— Что думаешь? — спросил меня Иста.
— Там, на рынке, мне на глаза попались чудесные перья.
Я и вправду приглядел яркие перья, которые могли бы послужить прекрасной отделкой праздничной одежды моих дяди и тетушки, но приобрести их мне было не на что. Можно, конечно, было стянуть кусок каучука, но в случае разоблачения позор пал бы на всю нашу семью, а моей кровью накормили бы богов.
— На мяч, в который они играют, можно выменять уйму перьев и еще что-нибудь, что ты принес бы домой, в подарок близким.
Парнишка, который играл лучше других, похоже, принадлежал к благородной семье. Одежда его была из более тонкой ткани, чем у товарищей, и он отдавал команды, словно был главным. «Должно быть, это его мяч», — подумал я. Да и то сказать, откуда у простых ребят мог бы взяться мяч?
Я достал наш «кокосовый» мяч из мешка и бросил на каменную мостовую. Мяч отскочил, Иста в свою очередь ударил по нему и поймал, когда он основа отскочил. Это возымело желаемый эффект. Паренек, являвшийся, скорее всего, владельцем мяча, прервал игру и воззрился на нас.
— Откуда у вас кокосовый мяч? — спросил один из игроков.
— Да они из Народа Каучука, — пояснил заправила. — Посмотри, у них вся одежда и сандалии в подтеках от древесного сока.
Он, конечно же, сказал правду: невозможно добывать сок и не перепачкаться. Ну и потом, дядя предупреждал меня, что горожане считают себя выше сельских жителей.
Иста перекинул мяч мне.
— Осторожно, — шепнул он, — похоже, это сын кого-то из знати.
Но меня страшно разозлили тон и манера держаться этого городского задаваки. В тот момент мне было плевать, будь он хоть сыном самого Свежующего Господина.
— Может, возьмете нас в игру? — спросил я вожака самым почтительным тоном, каким низшие обращаются к высшим.
Он ухмыльнулся, глядя на меня с высокомерным презрением.
— Мы не просто так играем, только на интерес. Что такая деревенщина, как вы, может поставить на кон? А почему у вас животы грязные: ползаете по земле, как червяки?
Горожане покатились со смеху. Иста напрягся.
— Пойдем, Тах, — буркнул он. — Нас ждет твой дядя.
Это была неправда. Я понимал, что Иста старался избежать неприятностей. Мы оба знали, что ответить оскорблением на оскорбление просто, но если этот малый действительно сын знатного отца, за это запросто могут высечь. А если его отец человек могущественный, то наказание может быть и более тяжким, вплоть до смерти.
— У меня вот что есть, — заявил я, подбросив мяч.
Он был примерно вдвое больше их мяча и обладал гораздо лучшей упругостью. Их мяч представлял собой почти сплошной резиновый шар, размером с кулак, а наш был сделан из полос каучука, обернутых вокруг сердцевины из пальмовых ветвей.
Иста застонал, а потом испуганно шепнул:
— Это же не наш мяч, он принадлежит селению.
— Вот и хорошо. После нашей игры у селения будет два мяча.
Я поклонился высокомерному юнцу.
— Великий господин, не окажешь ли ты нам честь сыграть с нами и поставить на кон этот кокосовый мяч против твоего кулачного?
— Сыграем. Мы втроем против вас двоих — и моим мячом.
— Это несправедливо, — заявил Иста.
— Разве червям дано знать, что справедливо в олли?
— Мы будем играть вашим мячом, — согласился я, — и против вас троих.
Иста толкнул меня в бок:
— Ты что, спятил?
— Да я один могу победить их троих. Мы прибыли сюда, чтобы играть.
— Но не против сына вельможи. Унизив его, мы можем нажить неприятности. Ты знаешь, что говорил твой дядя.
— Не будь старой бабой. — Я схватил Исту за руку и притянул к себе. — Ты сам знаешь, мы можем их победить.
— Ну, не знаю…
— Не переживай. Я преподам им урок, которого они никогда не забудут.
Айо! Эти надутые городские мальчишки узнают, что у Народа Каучука оллин есть в каждом суставе и в ступнях ног.
— Как будем играть? — спросил я вожака.
Тот указал на участки у каждого конца стены.
— Очко зарабатывается всякий раз, когда мяч загоняется на ваш конец. Если мяч забрасывается в обруч — три очка.
— Нам с другом надо опробовать ваш мяч на прыгучесть.
Когда мы с Истой знакомились с мячом, трое прохожих — мужчина средних лет, молодая женщина и старый носильщик — задержались посмотреть. Зеваки были горожанами, и, уж конечно, сразу узнали в нас деревенщину, особенно после того, как мы достали свое примитивное снаряжение.
Во время игры участники, двигаясь по площадке, наносили по мячу удары запястьями, локтями, бедрами и коленями. Взять мяч в руки можно было лишь для того, чтобы попытаться забросить его в кольцо.
И у меня, и у Исты имелись деревянные браслеты, деревянные же, прикреплявшиеся веревками, наколенники, и широкие, тоже деревянные пояса, которые называли «хомутами». Резина, конечно, материал упругий, но плотный, и при ударе о тело мяч оставляет синяки и шишки. А малый мяч, отлитый из цельного каучука, может даже лишить сознания или сломать кости.
Молодые горожане имели снаряжение того же типа, что и у нас, но куда более изысканное. На их хомутах спереди имелись даже резные изображения ягуаров, прямо как у «Ягуаров» из города Пернатого Змея. В отличие от нас, они имели еще и шлемы из кожи и дерева, нам же предстояло играть с непокрытыми головами и, стало быть, беречь их от возможного попадания мяча, что могло дорого обойтись.
Игра началась с того, что городской паренек подбросил мяч высоко в воздух.
Предполагалось, что он должен упасть между вожаком городских игроков и мною, но бросок был выполнен так, чтобы он оказался ближе к молодому горожанину. Тот ударом ноги перебросил его своему товарищу, а тот попытался забросить мяч в кольцо, но промахнулся. Я метнулся к мячу, но другой игрок перекрыл мне путь, так что их заправила смог завладеть мячом и провести его в наш конец площадки.
— Они нечестно заработали очко! — возмутился Иста.
— Конечно.
Я сознательно позволил им выиграть очко, чтобы посмотреть, как они играют, а заодно усыпить их бдительность, заставив думать, будто победа может достаться им легко. До меня всем им было далеко, хотя их вожак, надо признать, играл не хуже Исты.
Зрители стали разочарованно отворачиваться, и я крикнул им:
— Эй, не уходите. Я только начинаю.
Игра возобновилась с нашего края, с подачи Исты, направившего мяч мне, и я повел его по площадке ногами, иногда даже зажимая между ног. Парнишка, перекрывший мне путь в прошлый раз, снова бросился мне навстречу. Я уклонился от столкновения, проскочив мимо, развернулся и замахнулся ногой, словно собираясь ударить по мячу. Но вместо этого ударил ему под колено, так что он грохнулся на площадку.
