Колдун посмотрел на часы:
— Уже пятнадцать минут, как летим.
«Врёшь!», — едва не выпалила я: не было ни разгона, ни толчка, да и уши не заложило на высоте, как обычно бывает.
— Летим–летим, — уверил меня Сокол. — Спи.
Не собираюсь я спать!
…И салон самолёта погрузился во тьму…
Пробуждение было таким же внезапным. Открыла глаза, огляделась. С опаской потянулась, ожидая ломоты в суставах, но не почувствовала ничего подобного. Напротив, ощущение было такое, словно я не пару часиков передремала в кресле, а целую ночь проспала в удобной кровати.
Колдуна в салоне уже не было, на сидении остался пакет, который он забрал у мамы, а из‑за приоткрытой двери слышались негромкие голоса.
— Отака халэпа, — жаловался на что‑то вновь переключившийся на «рідну мову» Василь Василич.
— Ничего, утрясётся, — успокаивал его сидевший в кресле второго пилота Сокол.
— Авжеж…
Мужчины заметили меня, и разговор стих.
— Ну что, готова к чудесам?
— А… который час? — За стеклом была сплошная тьма.
— Здесь — скоро полночь.
— Где это, здесь?
— Как любил говаривать наш ротный, — Сокол подтолкнул меня к выходу, — здесь — это вам не там! Здесь вас быстро научат… кхе–кхе… в сказки верить.
Самолёт стоял посреди поля, на этот раз не кукурузного, а поросшего густой, стелящейся по земле травой. Впереди, там, куда указывал клюв грифона, темнела под звёздным небом стена живой изгороди. Высокая, давно не видевшая садовых ножниц, она казалась бесконечной: от кособокой арки ограда просматривалась в обе стороны метров на пятьдесят, а затем терялась в густом тумане. Такой же туман подползал со спины, словно отрезая нас от всего мира, оставляя единственно возможный путь.
— Смелее.
Вариантов у меня всё равно не было. Сама, можно сказать, напросилась. Хотя, признаюсь, не ожидала, что мой невинный вопрос вызовет такую реакцию и самолёт в неведомое «здесь».
Предоставив колдуну право первым шагнуть в тёмный проем, я пошла следом.
Темнота лишь вначале казалась непроглядной. Небо, ещё чище и выше того, что виделось мне у нас, за городом, сияло мириадами звёзд, и их света вполне хватало, чтобы различать извилистую тропинку, начинавшуюся за изгородью и скрывавшуюся в зарослях деревьев. Поблизости ухнула какая‑то птица, но прозвучало это не пугающе, как бывает в ночном лесу, а скорее обижено — потревожили бедняжку. Белая футболка ускорившего ход и оказавшегося шагов на десять впереди Сокола служила мне хорошим ориентиром, а ещё — привлекала летучих мышей: крылатые зверьки, нарезая воздух рваными зигзагами, несколько раз почти касались плеча мужчины.
Фей не наблюдалось.
Пропетляв между деревьев дорожка вывела нас на отлогий берег то ли озера, то ли огромного пруда. В чёрном зеркале воды отражались звезды.
— Нам на другой берег, — тёмный указал на деревянный причал, к которому была привязана качающаяся на волнах лодочка.
С вёслами сложилась та же ситуация, что и с феями, — их не было. Но стоило мне присесть на скамеечку на корме, а Соколу — занять место на носу и отвязать канат, как челнок поплыл сам по себе, медленно и плавно. Опасно наклонившись к самой воде, я свесилась за борт, чтобы разглядеть закреплённый под днищем трос или расслышать урчание мотора — ничего.
Наблюдавший мои изыскания мужчина ухмыльнулся и взглядом указал вперёд. Там, в прорезавшем толщу воды круге подводного света, поднялась над поверхностью тонкая женская рука. Бледные пальцы сжимали рукоять длинного меча.
— Это?.. — у меня перехватило дыхание. — Э–э…
— Эскалибур, — услужливо подсказал тёмный.
Лодка поравнялась с бесхозной конечностью и замерла.
— Наверное, это тебе.
— Мне? — я инстинктивно попятилась. — Зачем?
— Не хочешь, не бери.
— Хочу! — я кинулась вперёд, выхватила Эскалибур из холодных пальцев и в следующую секунду чуть было не упала за борт под тяжестью подарка: весил легендарный меч немало.
Рука помахала прощально и медленно ушла под воду. Свет погас, и лодочка поплыла дальше.
А меч остался у меня! Это же надо — Эскалибур! А вот эта, под водой, — Владычица озера, да? Значит, это — то самое озеро? Зажав клинок между колен, я завертелась, разглядывая всё кругом. На берегу, к которому мы приближались, виднелись возвышающиеся над кронами деревьев башни. Замок? Камелот?!
Колдун, которого я не забросала вопросами лишь потому, что их было слишком много, насмешливо хмыкнул, заметив, как я ошалела от удивления и радости, и вынул из кармана пачку «Мальборо». Умеет, блин, сбить настроение! Волшебное озеро, Эскалибур и Сокол с сигаретой — именно о такой сказке я и мечтала всю жизнь.
— Можно здесь не курить?
— Можно, — он щёлкнул зажигалкой, — не кури.
Слава богу, ему хватило такта не выбросить окурок в воду. Но ничто не помешало ему втоптать его в песок, когда мы причалили и выбрались из лодки. Ну и черт с ним! Зато у меня Эскалибур!
Я нежно поглаживала меч, любуясь отблесками звёзд на отполированном клинке и соперничающими с ними в сиянии камнями на рукояти. У самой крестовины были выгравированы какие‑то символы.
Всмотревшись, я смогла разобрать надпись.
- Made in Taiwan?!! — взревела я, оскорблённая в лучших чувствах.
— А чего ты хотела? — развёл руками колдун. — Сувенирная копия. Оригиналов на всех не напасёшься. Но размер, вес и прочее — один к одному.
Заметно. Особенно вес.
— И да, вместо алмазов в лучшем случае циркон. Зато можешь себе оставить. А если не нужен, вон, в камень воткни.
Ха–ха. Меч в камне. Очень смешно.
Но он и не думал смеяться. Отобрал у меня оттянувшую руку фальшивку и с силой ткнул остриём в прибрежный валун. Клинок вошёл как в масло. Я знаю, что это избитое выражение, но иначе и не скажешь. У них тут и камни поддельные?
Ухватившись за рукоять, я попробовала расшатать меч, но тот, как оказалось, засел прочно.
— Это сможет сделать лишь избранный! — изрёк тёмный с пафосом.
Он взобрался на камень, поплевав на ладони, выдернул лже–Эскалибур и воздел его над головой. «Пара–па–па!», — пропели невидимые фанфары, и к небесам взметнулся столб света.
Цирк, да и только!
Заметив мою недовольную гримасу, Сокол спрыгнул на землю, раскрутил меч и зашвырнул его обратно в озеро. Послышался громкий всплеск, и появившаяся над водой рука показала нам кулак.
— Идём дальше?
За небольшим лугом начинался сад, не по сезону цветущий и благоухающий до одури, словно кто‑то обрызгал каждый цветочек сладкими духами. От этого запаха немного кружилась голова, но не болезненно, а как‑то даже приятно… как от того вина, что я попробовала на юбилее шефа. Так вот что значит «пьянящий аромат»!
