— Вот было бы здорово! — оживился Гриша. — Нам такое дело доверили, а мы прошляпили. Только, знаешь, давай по-честному: напишем Сергею Петровичу записку.
— Пиши, что мы идем лошадей разыскивать. Пусть не беспокоится.
— Давай бумагу. Посмотри, на рюкзаке что-то белеет.
Ваня взял в руки аккуратно сложенный листок:
— Тут что-то написано. Ну-ка, прочитай!
— Куда же он ушел в такую темь? — удивился Гриша и отбросил записку в сторону. — Слушай! — воскликнул он, схватив товарища за руку. — Что, если этот пастух, вовсе не пастух, а?
— Кто же он? — спросил Ваня, не понимая, почему его товарищ так волнуется.
— Может, вор или диверсант?
— Скажешь тоже…
— А знаешь, когда зазвенели колокольчики, он насторожился. Это неспроста…
Вечерний чай готовила Надя. Алексей, усевшись на раздвижной стул, долго и внимательно следил за ней. И надо же, куда занесла судьба школьного друга! На Полюс холода! И что ее привело сюда?..
— О чем задумались, Алексей Григорьевич? — чувствуя на себе взгляд Алексея, спросила Надя.
— Ни о чем. Просто так, — не ожидая вопроса, сбиваясь, заговорил Алексей. — То есть гадаю… Интересно, что вас привело в эти края?..
— Ну, это так же трудно рассказать, как и понять, — заговорила Надя. — Здесь когда-то жил мой дядя. Он много рассказывал об этих краях. А кого в молодые годы не увлекает романтика? Вы же знаете, какой это был дикий край каких-нибудь лет тридцать назад. А теперь — колхозы, электричество в домах, радио. Но работы здесь хватит еще на многие поколения. Переделать суровую природу края — разве это не увлекательно? Вообще-то здесь немало людей, отдавших всю свою жизнь Северу…
В это время возле палатки послышались шаги. Вошел Лагутин.
Всего час назад он прибыл в лагерь.
Надя, разливая чай, наблюдала за своими гостями. Трудно было найти еще двух людей, так несхожих по внешнему виду между собой. У Соснина открытое мужественное лицо. У Лагутина — лицо узкое, глаза темные, навыкате, тонкий рот заключен в скобки двумя глубокими морщинами, старящими его.
— Я очень сожалею, — развел руками охотовед, — но мне не придется поработать в экспедиции.
— А что случилось? — вскинула Надя на Лагутина глаза.
— Врачи говорят, надо подремонтировать здоровье, отдохнуть. Еду на юг…
— Кто же исследованиями охотничьих угодий займется? — спросила Надя.
— Пришлют кого-нибудь, — равнодушно заметил Лагутин и, как бы оживляясь, добавил: — Надежда Владимировна, нет смысла дальше откладывать нашу свадьбу. Бросьте все, и через недельку укатим в благодатные южные края.
Эти слова были сказаны так неожиданно, что Надя не сразу опомнилась. Алексей поднялся и вышел из палатки. Лагутин, упоенный собственным красноречием, расписывал свои чувства к Наде. А она молчала и с изумлением глядела на него. Когда шаги Алексея затихли, Лагутин засмеялся:
— Ну, как разыграно, Надежда Владимировна? Соснин теперь и глядеть на вас не будет. Чужая невеста, нельзя.
— Это же подло, Евгений Корнеевич, — задыхаясь, проговорила Надя. — Знаете что, уходите-ка отсюда! Сию же минуту, чтобы и ноги вашей здесь не было.
— Простите меня, Надежда Владимировна, — как ни в чем не бывало продолжал Лагутин. — Моя любовь к вам так сильна, что пришлось идти на такой рискованный шаг. Посудите сами. Соснин тянется к вам, вы — к нему, а Лагутин что, в сторону? Нет, не такой я человек, чтобы уступать дорогу другому. Мне без вас нельзя, никак нельзя.
Надя с гневом смотрела на Лагутина. Вся эта сцена выглядела настолько невероятно, что, расскажи кто-нибудь, никогда бы она не поверила.
— Я вам предлагаю шикарную жизнь. Все кладу к вашим ногам, все…
— Не говорите ерунды, Лагутин, — уже спокойно ответила Надя. — Я вас наконец хорошо поняла. Езжайте-ка на юг и стройте там себе «шикарную» жизнь. А теперь уходите…
— Так легко вы от меня не отделаетесь, нет, — Лагутин рывком схватил Надю за руку.
В палатку вошел Ветлужанин.
— Можно, Надежда Владимировна?
Лагутин сверкнул глазами и сел на место.
— Заходите, заходите, Сергей Петрович, — пригласила Надя.
— Вижу, палатка светится изнутри, вот и решил заглянуть. Не помешал?
— Как раз вовремя, — сказала Надя. — Евгений Корнеевич здесь объясняется мне в любви. Я ему говорю: мне спать пора, а он не понимает этого. Может, вас он послушается, Сергей Петрович. Как-никак вы у нас комендант лагеря.
— Что же поделать, Евгений Корнеевич, должность у меня такая — оберегать покой членов экспедиции. Пойдемте, полюбуемся звездами…
В горьком раздумье сидел Алексей у костра, разложенного в центре лагеря. Ему трудно было бороться с овладевшим им чувством — хотя оно возникло недавно, но разгорелось быстро, и казалось, нет преград на его пути. И что же? Лагутин воздвиг такое препятствие, что преодолеть его не было возможности. Но зачем же, зачем она напоминала ему о встрече, которая произошла давным-давно, почему ее глаза так радостно светятся ему?
Алексей не заметил, как подошел Ветлужанин. Он устроился рядом, подбросил в костер дров. После встречи в Комкуре они подружились. У Алексея и Сергея Петровича было много общего в характерах и во взглядах на жизнь.
Мимо костра прошел Лагутин. Ветлужанин проводил его взглядом до тех пор, пока тот не скрылся в палатке.
— А знаете, Алексей Григорьевич, как сейчас Надежда Владимировна выгнала из палатки Лагутина? — нарушил молчание Ветлужанин.
— Так он же жених ее! — вырвалось у Соснина.
Ветлужанин звонко засмеялся.
— Умный ты человек, Алексей, а женщин не понимаешь… Ну, пошли, Алексей, спать. Утро вечера мудренее, — сказал Ветлужанин, поднимаясь.
В лагере наступил новый день.
На завтрак сошлись четверо: Надя, Алексей, Николай Олонко и Цинченко. Лагутин еще спал.
— А где же пастухи?
— Наверное, отдыхают, — предположил Алексей.
Цинченко встал и направился к палатке, где жили ребята, открыл полог, заглянул внутрь. Палатка была пуста.
После завтрака Валентин Васильевич сразу же отправился к юным пастухам, но и у костра их не оказалось. Цинченко внимательно осмотрел все предметы вокруг костра и в траве заметил скомканный кусочек бумаги. Это была записка пастуха из «Зари». Прочитав ее, сунул в карман. На рюкзаке Вани под камешком он обнаружил еще один лист бумаги, сложенный вчетверо. «Сергей Петрович, — говорилось в ней, — мы пошли по следу лошадей. Скоро вернемся. Гриша. Ваня».
Медленно тянулось время. Никто не понимал, что могло случиться с ребятами, куда девался Ветлужанин? Что за странную записку нашел у костра Цинченко?
