место, как можно дальше от города, – откликнулся голос Эйко в тишине.
– Любое? – с некоторой долей скептицизма ответил Айзек.
– Реальное, – сказала Эклипсо. – Это место должно быть реальное.
– Я знаю только скалы. Они простираются далеко за горизонт, и, по всей видимости, кроме них там больше ничего нет, – голос Айзека звучал задумчиво. – В общем-то именно туда я и намеревался сбежать.
– Хм, что ж, скалы так скалы, – вздохнула Эклипсо. – Видимо других вариантов пока и правда нет.
– Ну так я подумал о скалах, что дальше?
– Мы используем наше общее… нашу общую концентрацию на этих скалах, как направление, – произнесла Эклипсо.
– Обычные порталы именно так и работают, – всё ещё излучая скепсис, ответил ей Айзек. – Но мы ведь проходим не через «обычный портал».
– Да, – ответила она,– но и мы тоже ведь, как ты там говорил, не совсем обычные, «странные существа»?
– Всё ещё не пойму твоей задумки, Эклипсо.
– Направив наши мысли, всех троих наших сознаний, в эту точку, мы сможем, как бы «проскользить» мимо иллюзорного мира, даже не входя в него.
– Насколько знаю, произнеся слова ритуала, ты уже создала иллюзорный мир. Он в любом случае должен затянуть нас в себя.
– Это верно, но концентрируясь сразу на выходе, мы избежим и входа, – голос Эклипсо прозвучал умоляюще: – Мммм, не знаю, как объяснить это словами, Айзек. Просто доверься мне.
– Ладно, – просто ответил на это Айзек. – Погоди, а что делать с четвёртым сознанием? Борнас, ты здесь?
Немой «низший» конечно же не смог бы ответить, даже если бы был в сознании. Однако Айзек предположил, что смог бы уловить вибрации бодрствующего сознания рядом с собой. Особенно за столько времени в этом безвременном пространстве.
– Будем надеятся, что он всё ещё спит, – сказала Эйко. – Но, на всякий случай, если ты не спишь, Борнас, думай о скалах.
* * *
Красная пыль поднялась в воздух, когда они кубарем выкатились из зияющей дыры портала. Какое-то время они просто лежали на тёплой, сухой поверхности, тяжело дыша и приходя в себя. Наслаждаясь органами чувств и ощущением собственных тел, после долгого, бестелесного существования.
– Фух, – тяжело выдохнув, Айзек поднялся на ноги и осмотрелся.
– Кряхтишь как старый дед, – лёжа на спине и не открывая глаз, с улыбкой произнесла Эйко.
– Это потому что я и есть старый дед, – отозвался он с усмешкой, и огляделся по сторонам.
Во все стороны простиралась рыжеватая, скалистая пустошь, без каких-либо явных признаков цивилизации, испещрённая каньонами и ущельями.
Неподалёку валялся Борнас, запутавшийся в простыне. Вокруг него были разбросаны остатки еды, которую Айзек успел прихватить с собой из Храма. Глаза Борнаса были закрыты, но он подавал признаки жизни, мирно посапывая. Снотворное колдуна всё ещё продолжало своё действие, и это было хорошо, поскольку нога у него явно была сломана.
«Всё-таки нужно было дать ему пятисуточную дозу», – подумал Айзек, глядя на сопящее тело.
Вдруг что-то вспомнив, он перевёл взгляд на ладонь суккуба, а затем обшарил глазами землю, в поисках чего-то важного. И судя по облегчённому выражению лица, когда он нашёл искомое, это было действительно важно. Айзек поднял кожаный бурдюк с вином и потряс его. Обнаружив, что содержимое на месте и удовлетворённо кивнув, он оторвал кусок простыни и подошёл к Эклипсо, всё ещё лежащей на земле.
– Нужно обработать и перевязать твою ладонь. Ну-ка, дай погляжу на неё, – произнёс Айзек, усаживаясь на землю рядом с ней.
– Да ладно, – ответила она, открыв глаза, – заживёт.
Но затем всё же приняла сидячее положение и протянула ему руку, осматриваясь по сторонам.
– Ого, ну и вид. Словно мы всё-таки попали в иллюзорный мир, – сказала Эйко, всматриваясь в горизонт.
– Да, живописное местечко, – Айзек плеснул вино на рану, а после смочил им кусок тряпки и очистил ладонь от пыли и грязи. – Почему-то люблю такие пустынные места. В них есть своя поэзия, своя молчаливая буря.
Эклипсо склонила голову набок, однако промолчала, рассматривая его лицо.
– Хорошо, что вино уцелело, – продолжал Айзек, занимаясь её ладонью. – Иначе тебе пришлось бы использовать свою мочу для обработки раны.
Эйко поморщилась:
– Айзек! Ты такой романтик.
Тем временем он затянул узел на её ладони, завершая свою процедуру:
– Ну вот, жить будешь.
– Спасибо, – ответила она, попытавшись встретиться с ним взглядом.
Но Айзек молча поднялся и направился в сторону Борнаса. Уложив того под тень одного из камней, он внимательно посмотрел на его сломанную ногу. Перелом был закрытый, поэтому Айзек просто аккуратно расположил повреждённую конечность на земле, и занялся сбором разбросанной повсюду еды. Недолго понаблюдав за этим, Эйко встала на ноги и присоединилась к нему.
– Что теперь? – устав от молчания, наконец произнесла она, когда они закончили своё занятие, собрав остатки продовольствия в простынь. – Есть какие-нибудь мысли?
– Теперь мы найдём подходящее укрытие от солнца, – ответил Айзек.
– Я имела в виду… в более широком смысле слова, – на всякий случай решила уточнить Эклипсо.
– Именно в этом смысле я и говорю, – голос Айзека был невозмутим. – Первая проблема сейчас, это палящее солнце. Потом вода и еда.
– Но…, – начала было Эйко.
– Это единственное, о чём сейчас стоит думать, – перебил её Айзек, перебросив Борнаса через плечо, и направившись в сторону ближайшего ущелья.
Ненадолго замешкавшись, Эклипсо наконец пожала плечами, и последовала за ним.
– Солнце так солнце, дьявол его побери, – пробормотала Эйко себе под нос.
* * *
В одной из пещер ущелья они обнаружили слабый родник. Жидкость сочилась из каменных стен, и была довольно холодной.
– Это отлично, – заметил Айзек, пробуя на ощупь холодную стену. – Еда может сохраниться здесь достаточно долго.
– У нас еды на пару дней, Айзек, – усмехнулась в ответ на это Эйко. – Испортиться она не успеет, уж не переживай.
Ничего на это не ответив, Айзек приложил обе руки к холодной, влажной стене, а затем смочил лицо ладонями.
* * *
Борнас пришёл в себя внезапно, озарив пещеру своим воплем. Скорее всего это была не столько телесная боль, сколько шок, стресс, и фрустрация от потери. Непонятное перемещение из коридоров Храма в каменистую пещеру, странно вывернутая собственная нога, боль в желудке и сухость во рту – всё это не имело для него совершенно никакого значения, на фоне отсутствия в руках его сокровища, его угольков.
Эйко пыталась успокоить его, однако он игнорировал её, сидя у стены, раскинув ноги и вопя во всё горло. Через какое-то время он немного угомонился, но продолжал, тем не менее, тихо завывать и поскуливать.
Айзек за всё это время, казалось даже не обратил внимания на пробуждение Борнаса и его истерику.
