– Что вы сделали затем? – спросил судья Хобарт.
– Я обыскал его и нашел немного денег, видимо, оставшихся от той тысячи, которую он получил от миссис Бэнкрофт. Он был законченным негодяем и, когда понял, что я собираюсь раскопать все до конца, попытался меня убить.
– Что вы сделали с револьвером? – спросил судья Хобарт.
– Я его спрятал. Позднее, услышав, что рассказала миссис Бэнкрофт на пресс-конференции, я вновь зарядил его, выбросил одну пулю, достал акваланг, отправился в порт, разыскал сумочку, взял из нее деньги и положил рядом с ней оружие. Я полагал, что при таких условиях имею полное право на эти деньги. Ведь именно благодаря мне Джилли удалось бы получить их.
Судья Хобарт повернулся в сторону Мейсона.
– Что же, по вашему мнению, произошло с пулей, которой выстрелила миссис Бэнкрофт?
– Здесь может быть только один ответ, – сказал адвокат. – Она пролетела мимо Джилли, возможно в сантиметре от его головы, а затем в открытую дверь рубки. Вспомните: Джилли поднимал якорь, двигатель работал, он закрепил цепь за кнехты, повернулся и вошел в рубку. Дверь ее, должно быть, была открытой. Через нее, вероятно, и пролетела пуля.
Судья Хобарт нахмурился и задумчиво произнес:
– Это было необычайно интересное и важное дело. Подсудимую можно поздравить с таким защитником, стратегия которого позволила в конце концов установить подлинного убийцу. Теперь, ради удовлетворения личного интереса, я хотел бы спросить вас, мистер Мейсон, действительно ли свидетель Дрю Керби ошибался и с миссис Бэнкрофт вечером десятого был другой человек?
– Да, – подтвердил адвокат. – На самом деле с ней был Ирвин Виктор Фордайс.
– А что произошло с ним? – спросил судья.
– Не знаю. Может быть, он был убит, а может, просто бежал.
Неожиданно Харлоу Бэнкрофт поднялся со своего места.
– Если Высокий Суд позволит, я хотел бы сделать заявление, – громко сказал он.
– Пожалуйста, – разрешил судья Хобарт.
– Я думаю, Ирвин Фордайс исчез, так как знал, что его разыскивает полиция в связи с ограблением станции техобслуживания. Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы публично рассказать о том, что каждый из нас называет ошибками. Я тоже совершил немало ошибок. Когда-то в юности я украл автомобиль и за это отбыл срок в тюрьме. Затем я решил, что на этом нужно поставить крест. Я перед всеми заявляю, что если у Ирвина Фордайса хватит мужества прийти с повинной, я постараюсь, чтобы над ним был свершен честный суд. Я не пожалею денег, чтобы лучшие адвокаты защищали его. Я попрошу мистера Мейсона быть его защитником. Если Фордайс виновен, он должен отбыть срок. Если же нет, он будет освобожден, и я назначу его на руководящее место в одной из своих компаний, чтобы дать ему возможность окончательно исправиться.
Журналисты, столпившись, окружили Бэнкрофта и принялись его фотографировать.
– Я рад, – улыбнулся судья Хобарт, – что вы сделали это заявление, мистер Бэнкрофт. Вы говорили как мужчина, и я уверен, что вы не пожалеете об этом. Что касается вашего замечания о лучших адвокатах, я думаю, исход этого дела говорит сам за себя. Миссис Бэнкрофт освобождается из-под стражи. Мистер Келси арестован и будет препровожден в тюрьму. Найденные деньги конфисковываются. Заседание суда объявляю закрытым.
Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк, Харлоу Бэнкрофт, Филлис Бэнкрофт и Розена Эндрюс собрались в кабинете Мейсона.
– Я даже не могу сказать, – произнесла, вся в слезах, миссис Бэнкрофт, – что вы для меня сделали, мистер Мейсон.
Бэнкрофт, вынув из кармана чековую книжку, сказал:
– Я тоже не могу выразить этого словами, но попытаюсь отразить в чеке.
– Я очень рад, мистер Бэнкрофт, – заметил Мейсон, – что у вас хватило сил, решимости и мужества встать и сделать заявление в суде. Вы почувствуете, что жизнь гораздо лучше, чем вы думали раньше. – Мейсон поднялся из-за стола. – Я хочу пожать вам руку, мистер Бэнкрофт. Приятно это сделать настоящему мужчине.
Розена внезапно поцеловала адвоката, то же самое сделала и Филлис Бэнкрофт.
Мейсон, с помадой на щеках, с улыбкой взглянул на Деллу Стрит.
– Я единодушна с ними в чувствах, – нежно произнесла она.
