— Еще немного подождем, — ответил Посохин.
— Я могу пойти первым. Прыжком через забор и…
— И читайте некролог в районной газете, девчонки, — закончил фразу за подчиненного Посохин.
— С какой стати, шеф?!
— Федор мужчинка непростой. У него может и ножичек оказаться, а то и пистолетик.
— Не первый раз, Павел Петрович. Пустите, а?
— Я, вот, думаю, может, наряд вызвать?
— Да ладно! Делов-то!
— Серега, ты иногда рассуждаешь как идиот.
— Почему?
— Ты когда-нибудь о матери думаешь?
— Конечно, думаю!
Майор резко открыл дверь.
— Все! Пошли! В темноте из машины мы уже ничего не увидим. Фонари по этой улице лет двадцать как не горят.
Полицейские вылезли из автомобиля, перешли на другую сторону улицы и, держась ближе к заборам, направились к дому Гореловой.
— Мать Ольги тетка нормальная? — спросил Посохин, оглядываясь.
— Табанин сказал, что да. Не пьет, работает.
— Где работает?
— На заправке кассиром.
— Мужика у нее нет?
— Нет.
— А собаки?
— Забыл спросить.
— На первый раз, старший лейтенант, вам замечание.
Посохин попытался открыть калитку.
— Закрыто, — сказал он с разочарованием. — Придется звонить. Ты приготовься лезть через забор.
— Всегда готов, шеф.
Майор один раз мягко нажал на кнопку.
— Не будем дрыкать и нервировать хозяев.
Он поднялся на цыпочки, чтобы через край калитки заглянуть во двор. Жарких попытался сделать тоже самое, но ему не хватило роста.
Дверь в доме открылась, и на веранде появилась яркая блондинка лет сорока пяти, в цветастом халате и шлепанцах.
— Кто там? — спросила она с порога. Раздражения в ее голосе не было.
— Здравствуйте! — крикнул Посохин и помахал рукой. — У вас нет желания установить спутниковую антенну?
— Чего?!
— Спутниковую антенну установить не желаете?
Женщина помолчала.
— Дорого, небось?
— У нас подход к клиенту всегда индивидуальный. Ставим даже в рассрочку, если видим, что перед нами человек серьезный. Можете ознакомиться с нашим прайс-листом, прикинуть. Никто вас торопить не будет. Мы оставим вам свои координаты? Если надумаете, звоните в любой час дня и ночи. Такой симпатичной девушке мы можем даже небольшую скидочку сделать.
Женщина спустилась во двор и приоткрыла калитку.
— Вы бирючинские?
— Конечно! — улыбнувшись, ответил Посохин и вставил ногу в проем. — Мы из полиции. Сожитель вашей дочери дома?
Женщина насупилась.
— Что вам надо, мужики?
— Нам нужен Федор Стасов, который сейчас у вас временно проживает, — сказал Посохин, показывая удостоверение. Женщина лишь на секунду бросила взгляд на документы.
— Нету его, — сказала она твердо.
— А дочь ваша где?
— И ее нету.
— А где они?
— Не знаю. Уехали куда-то.
— Куда?
— Я же сказала, не знаю!
— Они вместе уехали?
— Не знаю! Я на работе была. Пришла со смены — их нет.
— А вы Ольге не звонили?
— Звонила. Она телефон выключила.
— Телефон Стасова тоже не отвечает?
— Я его номера не знаю.
— Нам бы хотелось удостовериться, что Стасов не находится в вашем доме. Но вы имеете полное право нам отказать. Ордера у нас нет. Пока нет.
— Что он натворил?
— Мы его сейчас только подозреваем. Надо все хорошенько проверить. Может его оговорили. Такое часто случается с ранее судимыми гражданами.
Женщина несколько раз осмотрела Посохина с ног до головы.
— Ладно, я вас пущу, — сказала она и распахнула калитку.
— Спасибо! Я вам верю, что вы не укрываете Стасова. Осмотр будет чистой формальностью. Скажите, пожалуйста, а у вас есть велосипед?
— Есть, в сарае висит.
— Можно на него взглянуть?
— Пойдемте.
— Жарких, останься во дворе и бди! — приказал майор, а сам с хозяйкой направился в сарай.
Женщина, повернув вертушку, открыла дощатую дверь и, зайдя внутрь, включила свет.
Майор оглядел помещение. Садовый инвентарь, несколько пустых бутылок из-под водки, разобранная старая панцирная кровать, два штабеля пластиковых ящиков в человеческий рост, накрытые полиэтиленовой пленкой трехлитровые банки… На противоположной стене сарая висел покрытый пылью велосипед. С фарой и багажником.
Посохин подошел к стене и, подняв руку, мазнул пальцами по раме. Велосипед был темно синего цвета.
Майор пощупал колеса. Обе камеры оказались спущены.
Карельский поставил локти на стол и, закрыв глаза, потер пальцами виски.
— Устал я сегодня до чертиков. Что там у тебя, рассказывай.
— Стасова пока не нашли. Ни у сожительницы его нет, ни дома. Я звонил ребятам в Новолиганьск. Говорят, что он там уже две недели не появлялся. Думаю, он со своей подругой Гореловой куда-то утек.
Следователь достал из сейфа дело, возбужденное по факту гибели Квасовой.
— Друзей, родственников проверили? — спросил он, снова садясь за стол.
— Само собой. И здесь, и в Новолиганьске.
— А эта Горелова, что из себя представляет?
— Обычная двадцатипятилетняя клубная овца. Бары, дискотеки, Турция. Со Стасовым спуталась полгода назад. Познакомились в кафе. На дне рождения ее подруги.
— Ох уж эти подруги. Сколько из-за них бед происходит. Кто оплачивает ей веселую жизнь?
— Ольге? Мать.
— А где ее отец сейчас пребывает?
— Ее отец еще до свадьбы разбился на мотоцикле.
— Ясненько. Отчима у нее, как я предполагаю, тоже нет?
— Нет.
— Она у матери деньги не брала, перед тем как исчезнуть?
— Нет. Мать, думаю, не врет. К Стасову у нее отношение весьма прохладное. Хотела бы дочку от него оградить, но не знает как. Ольга на него здорово запала. Он для нее вроде Котовского.
— Это мать так сказала?
— Естественно. А ты подумал, что это мои умозаключения?
— Подумал. Ты у близких подружек Гореловой не поинтересовался: может она у кого-то из них деньги брала? Меня сумма интересует. Чем она больше, тем меньше шансов, что Стасов и Горелова в ближайшее время вернутся в Бирючинск. Если вообще вернутся.
Посохин засунул руку под пиджак и поправил наплечную кобуру.
— Поспрашиваем. Я Кукушкину поручу. Александр Петрович, а как обстоят дела с должниками Квасовой? Всех опросил?
— Только что закончил. Буквально перед твоим приходом.
— И?
— Ничего.
— Совсем?
— У всех пятерых алиби.
— Неужели у всех?
— Шишаков лежал в больнице — обострение гастрита. Другой, Баранов, ездил в Москву к сестре на свадьбу. Этих двоих можно было сразу отбрасывать. Какой смысл убивать тетку из-за пятидесяти кусков, если у каждого из них еще долгов на триста тысяч. Логичнее было бы ее дом просто обворовать.
