За взрывом мины последовал взрыв бензобака. Искореженный «Форд», объятый высоким пламенем, полетел под откос, разбрасывая в стороны горящие детали автомобиля.
Вскоре на место происшествия подъехали «Жигули» десятой модели.
Майор Родионов приоткрыл дверцу, посмотрел на пылающие остатки «Форда» под откосом и покачал головой.
— Спасать там уже некого. Вызываем гаишников для порядка и докладываем полковнику Ярцеву. Похоже, мафия ликвидировала очередного свидетеля.
18
В воскресенье Михаил Яковлевич пришел на работу на час раньше. В управлении было относительно тихо. В выходной приходили только некоторые сотрудники, которых поджимали сроки по уголовным делам. Телефонных разговоров они почти не вели, а больше шуршали бумагами, что-то строчили от руки и шелестели клавишами компьютеров… Все работали не отрываясь: если уж тратить выходной на служебные дела, то с максимальной пользой.
За стеклянной перегородкой в дежурной части скучали двое: грузный майор и его помощник, молоденький розовощекий лейтенант.
Откинувшись на спинку жесткого кресла, майор без особого интереса листал тоненький журнал «Теленеделя». Наткнувшись на анекдот, он с ленивой усмешкой сказал лейтенанту:
— Послушай, Олег, анекдот.
— Давайте. Люблю анекдоты.
— Две блондинки в квартире. Одна моется в ванной и кричит оттуда: «Маш, дай шампунь». — «Там же в ванной полно шампуня», — отвечает подруга. А та, что в ванной, говорит: «Да тут на всех написано: «для сухих волос», а я уже намочила».
Тишина. Майор посмотрел на лейтенанта и спросил:
— Что не смеешься?
Ярцев заглянул к дежурному.
— Для меня имеется какое сообщение?
Майор, несмотря на свою тучность, проворно поднялся с насиженного места и козырнул:
— Нет, товарищ полковник.
— И никто не звонил?
— Не звонил, Михаил Яковлевич.
— Лазарев еще не пришел? Мыс ним договаривались сегодня пораньше встретиться.
— Игорь Дмитриевич у себя. Он и не уходил.
— Как это не уходил?
— Обыкновенно. Всю ночь проработал. Первый раз, что ли!
— Ну, Игорь Дмитриевич! — покачал головой Ярцев. — Ведь вчера договорились, что по домам расходимся. — И нельзя было понять, осуждает он друга или в который уж раз удивляется его фантастической преданности делу, даже в ущерб собственному здоровью. — Если я понадоблюсь, найдете у Лазарева, — бросил он на ходу дежурному майору и направился в научно-технический отдел.
Просторная лаборатория НТО была заставлена многочисленными различного предназначения приборами и приборчиками (от компьютера до микроскопа). Подполковник Лазарев, высокий худощавый шатен, стоял около стола, зевая и до хруста в суставах потягиваясь.
— Нелегка судьба эксперта-криминалиста! — сдержанно улыбнулся Ярцев, подходя к подполковнику и пожимая ему руку.
— Ну, у начальника угрозыска не легче, — в тон ему ответил Лазарев и сел за свой стол. — Садись, в ногах правды нет.
— Тут ты полностью прав, — согласился Ярцев и, опустившись в жесткое кресло у стола, с напускной серьезностью заметил:
— Зеваешь. Так тебе и надо. Глаза красные, как у кролика. Не будешь обманывать друзей. Ведь мы вчера договорились разойтись по домам. Спать все же надо, дружище. Нам нужен здоровый эксперт-криминалист.
Лазарев устало усмехнулся.
— Не ворчи, друг мой. Вспомни, раньше мы с тобой про сон и не говорили.
— Это верно. Тогда мы были молодые. Помню, по двое-трое суток приходилось не спать. И ничего.
— Да и сейчас еще многим молодым фору дадим. Ты, вон, форму боксера на уровне первого разряда держишь, да и черный пояс по каратэ подтверждаешь. А я за тобой тянусь. Мое хобби ты знаешь — бег. Норму второго разряда без особого труда выполняю. Так что рано нас списывать.
— Это верно, — согласился Ярцев, — однако чтобы спортивную форму держать, спать надо.
— Ничего, успею отоспаться. Зато почти все экспертизы провел за ночь. Кроме баллистических. Так хорошо работалось в тишине. И результатами я доволен. И ты, думаю, останешься доволен. Работенки подкину — повертишься.
— Приятно слышать. Выкладывай, что наработал.
Лазарев подгреб к себе компьютерные распечатки, разложенные по всему столу.
— Записывай.
Ярцев вынул блокнот и авторучку.
— Итак, сначала о самом главном. На долларах, что были в кейсе, изъятом с места убийства троих в «Пиковой даме», кроме прочих, не представляющих первостепенного значения, обнаружены отпечатки пальцев двух человек, которые тебя очень заинтересуют. Прежде всего, это отпечатки Кизимова Эдуарда Владимировича.
— Кизимов? Кто такой? Не припоминаю, — Ярцев пожал плечами. На память он пока не жаловался. Если каким уголовным делом занимался лично, то участников процесса запоминал надолго.
— Может, тебе его кличка что-нибудь подскажет, — загадочно улыбнулся эксперт, — Резаный.
— Резаный?! — Ярцев приподнялся в кресле. — Ты хочешь сказать, что Кизимов и Резаный одно и то же лицо?
— Я уже сказал, — довольно констатировал Лазарев. — Это было не сложно установить по картотеке. Так что никакого героического поступка я не совершил. Теперь мы знаем, кто такой Резаный. Я даже распечатал для тебя его фотографию и обвинительное заключение. Привлекался за разбой. Возьми. — И эксперт придвинул Ярцеву тощую папочку. — Надеюсь, это сэкономит твое время.
— Спасибо! — кивнул полковник и нетерпеливо раскрыл папку. Взяв в руки распечатанную на цветном принтере фотографию Кизимова, всмотрелся в нее. Все приметы, названные Глебом Сорокиным, сходились: злая физиономия, уши маленькие, помятые, сломанный нос и полный рот золотых зубов.
— Он самый, Резаный. Что же получается? Раз он оставил свои пальчики на долларах в кейсе, то, выходит, был в лаборатории под шестой колонией, где производили фальшивые дензнаки. А вскоре эта лаборатория сгорела.
— Возможно, по его личному распоряжению, — подхватил Лазарев.
— Вероятнее всего. Сейчас же займусь его делом. Может, обнаружится след к его берлоге.
— Далее, — продолжил невозмутимо Лазарев, — на этих же долларах оставил свои пальчики и Неустроев Андрей Владиленович. Рецидивист. Фальшивомонетчик высокой квалификации. В настоящее время отбывает наказание все в той же шестой колонии строгого режима, о которой мы уже многократно упоминали. По-моему, тут нам с тобой все ясно — Резаный привлекал его к производству фальшивых дензнаков в той самой лаборатории.
— Может, Резаный, а может, кум — майор Ляхович. Без разницы. Видно, что одна компания. Вопрос в том — жив ли в настоящее время Неустроев? Ведь во время пожара сгорели четыре человека. Кто они? На этот вопрос в ближайшее время ответят эксперты Кемеровской областной полиции. Но хотелось бы увидеть живым искусного производителя поддельных дензнаков, который является важной фигурой в этом деле. Думается, он побольше других знает о Резаном, его связях. Предполагаю, что этот спец был в лаборатории главным технологом.
