– родные, вождь племени, женщины и дети.
С женщиной случилась истерика. Словно пойманный в неволю зверь, она кричала и рвалась на свободу, отбиваясь руками и ногами от державшего её Степана. И ему пришлось приложить все свои силы, чтобы не дать ей убежать. Постепенно женщина успокоилась.
– Я же говорил, что там опасно, – стал оправдываться Степан. – Они меня не послушали. Ты сама видела: я ничего не мог с ними сделать; вождь отказался идти, и они остались с ним. Ну почему они не поверили мне, почему не пошли со мной? Тогда ещё можно было уйти, я их торопил. Во всём виноват ваш вождь, только он один за всё в ответе. Он сумасшедший, он убийца. Убийца-а-а!
Крик Степана долетел до разрушенных гор, вернулся назад. Дикарка вскочила и, размахивая руками, показала на развалины. Она словно хотела сказать:
– Слышишь, они с нами разговаривают. Их души витают над теми камнями, а ты их потревожил. Они на тебя сердятся. Больше не кричи.
Она говорила и говорила ему что-то, как будто он мог её понять. Неожиданно в нём проснулось чувство нежности к этой молодой красивой женщине.
– Ты моя бесценная находка, – шептал он ей на ухо. – Красавица ты моя. Откуда же ты тут взялась, из какого времени пришла? Такой, как ты, на свете нет и не было во все времена…
Женщина не понимала его слов, но она чувствовала его доброе отношение к себе, слышала, как бьётся его горячее сердце…
Степан решил идти в сторону розовой горы. Дорога туда была неблизкой: нужно было обойти лавовый поток, пересечь развороченную после землетрясения степь. На каждом отрезке пути встречались свои трудности: приходилось карабкаться по камням, нырять в глубокие ямы, преодолевать промоины. Когда они вышли на открытое место, им сразу же повезло: попалось стадо диких коз. Козы, будто ничего вокруг не произошло, спокойно скакали по глыбам перевернутой земли. В одном укромном месте, где когда-то был берег полноводной реки, образовалось большое озеро, островками зеленела трава. Тут животные присмотрели для себя пастбище.
Степан подстрелил крупную козу. Он быстро её разделал, принёс дров, развёл костёр. Увидев огонь, женщина нисколько не удивилась. Можно было подумать, что она всю свою жизнь так же, как он, спичками разводила костры. Запахло дымом. Степан хотел приготовить мясо – женщина его опередила. Она взяла его нож и из задней ноги вырезала большой кусок мяса, затем нарезала на кусочки. Полную горсть женщина протянула ему. Степан замотал головой: сырого мяса он не хотел. Женщина с недоумением на него посмотрела. Её взгляд будто говорил: «А ты зря, дружок, отказываешься от такой вкуснятины».
Он принёс длинные палочки, насадил на них куски мяса. Скоро запах жареного разнёсся по всему берегу. У Степана засосало под ложечкой. А потом они сидели в тени ветвистого дерева и жадно ели шашлыки, запивая их холодной водой. Шашлыки получились очень вкусными и такими сочными, каких он никогда не делал. Женщина была в восторге.
– Ты красивая, как цветок, как роза, а красивей розы я ничего не знаю, – шептал он ей на ухо. – Поэтому разреши, я буду звать тебя Роза. Ты согласна?
Женщина, словно понимая его, кивнула головой. С её лица не сходила загадочная улыбка.
– Ну, вот и хорошо, Роза, – сказал он. – А меня зовут Степан. Стёпа. Понятно? – Он указал на себя пальцем и сказал ещё раз: – Стёпа. Ну, повтори.
Женщина молчала, она виновато смотрела на Степана.
– Роза, давай повторять вместе. Скажи: Степан.
Словно напевая, Роза тихо по слогам повторила. На её лице появилась озорная улыбка. Теперь она знала, чего он от неё хотел.
«Он научит меня говорить, как говорит сам. Я буду за ним повторять, и скоро буду знать его язык. Он совсем нетрудный».
– Ты молодец, просто умница, – похвалил её Степан. – Правильно. Я Стёпа, а ты Роза, всё правильно. А теперь скажи…
Близился вечер. Солнце висело над горами, медленно опускаясь за горизонт. Оттуда по небу разбегались багровые отблески, предвещавшие смену погоды. Лёгкий ветерок гнал по воде мелкую рябь. Вдоль крутого берега, наклонившись к воде, стояли высокие деревья с раскидистой кроной. На берегу золотом отливал мелкий песочек. От голубого неба, отражавшегося в воде, вода казалось лазурно-синей.
Роза сбросила свою нехитрую одежду и, оставшись в одной набедренной повязке, показала какой-то непонятный ему танец. Она крутила загоревшей попкой, извиваясь, как змея. Раскинув в стороны руки, наклонялась к земле, а потом села на песок прямо напротив него. Опираясь сзади обеими руками, она подняла голову кверху и так сидела, пока не подошёл Степан. Потом резво вскочила, бросилась к нему на руки. Так он её и донёс до воды. Тёплая вода приняла их в свои объятия. Роза нырнула и, совсем не напрягаясь, поплыла. Её сильное смуглое тело плавно скользило в лазурной воде. Он плыл рядом и любовался её лёгкими и естественными, как окружающая их девственная природа, движениями.
В поисках истины
Степан проснулся от холода. Рядом, свернувшись калачиком, спала Роза. Во сне она с кем-то разговаривала, с её губ слетали непонятные ему слова. Она нежно улыбалась, а иногда вздрагивала. Что ей снится, Степан мог только догадываться. А ему самому привиделся какой-то загадочный сон, и теперь, сидя рядом с девушкой, он пытался в нём разобраться.
Приснилось, будто бы он прилетел с какой-то другой планеты. Летел он долго, значит, была она неблизко. Этот факт был очевиден, и дальше он не стал копаться. А вот что значит этот переход в далекое прошлое, в котором он оказался, и кем он был запрограммирован? Об этом он услышал только краем уха, а теперь всё напрочь забыл. Пришлось самому докапываться до истины, связывая в одно целое и то, что он испытал, и что видел своими глазами, и отрывки этого загадочного сна.
«Доисторическое время – это уже явно не сон, а свершившийся факт. Значит, он на самом деле находится за пределами своего былого обитания. А теперь в его судьбу вошла ещё прекрасная дикарка Роза. Это тоже факт: вот она спит рядом. Если судить по её сообразительности, уровень развития этой женщины не ниже, чем у него. Может ли это говорить о том, что она тоже из другого времени, или они все здесь такие же “продвинутые?” Судя по охотникам, я бы так не сказал. Но сейчас не это главное. Меня интересует совсем другое: как же я сюда попал? Каким образом оказался в этом времени?» – Степан всё время пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы потом
