— Ты наглый! — привстала на цыпочки и ткнула пальцем ему в грудь. От злости непривычные очки сползли на нос, грозя упасть. Пришлось приподнимать вуаль и поправлять.
— А ты вовсе не гувернантка! И никчемная актриса! — торжествующе выдал наглец и выпрямился.
Мгновенно придя в себя и оглянувшись на дверь, Надина тоже приняла приличный вид и тоненьким голосом недоуменно спросила:
— С чего ты взял?
Жалость к ее умственным способностям ясно читалась во взгляде, брошенном Китаном:
— Со слухом тоже сложности? Гиббон же ясно сказал, что я «хороший мальчик» и «умен не по годам»! Так для чего тебя приставили? Думают, что ты меня удержишь? Идея с гувернанткой неплохая, но неужели решили, что я клюну на такое? — и окинул ее красноречивым взглядом.
Забыв про конспирацию, Надина с удовольствием нашла нетривиальное применение своей сумке. Китан, благодаря отличной реакции, вовремя увернулся от просвистевшего снаряда, но недоуменное и обиженное выражение, застывшее на его лице, тоже принесло некоторое облегчение.
Покосившись на кабинет Гиббона, они оба молча отошли подальше. Кивнув в сторону выхода из приемной, Китан также молча подобрал ее сумку, взвесил в руке и, уважительно присвистнув, закинул себе на плечо. Следуя за ним по коридору, Надина ломала голову, что же все это значит и, как быть дальше.
Встречающиеся по пути люди в форме шарахались по углам и озирались вслед. Пока прошли через весь второй этаж, кричащий о роскоши и отсутствии вкуса, поднялись по белой мраморной лестнице на третий, более сдержанный в отделке, Надина насчитала сорок девять охранников и приобрела философский взгяд на жизнь.
Третий этаж удивил полным отсутствием охраны и задекорированными решетками на окнах. Несколько залов и кабинетов сменились длинным глухим коридором с рядом дверей:
— Выбирай себе любую комнату, кроме последней. Это моя. — и выжидающе уставился на нее.
Открыв первую попавшуюся дверь, Надина не глядя метко закинула внутрь ридикюль, попав точно в кресло у окна. Затем, сняв с плеча Китана свою сумку, забросила ее туда же, не сводя пристального взгляда с парня. Впечатленный нестандартным поведением подозрительной гувернантки, он подрастерял апломб. Все же, имея опыт воспитания подростка, она знала, что, показав слабость, навсегда потеряет возможность быть главной в их группе. А то, что без его одобрения, ее раскусят и схватят, очевидно.
— Так зачем такому большому и выносливому мальчику воспитательница? Ты, видно, очень-очень плохо воспитан?
Приняв открытую дверь за приглашение, Китан вошел и уселся во второе пока свободное кресло у окна:
— Видно с моим воспитанием что-то не так, раз воспитывать меня вызвали… — он не нашел подходящего определения, рукой изобразив нечто.
— А что со мной не так? — очень натурально удивилась Надина. — У меня прекрасные рекомендации!
— Да-да! Так я и поверил! А маскарад для кого?
— Для Гиббона! — чуть было не выпалила она. Но вовремя прикусила язык и, невинно осмотрев наряд и кокетливо поправив вуаль, сказала:
— Очень приличный вид! В ваших краях иначе песком захлебнешься. А я долго путешествовала.
— Угу… и туфли свои где-то потеряли…
— Да! Именно! Утонули в песках! Вот, эти пришлось одеть. Вполне ничего!
— Понятненько! А сумочку там же приобрела? — кивнул на измазанную сумку.
— Я… когда в песках тонула, испачкала ее… Очень! Выкинуть рука не поднялась, она мне дорога, как память…
— А память чрезвычайно короткая, раз забыла, что у тебя хорошее зрение и очки не нужны?
— Это почему? — проницательность мальчишки начинала бесить.
— Ты поверх смотришь. И они все время сползают на нос — явно не твои. К тому же, у гувернанток не бывает таких рук. Складывается ощущение, что ты ползком пробиралась сюда!
— Не в бровь, а в глаз! — мрачно подумала Надина. — И откуда ты такой умный взялся?
И по повисшей тишине поняла, что сказала это вслух.
— А ты действительно не знаешь? — отбросив развязный тон, нормальным голосом уточнил Китан. Нахмурившись и став старше, уставился невидящим взглядом в окно. Молчание затянулось. О чем размышлял юноша, Надина не знала и тоже посмотрела в заинтересовавшее его окно.
Сквозь решетку доносился ровный гул океанских волн и резкие крики птиц. Горячий воздух шевелил занавески. Скрытые системы климатического контроля тут же охраждали его и делали максимально комфортным. Казалось, вокруг тишь да благодать. Но почему решетки на окнах?
— Я не поняла, решетки — чтобы никто не залез или чтобы ты не убежал? И почему тебя боятся? Кто ты такой? — решила в свою очередь порасспрашивать девушка.
— Ты действительно не знаешь! — уже утверждая, повторил Китан. В его голосе смешалась облегчение и надежда, сбросившие с него маску малолетнего хама. Под ней обнаружился рано повзрослевший юноша с крепко сжатыми губами и пронзительным взглядом темных глаз на строгом лице. Как она могла принять его за разгильдяя? Вот кто настоящий актер!
Придя к какому-то решению, он начал медленно расстегивать пуговицы на своей рубашке. При этом не сводил напряженного взгляда с опять запаниковавшей девушки.
— Да что с ним твориться!? — думала она. — Опять какие-то игры? — и на всякий случай, отошла на пару шагов.
А Китан расстегнулся полностью и распахнул полы рубашки.
У Надин вырвался возглас ужаса:
— О-оо! Изверги! Кто это сделал? — и со слезами обняла застывшего в шоке юношу. Не такую реакцию он ожидал. А она по-матерински гладила черноволосую макушку, роняя на обнаженную изувеченную грудь крупные соленые капли, не предполагая, что навсегда привязывает к себе его сердце.
С лица Китана исчезло жесткое выражение, сменившись неуверенностью и растерянностью. Робко приобняв Надин за плечи, испытал щемящую душу нежность в ответ на неведомую ранее ласку. В горле комком застряло слово из четырех букв, которое, думал, никогда не захочет сказать.
Осознав это, сглотнул и мягко высвободился:
— Не переживай, Надиллия! Не плачь, прошу! Это я сам…
— Но, как же, сам? — не поверила она. — Такое невозможно!
Рот Китана скривился в злой усмешке:
— Все возможно, если есть цель!
Надин застыла, вспомнив, что эти самые слова говорила Кэпу в ответ на восхищение ее стойкостью перед обстоятельствами. Вопрос сорвался раньше, чем успела подумать:
— И… Какая у тебя цель?
— Чтобы не было войны. — спокойно, с достоинством уверенного в себе человека, ответил юноша.
Настала очередь Надин взять паузу. Успокоив дыхание и постаравшись не шмыгать носом, она вытерла слезы и поинтересовалась:
