— Залазь, служба! А то совсем промокнешь.
Дубняш пристроился на краю сиденья и посматривал сквозь забрызганное стекло во двор. Стало доноситься пение. Во всю мощь зазвучал магнитофон.
«Будет ли когда-нибудь и у меня дача? — подумалось вдруг Дубняшу. — И чтобы на нее привез такой же мордатый водитель… Да, все это само с неба не падает».
В самой большой комнате дачи был накрыт длинный стол, придвинутый к одной стене с громадным персидским ковром так, что с другой стороны оставалось достаточно места для танцев. Молоденькие официанточки в накрахмаленных кружевных кокошниках меняли сервировку. Гости рассредоточились по всему дому. Невеста, усадив несколько отяжелевшего от вина мужа рядом с разговорчивым Можаровым, делала замысловатые па с долговязым курносым свидетелем, на шее которого моталась огромная бабочка.
Штапин и Вертанов курили на веранде и, глядя сквозь стеклянную перегородку на танцующих, рассуждали о футболе.
— Надо же, аргентинцы разделали бразильцев и снова итальяшки — чемпионы, — басовито говорил Вертанов.
— Конечно, Пеле для бразильцев был палочкой-выручалочкой. Король футбола. Личность, — несколько свысока говорил Штапин.
— Соловей Кириллыч! Я с тобой не согласен. Конечно, Пеле — великий футболист! Но ведь была и команда. Даже школа бразильского футбола.
— Да нет, Юрок! Ты пойми, когда есть выдающаяся личность, тогда вокруг нее и школа, и все на свете. А нету, так все полетит по швам. И вот сейчас на бразильцах можешь поставить крест.
— Да, теперь остались итальяшки. И немцы прут.
— А наши городские футболисты в заднице сидят. Мы этого тренера Косоплеткина в три шеи гнать будем. Я уже советовался с обкомовскими ребятами.
— Кстати, а где твой собрат-болельщик, Саранчин? Что-то не вижу на свадьбе.
— А нужен он здесь? Он мне собрат на стадионе, да на охоте. А так, пускай свое место знает. А вот Николая-то, — показал на сидящего к ним спиной Можарова, — зову только из-за жены. Софочка-то, смотри как выхобачивает.
— Аппетитный бабец, — облизнулся Вертанов.
— А ты пойди, познакомься. Она моим друзьям не отказывает, — легонько подтолкнув полковника, сказал Штапин и сам сбежал по ступенькам вниз.
Подал пальцем знак водителю — тот, сразу поняв, в чем дело, вытащил из багажника продолговатый сверток.
«Спининг?» — подумал Дубняш.
Взяв сверток, Штапин вернулся на веранду, приставил в затененный угол и снова вышел на крыльцо. Вслед за ним выскочила невеста с сигаретной трубочкой в зубах и совсем развязно попросила:
— Папашок! Подожги-ка!
— Не рано ли повзрослела! А ну, дай сюда, — Соловей Кириллович забрал сигарету.
— А сейчас другие времена пошли! — дочь задрала нос кверху, — Не слушком тут командуй. Дай, папаш-ка. Это не райком. А я вполне взрослая дама.
Штапин оторопел и, воспользовавшись его сиюминутной растерянностью, она двумя пальчиками ловко выхватила у него сигарету и пошла прикуривать к водителям. Соловей Кириллович только покачал головой.
— Дама, — повторил он.
Виктория вернулась и, став напротив отца, стала вызывающе курить.
— Виктошка! Ты что? Б самом деле выросла? И когда это ты успела?
— А ты и не заметил!
— Да как-то все за делами… Но вот сейчас вижу, — пожал плечами Штапин, будто впервые оглядывая дочь. — Ну и как оно, взрослой-то?
Вика усмехнулась.
— Ты знаешь, я такая счастливая.
— Скажи честно, ты его любишь?
— Ну и вопросик ты мне подкинул, — выдухнула она. — Скажу так: оторвала себе мужика, что надо.
— Это уж точно.
— А подружки мне говорят: могла бы и лучше найти при таком родителе. Да они просто дуры. Хотят солидное положение в обществе заиметь. А я довольна. Мне лезть никуда не надо. Люблю, кого хочу.
— Да, ты можешь себе это позволить, мать не зря тебя принцессой называет.
— Что, принцессы! Тьфу. У них там всякие династические сложности. А я человек свободный. Правда, пап?
— Пока я первый секретарь, пользуйся…
Тем временем Вертанов уже танцевал с Софочкой томное медленное танго и чувствовал на поворотах ее упругие грудки-грелки. Сыпал комплиментами. Ненароком сказал:
— Люблю, когда женщина следит за собой. У вас роскошные украшения. Я вот тоже хотел своей жене подобрать что-нибудь похожее, но не смог.
— Постараемся помочь, — Софочка подмигнула и потянула полковника в соседнюю комнату.
Достаточно охмелевший Можаров проводил жену помутневшим взглядом и стал назидательно говорить секретарскому зятю, который от выпитого еле ворочал языкам.
— Ты, Марат! Слушай сюда! Баба — она завсегда на других мужиков смотрит. Это у нее в крови. Подлый, я тебе скажу, народец. Чуть зазеваешься, и она тебя на такой крюк повесит. Это я по себе знаю. А что свадьба? Просто фейерверк. А весь шарм потом с другим. И этого изменить нельзя.
— Виктория не такая.
— А я не про нее говорю. Хотя не такие тоже на сторону смотрят.
— Дядя Коля! А вдруг она мне изменит? Мне ее убить? — оживился вдруг зять.
— Ну, это ты, брат хватил. У нас, у мужиков, свой крест. Но следить по возможности за женами надо. У меня каждый опер мой осведомитель. Я все знаю про свою Софочку, когда она и с кем.
— Ну и что? — тупо спросил Марат.
— Молодой еще. Вот доживи до моих лет, тогда и сам во многом разберешься, — сказал Можаров и, налив рюмку водки, махом опустошил ее.
Жених тоже выпил:
— Это зато, чтобы дожить без всяких неприятностей.
Появившаяся в зале хозяйка пригласила:
— Сейчас у нас будет сладкое. Соловей, ты же у нас тоже сладкоежка. И Юрочка… Прошу! Молодые!
Когда все заняли места, в дверях появился Штапин со свертком.
— А теперь для тоста я беру слово! — объявил он (все зааплодировали). — Мужички! Наполните дамам бокалы! Хочу выпить за своего нового члена семьи. За Марата! Имя-то какое революционное — Марат!
Зять приободрился и поправил растопыренной пятерней сальные волосы.
— Он — сирота. Рос без отца, без матери. Другие бы на это криво посмотрели. А я принимаю его, как сына. И делаю ему подарок лично от себя. Я охотник, и он пусть будет охотником!
Штапин под восторженный рокот собравшихся вытащил поблескивавшую лаком двухстволку.
— Николай Филиппыч! Завтра, как опохмелишься, чтобы ружье было зарегистрировано, — сказал Можарову.
— Я сейчас позвоню, — вскочил и сел тот.
— Соловей! Что же ты, вручай! — нетерпеливо сказала жена Штапина.
Тот выложил на стол пачку с патронами, зарядил оба ствола и широким жестом пригласил всех к выходу. Гости высыпали на порожки. Слегка заплетаясь негнущимися ногами, двинулся следом и Марат, сунув в карман оставленную Штапиным пачку.
