время ответов. Каден поднялась и открыла дверь.
— Может, прогуляемся? — предложила она японцу.
Вечер принес в «оазис» ясный свет полной луны и пение сверчков. У Каден накопилось слишком много важных вопросов, но она предварила их обыденным, поинтересовавшись, где Коджи провел последние десять лет.
Японец ответил, что его никогда не устраивала работа в НАСА в связи с множеством ограничений.
— Все решения принимаются комитетом. Никакой возможности для самостоятельной научной работы. Наука нуждается в постоянной подпитке новыми идеями, а комитеты буквально душат творческий дух. Кроме того, надо признаться, что большинство сотрудников НАСА меня не приняли. У меня не было высоких степеней и званий и опыта преподавания в университете, что казалось им необходимым. Я же всегда был скорее изобретателем, чем ученым-теоретиком. — Он остановился и зачерпнул пригоршню воды из маленького рыбного пруда. — Океанологи и гидрологи знают о химическом составе воды гораздо больше, чем я. Но, с моей точки зрения, вода — это нечто большее, чем химическое соединение, набор различных атомов. Вода обладает магическими свойствами, не поддающимися научному объяснению.
Все мы знаем, что это эликсир жизни, что без нее жизнь существовать не может. Но никто и никогда так и не смог дать внятного объяснения тому, как она сотворила жизнь.
Он выпрямился.
— На мой взгляд, существуют живая и мертвая вода. И только живая вода обладает чудесной способностью творить жизнь. — Он поднял палец, давая понять, что не закончил. — Я не говорю о простом создании благоприятной среды для смешения и соединения сложных химических веществ, что и трактуется как зарождение жизни. Наука описывает воду как субстанцию, поддерживающую жизнь. Большинство ученых считает, что химический бульон в первобытном океане и был инкубатором жизни.
Но я смотрю на это иначе. С моей точки зрения, вода сама представляет собой живую сущность, неизменно присущую и неотделимую от любого живого организма. Выражаясь поэтически, мы сотворены из звездной пыли, и у этого утверждения есть научная основа, ибо живые организмы и Вселенная в целом почти полностью состоят из тех же шести атомов. Я уверен: то, что мы называем жизнью, есть частица живой Вселенной, что вода и организмы извечно сосуществовали с их прародителями, звездами.
