В обычных переговорах тот, кто позволяет себе такое, проигрывает.
Однако Рувард, глянув на лист в руке Глена, потрясенно вздрогнул.
– Что, что за…
– …Ха, ха-ха, ха-ха-ха! Как тебе это, пес? Да, это договор! Просьба к тебе заплатить указанную сумму в благодарность за то, что мы пощадили жизни твоих людей, которых ты бросил. Он даже подписан кровью! Ты понимаешь, что это значит! Если откажешься, мы в любой момент можем привлечь тебя к суду за нарушение договора!
Лоуренс не видел, что это за договор, однако если он подписан кровью, то такой закон действительно есть.
Такова сама суть договоров; таковыми они должны быть.
– Гх… но кто поверит, что он настоящий?..
– Присмотрись хорошенько! Этот договор связывает тебя по рукам и ногам!
Однако теперь Лоуренс испытывал к Глему лишь жалость.
Скорее всего, он в жизни общался только с людьми внутри компании Дива, которые боялись договоров, привязывающих их к этой компании.
И потому он допустил простейшую оплошность.
– Нет, такого не может быть…
– Как ты смеешь так говорить! Или ты не умеешь чи-…
– Пфф.
К какому бы демону ни привязывал человека договор, эта связь не была всемогущим волшебством.
В тот момент, когда Рувард шумно выдохнул, Глем все еще не осознавал, что его шея в петле.
– Шумный он слишком.
– Рувард! – выкрикнул Ребонет и схватился за секиру, однако все уже было кончено.
Рука Руварда притянула Глема, а потом перекинула его к стоящему позади Мойзи, точно мешок с поклажей.
Любая ситуация может перевернуться с ног на голову в одно мгновение. Это справедливо и для торговли, и для битвы.
– Гхх… уу…
Ужасающе толстые руки Мойзи крепко сжимали тощую шею и руки Глема.
Дергающиеся ноги Глема не касались земли.
– Не двигайся, дерьмец. Если ты сломаешь шею, то и вправду обделаешься.
Глем резко прекратил дергаться.
– Рувард…
– Не делай такое лицо, Ребонет. Вот что случается, когда твой господин дурак.
Ребонет перевел взгляд на Глема.
Его суровое лицо стало еще суровее, он сделал глубокий вдох и подергал свою бородку.
– Отпусти господина Глема.
– Ха! Уже «господина»? Не позорь свой флаг. Сколько ты за него заплатишь? – и Рувард развернулся.
Глем снова задрыгал ногами, явно предчувствуя, что с ним сейчас будет.
– И кто здесь теперь пес?
Рувард с разворота вогнал правый кулак Глему в бок.
Даже Лоуренс услышал хруст ломающихся костей.
– Эй, Рувард! – вскричал Ребонет.
– Не ори, не ори… – и Рувард поднял руки на уровень плеч, точно сдаваясь.
Потом повернулся и взглянул на жалкого Ребонета, чей господин оказался в заложниках.
– Приведи сюда всех моих людей.
– Уу, угх!..
Глем явно пытался выкрикнуть что-то в спину Руварду, однако толстые руки Мойзи закрывали и его рот тоже. Впрочем, возможно, голос Глема был просто бессмысленным нытьем.
– Ты, кажется, говорил, что у нас тут не переговоры?
Вполне возможно было, что, даже если Ребонет будет вести себя разумно, никакой грубости по отношению к Глему он не потерпит.
Ребонет еще раз посмотрел на Глема, затем перевел взгляд на Руварда.
– …Ты отпустишь господина Глема?
– Клянусь именем банды наемников Миюри.
На этот раз Глем явно попытался что-то простонать.
Ребонет снова напряженно посмотрел мимо Руварда, на Глема.
Рувард кинул быстрый взгляд себе за спину и вздохнул.
– Слушай, Ребонет. Каковы бы ни были твои причины, не в слишком ли жалком ты положении?
– …Заткнись, щенок. Он же из компании Дива…
– Пф. Если ты так сильно хочешь быть на стороне своего нанимателя, тебе надо всего лишь спросить. Если этот Глем достойный торговец, он, конечно, разрешит тебе вести переговоры.
Ребонет едва заметно кивнул, и Рувард ухмыльнулся. Оба играли свои роли превосходно.
Рувард повернулся к Мойзи и слегка кивнул ему. Мойзи, преданный подчиненный, тут же разжал руки, и Глем рухнул на снег. Стоя на коленях, он стонал от боли и яростно кашлял. Рувард смотрел на него, как смотрят на червя. Он мог убить Глема в любой момент и каким угодно способом и никогда больше о нем не вспоминать. И вот жалкий Глем, с трудом дыша, поднял голову и произнес:
– …Ребонет…
«Спаси меня».
Такого продолжения ждал Лоуренс.
– Давай.
В следующее мгновение Рувард прыгнул в сторону. По крайней мере, так Лоуренсу показалось; однако движение было слишком внезапным, а сила – слишком невероятной. Понять, что произошло на самом деле, его заставил Ребонет, резко остановившийся и отведший кулак назад.
– …Не думаю, что Рувард от такого умрет, но… – произнес он и обернулся к двум своим подчиненным – те вдруг приставили острия своих мечей к горлу Руварда.
Ребонет медленно развернулся – сейчас он походил на медведя.
– Так, ну и кто тут утратил бдительность?
– ?.. Ребонет?..
– Что? – ответил на возглас Мойзи Ребонет, ковыряясь в ухе.
Игра? Лицедейство? Ошибка? Или?..
Нет. Предательство.
В тот же миг, когда Лоуренс это осознал, рука Ребонета слегка дернулась.
Лоуренс тут же ощутил острую боль в левом бедре; чувство было такое, словно кто-то проткнул его ногу длинной иглой.
– Что, настоящий торговец? – услышал он удрученный голос и обнаружил, что из бедра его торчит кинжал. Только тут Мойзи вновь потянулся к Глему.
– Эй, не разочаровывай меня…
Хриплый голос Ребонета точно приклеил Мойзи на месте.
Взгляд Мойзи с Ребонета перешел на Руварда, которого тот сбил с ног.
Рувард не был ни мертв, ни бессознателен.
Он пытался встать, несмотря на мечи у своего горла, – потому что отказывался принять произошедшее. Быть может, из-за полученного удара по голове он, даже пытаясь встать, трясся так, словно вот-вот развалится на части. Лоуренс был уверен, что стоять Рувард в таком состоянии не сможет, и сомневался, в полном ли он сознании.
Сейчас убить Руварда было бы не сложнее, чем вывернуть руку младенцу.
– Господин Глем, сюда.
При этих словах Ребонета Глем потащился вперед.
Мойзи оставалось лишь молча смотреть.
От Лоуренса, конечно, пользы было не больше, чем от придорожного дерева.
– Вот дерьмо, грубо они с тобой. Я не думал, что они так поступят.
Глем добрался наконец до Ребонета, и тот сразу подхватил его своей толстой рукой и поднял.
– Гхаа…
– Хмм… всего лишь одно-два сломанных ребра. Ты не кашляешь кровью, зато у тебя есть Рувард.
Должно быть, Рувард среагировал на звуки своего имени.
Встать ему не удалось – он просто поднял голову и простонал:
