коротко, у меня мало времени». «Откат, – говорю, – это денежный эквивалент благодарности за то, что в тендере выбрали именно нашу фирму». «А что такое тендер?» – бросает следующий вопрос учитель. «Тендер, – говорю, – это чемпионат отрасли по откатам». Причем замечаю за собой во сне, что я ни секунды не раздумываю. «Хорошо, – говорит, – переходи к задаче». Я читаю условие: «У Виктора на складе должно быть по документам пять яблок. По факту обнаружено только три яблока. Вопрос: сколько яблок будет у ревизора, который приехал из главного офиса, расположенного в столице Китайской Народной Республики, проверять хозяйственную деятельность Виктора?»
– Что за бред вы несете?
– Ну а вы как думаете? Вот мне интересно услышать ваш ответ на эту задачку.
– Я не понимаю вопроса.
– Одно. Ответ же очевиден. Одно яблоко увезет с собой проверяющий, и все будут довольны, проверка пройдет успешно. И всем будет наплевать на яблочную недостачу на складе.
– Ну, допустим, – Чанг сверлил Оскара взглядом. – Что дальше?
– А на этом все. С утра ломаю голову, к чему этот сон?
В кабинете повисла пауза. С каждой минутой ее значение росло.
– Что дальше? – повторил свой вопрос Чанг.
– Дальше можно пойти следующим путем. Вы называете свою цену, а я называю свою. Мы оба посмеемся и после этого приступим к серьезному разговору.
– А можно сократить программу? Сразу к делу.
– Люблю деловых людей. Я планирую вернуться на родину. В Канаду. Это ведь и ваша родина. Вторая.
– Поздравляю, – сказал Чанг. – откуда вы знаете, что я жил в Канаде?
– Неважно. Это не главное. Важно то, что я не могу пересечь границу из-за одного пустяка. Уголовного дела, инициатором которого вы являетесь.
– Не понял.
– Что тут не понятного? Вы скажете китайскому производителю, чтобы он отозвал заявление, снял претензии и закрыл уголовное дело. Тогда я смогу беспрепятственно покинуть страну.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Я так и думал. Тогда предлагаю перейти к десерту. Вы любите сладкое?
Чанг молчал.
– Ваши заместители очень любят. С алкоголем. Мы недавно хорошо погуляли. Пьяные менеджеры порой так болтливы… Ох, как мы погуляли! Всю ночь… А наутро на работу. Жуть.
Оскар положил красную папку перед Чангом, вынул пачку листов. Показал жестом: «Тяжелая». Ухмыльнулся. И опять положил в папку.
– Я вам здесь оставлю материальчик, – Оскар придвинул папку к Чангу. – Вы на досуге почитайте. Потом задайте себе вопросы в следующем порядке. Первый вопрос: если вам известны эти факты, почему ваши заместители здесь еще работают? Второй: если это нормальная практика для вашей компании – воровать через «прокладки» ваших менеджеров, то почему бы не позволить Оскару покинуть Рио, то есть инициировать закрытие уголовного дела о контрафакте товара? И наконец, третий вопрос: если я сдам Оскара полиции, где гарантия, что эта папка не окажется на столе владельца компании, мистера Лао Линя, влиятельного китайского бизнесмена?
– Можете идти. Я сообщу свое решение.
– Папку оставить?
– Оставить.
– Оставляю. Ухожу. Не скучайте без меня.
– Иди уже, клоун канадский.
…Вот такой состоялся разговор. Но на этом представление не закончилось. Оскар, наверное, зря обронил фразу про то, что может передать эту папку владельцу компании в Пекин. На выходе из кабинета нас встретили представители службы безопасности и полиция. На Оскара надели наручники. Мистер Чанг попросил полицейских подождать за дверью, вернул нас в кабинет и сообщил Оскару скверную новость: оказывается, он про нас давно знал. Но не трогал, ждал проверку из Пекина, чтобы подставить Оскара. «Бинго! – сказал Чанг. – Все довольны».
Наверное, он имел в виду китайских контролеров, которые не зря получают свою зарплату, и своих дружков, с которыми продолжит воровать. И владельцу компании в Пекине тоже наверняка хорошо, потому что конкурент (наш «Магазин здоровья») уничтожен.
Оскар был очень расстроен. Таким беззащитным я его никогда не видел. Мой Оскар… Его арестовали. А я остался один на один с этим китайским монстром. «Пошел нахрен. Ты уволен», – грубо крикнул мне этот монстр, и я чуть не описался (образно говоря, конечно).
Такая вот история, дорогая Надя. Мне жалко Оскара. Мы встретились случайно, подружились. Я полюбил его, как брата. Или даже как отца. И был счастлив. Но все когда-то заканчивается. Теперь он в тюрьме.
Через месяц после отъезда из России Виктор Чанг сидел в офисе юридической компании «Рабинович и сыновья» на последнем этаже высотного здания, расположенного в центре канадского города Ванкувер. Чанг рассказывал красивую легенду о том, почему ему нельзя возвращаться на родину. В Китае его притесняют за гражданскую позицию и за революционную поэзию его отца, который за свое творчество уже мотает срок в тюрьме для «узников совести». В доказательство была предъявлена книга стихов Бао Чанга, выпущенная в подпольной типографии (адвокаты долго крутили замусоленную брошюрку с китайскими иероглифами). Также была предъявлена фотография дома в пригороде Пекина, где родился и жил Виктор Чанг и откуда ему пришлось срочно бежать. На снимке можно было рассмотреть разбитую форточку. С точки зрения Чанга, это было бесспорным доказательством нападок на него и на его семью.
В конце 90-х некоторые из тех, кто приезжал в Канаду, подавали заявление на участие в программе защиты по националистическим или политическим мотивам, чтобы получить убежище. При правильном подходе и со знающим адвокатом процедура обещала быть несложной, и уже через несколько месяцев можно было получать пособие. Еще через полгода суд обычно признавал беженцев потерпевшими и давал им вид на жительство. Так господин Чанг стал мистером Чангом, а спустя пять лет – гражданином Канады.
После бесплатного колледжа в центре Ванкувера, где Виктор изучал английский язык, Чанг получил работу в отделе закупок в небольшой конторе. Плавно скользя от одной должности к другой, от местных компаний к международным корпорациям, Чанг дорос до руководящих позиций, где открывались широкие перспективы для дополнительного заработка.
За годы работы наемным менеджером Виктор Чанг сколотил состояние благодаря подконтрольным тендерам, компаниям-прокладкам и откатам на закупках товаров из Китая. С появлением денег жизнь Виктора разделилась – на серую, офисную, и на яркую, выходного дня. Чанг летал в Сиэтл, Лас-Вегас и Лос-Анджелес, занимался подводной охотой на рифе у берегов Доминиканской Республики, а для сексуальных развлечений посещал остров свободы – Кубу.
Двойную жизнь Чанга неожиданно раскрыл сотрудник службы безопасности, присланный финансовым департаментом американской компании в ее канадский филиал, которым тогда руководил Чанг. Дело приняло серьезный оборот, и за мошенничество Виктору грозил реальный срок, однако высшее руководство в последний момент решило не афишировать скандал: компания собиралась выходить на фондовую биржу.
Чанг сорвался с насиженного места и больше десяти лет скитался по странам и континентам, пока не приземлился в городе Рио-де-Жанейро. За годы, проведенные в Канаде и в Европе, Чанг привык к спокойной респектабельной жизни. Бразильский быт привел Виктора в уныние. К счастью, высокий уровень преступности и низкий уровень сервиса компенсировались значительными теневыми доходам.
Людей Чанг не любил, они все казались ему хмурыми и неприветливыми. Корпоративных мероприятий он избегал. С подчиненными был немногословен, если и говорил, то всегда надменно, немного наклонив голову в бок, тихо, как бы себе под нос. Почти никого не помнил по именам. Ему нравилось наблюдать за бегающими глазками сотрудников, которые силились ухватить на лету суть поручений Чанга. Торжественный момент наступал в конце монолога, когда растерянный сотрудник что-то переспрашивал для уточнения непонятых деталей, а Чанг демонстративно поворачивался и уходил. Дальше ждал. Вел наблюдение. И огорчался, когда сотрудник правильно все понимал и выполнял поручение хорошо.
Несмотря на финансовое благополучие, Виктор был несчастен. В России его оскорбляло отношение государства к частной собственности, раздражали хмурые люди и паршивый климат, в Бразилии возмущали агрессивные
