— Все это, конечно, весьма любопытно, — заметил Ярцев, рассматривая через окно улицу Парашютную, по которой проезжали. — Меня сейчас больше интересует сам Резаный: здесь ли он и как бы не смылся. Ты мне скажи, товарищ участковый, у него есть возможность сбежать по реке?
— Теоретически да, товарищ полковник.
— А практически?
— С его двора прямой выход к Ине, а по реке можно уйти на моторке или простой лодке.
— И названные плавсредства у этого дома имеются?
— Не знаю, товарищ полковник, но полагаю, что это не имеет существенного значения. Ведь мы окружим всю усадьбу, перекроем выход к реке.
— В верном направлении мыслишь, старший лейтенант. Смотри, как бы не проехать Железняка.
— Считайте, что приехали. Теперь направо. Это одна из самых красивых улиц на Первомайке.
На улице Железняка по обе стороны ровными рядами росли рябины. От этого улица выглядела уютной и аккуратной. Ее конец плавно спускался к Ине, расходясь у берега узкими рукавами в противоположные стороны.
— Приехали! — почти прошептал участковый.
Ярцев включил рацию и негромко скомандовал:
— Стой! Глуши моторы. Все ко мне.
Омоновцы и оперативные работники райотдела полиции подошли к полковнику.
Улица была безлюдной, в окнах не горел свет. Утреннюю тишину нарушал лишь ленивый лай собаки в одном из дворов в начале улицы.
Ярцев изучающим взглядом осмотрел рубленый дом под красной железной черепицей, глухой забор, высокую сосну во дворе и тихо сказал:
— Что-то собаки не слышно.
И словно в доказательство, что она существует, во дворе Алисы в полудреме басовито дважды гавкнула собака и замолкла.
Посмотрев на руководителя группы захвата капитана Захарова, Ярцев распорядился:
— Капитан, усыпите собаку на время, окружите усадьбу до реки и ждите моих распоряжений, а я с майором и участковым пойду в дом. — Строго посмотрев на присутствующих, добавил: — Оружие применять только в крайнем случае. Работаем!
Ярцев вынул из наплечной кобуры пистолет Макарова и снял с предохранителя. То же самое проделали майор Родионов и старший лейтенант Воробьев. Тем временем двое омоновцев с короткоствольными «калашами» за спиной при помощи «кошек» с веревками стремительно перемахнули через высокий забор, а остальные омоновцы и оперативные сотрудники райотдела, разделившись на две подгруппы, рассредоточились по периметру усадьбы.
Через несколько секунд со двора послышался короткий сердитый лай собаки и тут же затих. После этого калитку открыли изнутри, и Ярцев в сопровождении своих помощников быстро направился к крыльцу дома.
После первого стука в дверь в доме не отреагировали. После второго, более громкого и продолжительного, в ближнем к двери окне загорелся свет. Затем в сенях послышались шаркающие шаги и заспанный женский голос:
— Кто там?
— Свои, — спокойно произнес Ярцев, — срочная малява Эдуарду Владимировичу.
— Черт вас носит с утра пораньше, — проворчала женщина и сняла с двери засов, — покоя от вас нет. — Это была тощая пожилая женщина с впалой грудью и острым носом, похожим на клюв хищной птицы.
Увидев перед собой сотрудников полиции, женщина буквально потеряла дар речи. В халате и комнатных тапочках, с растрепанными волосами, она, стоя перед мужчинами, не могла проронить ни слова.
Первым нарушил затянувшуюся паузу полковник Ярцев:
— Что же вы не приглашаете гостей в избу? Или не рады нам?
Тяжело переведя дыхание, женщина тихо и недружелюбно процедила:
— Незваные гости хуже татарина.
Усталой шаркающей походкой она прошла на кухню, прислонилась спиной к русской печи и, сложив руки на груди, устремила на непрошеных гостей враждебный взгляд. Но вдруг, словно что-то вспомнив, встрепенулась и громко, громче, чем требовали того обстоятельства, сердито воскликнула:
— Чего нужно полиции с оружием в руках в моем доме? По какому праву врываетесь в частное владение? — Похоже, она очень сильно напугалась полицейской формы. Но почему? Можно было предположить, что женщина испугалась за Эдуарда Владимировича. Значит, он здесь?
— Во-первых, мы не врывались, а вошли с вашего разрешения. Вы же сами открыли. А во-вторых, мы не причиним вам никакого вреда. Однако предложим ответить на некоторые наши вопросы. Если не сочтете нужным на них отвечать, то мы вынуждены будем пригласить вас в управление полиции.
Разомкнув поджатые губы, Алиса с неохотой ответила:
— Чего теперь. Задавайте ваши вопросы. Но должна предупредить, что только время потеряете. Я законов не нарушаю.
— Может, присядем к столу? — сказал Ярцев.
— Садитесь, а я постою.
— Как вам угодно.
Сотрудники полиции выдвинули стулья с высокими спинками, стоявшие вокруг большого дубового стола, и разместились на них, взяв в полукольцо хозяйку дома, ни на сантиметр не сдвинувшуюся с занятой ею позиции.
— Вам, наверное, неудобно стоять перед мужчинами в халате, — заметил Ярцев, — можете переодеться. Мы не спешим.
— Спасибо, мне и в халате хорошо. А вы — не велики гости, чтобы перед вами выряжаться. Говорите, зачем пришли?
— Нам нужен Эдуард Владимирович.
— Его здесь нет.
— А где он?
— Он передо мной не отчитывается.
— Извините, как вас по отчеству?
— Алиса Сергеевна.
— Кизимова?
— Я Смердова.
— Кем вам приходится Эдуард Кизимов?
— Двоюродным братом.
— Должен вас предупредить, что если вы укрываете его в своем доме, то будете привлечены к уголовной ответственности. Ваш двоюродный брат подозревается в нескольких тяжких преступлениях.
— Клевета, гражданин полковник, — не согласилась Алиса и отвернула лицо в сторону. — Эдуард порядочный человек. Он успешный предприниматель, занимается оптовыми поставками бумаги для полиграфических предприятий, своевременно платит налоги. Не сомневаюсь, что его оговорили злые люди. У кого сейчас нет врагов и завистников?
— В таком случае вам и опасаться за него нечего, — усмехнулся Ярцев. — Если безгрешность вашего брата подтвердится, то ему ничто не может угрожать. К слову, Алиса Сергеевна, когда мы вошли, то вы произнесли фразу: «Покоя от вас нет». Кого вы имели в виду? Кто вас часто беспокоит? Может, мы сможем чем помочь?
Пожав плечами, Алиса небрежно бросила:
— Случайно вырвалось. Эдуарда посещают люди, компаньоны по бизнесу. О чем говорят — мне неизвестно. Я не подслушиваю. Но какому пожилому человеку могут нравиться посторонние люди? А я люблю уединение.
— Тут с вами не поспоришь. Действительно, с годами человек все больше и больше предпочитает покой и тишину.
