— Она в порядке, — успокоил его солдат и развернул в другом направлении. — Более или менее.
Арндис сидела на земле, неестественно подвернув ногу, на перепачканное лицо из-под волос стекала кровь, но, слава богам, она была жива.
— Вы посмотрите на него, — засмеялась Арни сквозь слезы. — В него тут ножиками тычут, а он о других беспокоится.
Не без помощи Халя Риван сел рядом с Арндис и, обхватив лицо девушки руками, прижался лбом к ее лбу.
Халь протянул Арни кусок светлой ткани, кажется, оторванный от хитона Провидицы. Сложив ткань в несколько раз, ловчая крепко прижала ее к ране на груди Ривана.
— Напугал ты меня, — проговорила Арндис, размазывая свободной рукой слезы по щекам. — Слава богам, она не попала в сердце.
— Попала, — тихо ответил Риван и положил свою руку поверх ее. — Но если бы мог умереть, уже умер бы.
— Найти бы теперь коней, — устало сказал Хальвард, потрепанный вид которого так же оставлял желать лучшего.
Риван наконец решил осмотреться. Кроме них троих вокруг не было ни единой живой или не умирающей души. Видимо, все, кто остался на ногах после атаки Провидицы, решили эти самые ноги поскорее отсюда унести. Сама же она, обезглавленная, лежала неподалеку. Нить оборвалась, но брюхо Ткача по-прежнему затмевало небосвод. Оставалось надеяться, что дальше на север без своей кормилицы Иснан не сможет ступить.
— Склон не помог, — заметил Халь. Риван проследил за его взглядом, но с земли ничего не увидел. — Гаршей слишком много, реильцам не устоять. Нужно уйти хотя бы с дороги. Арндис я понесу. А ты сможешь идти?
Риван не успел ответить, как заметил приближающуюся со стороны увала, с которого они спустились в долину, пару всадников. Хальвард перехватил было поудобней меч, но тут же опустил руку, поняв, кто это. Корвус, обе руки которого были туго перевязаны, спешился первым. Следом — его верный жрец.
— Ого, — восторженно выдохнул колдун, окинув взглядом место стычки. — О, а вот и она. Рад знакомству, — широко улыбнувшись, Корвус кончиком сапога пнул отсеченную голову. Только после этого посмотрел на брата, жреца и ловчую. — И рад, что вы целы. Риван, нам с тобой предстоит еще один, последний шаг. Вставай, поехали.
— Ты разве не видишь, он ранен! — зарычала Арндис.
Риван обхватил ее трясущиеся плечи, успокаивая.
— Я в порядке. Быстрее закончим, быстрее уберемся отсюда.
— Не волнуйся, ловчая, — усмехнулся Корвус. — Я верну его тебе.
Риван поцеловал Арни в соленые от слез и крови губы и поднялся на ноги. Хмурый, пуще прежнего, но молчаливый Халь подставил плечо, помогая дойти до коней.
— Надо оставить одну лошадь, — жрец умоляюще взглянул на колдуна, когда Раунхильд протянул Ривану свои поводья. — Арндис не может идти.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Корвус и кивком указал на своего скакуна. — Раун, взглянешь?
— Взгляну, — отозвался старший жрец.
Все так же поддерживаемый Хальвардом, Риван влез на коня. Корвусу же разместиться на попоне за седлом помог Раунхильд.
— Сильно? — Риван вздрогнул, когда пальцы Корвуса коснулись края раны.
— Смертельно, — холодно ответил он и услышал сдавленный вздох над ухом.
Корвус убрал руку от его груди, взял поводья и пустил скакуна легкой рысью в сторону Акташа.
По приближении Риван увидел под стенами крепости невысокую, в сравнении с окружающими долину холмами, насыпь. А на ней дюжину высоких статных фигур, высеченных из камня. Впервые жрец встречал молитвенный холм, на котором расположились все боги Солиума, но дивиться этому не осталось сил.
Корвус спешился и верным шагом направился к истуканам. Риван сполз с седла и поплелся за ним.
— Вот она, истинная граница между севером и югом, — торжественно заявил колдун, раскинув в стороны руки. — Именно тут столетия назад заключили мир люди и боги, завершив, пожалуй, самую кровавую религиозную войну в истории Солиума. Дальше этой черты ни один северный бог не ступал, — Корвус замер перед идолом Бога-Ворона. — Ладно, чего тянуть. Поговори с ним.
Риван не стал ничего спрашивать, сел под ногами истукана, стянул со спины чудом не потерянный где-нибудь рядом с Провидицей заплечный мешок и выудил оттуда все необходимое для ритуала. Чиркнул огнивом и поджег травы прямо на голой земле, а перо окропил кровью со своей груди. Закрыв глаза, жрец втянул носом родной аромат трав. Успокаиваясь, сделал еще пару глубоких вдохов и открыл глаза.
Акташ пропал, как и пропали каменные идолы. А над холмом, над головой Ривана, все тем же могучим колоссом возвышался Бог-Ворон. Склонив голову, в дорогой сердцу одноглазой маске, он воззвал к своему жрецу:
— Время пришло. Открой путь на юг. Верни мне душу моего сына.
========== 37. Молитвенный холм ==========
Риван распахнул глаза и с неподдельным ужасом уставился на направленную в свою сторону рукоять в ладони Корвуса, а затем с упреком — на него самого.
— Ты знал, — просипел жрец.
Не спрашивал — утверждал.
— С самого начала, — не удержался Корвус от самодовольной ухмылки.
Риван опустил взгляд и утомленно замотал головой.
— Нет, хватит с меня на сегодня ножей.
— Риван…
— Нет, Корвус, я не стану этого делать!
Ответ более чем ожидаемый, а вот резкий тон, право, удивил.
Корвус, шумно выдохнув, опустил руку. Дать бы Ривану возможность успокоиться, осмыслить и принять происходящее. Не наседать, ему и так сегодня крепко досталось. Но время нещадно поджимало. Да и кровоточащая рана в груди Ривана, чего уж скрывать, беспокоила Корвуса. Не обязательно иметь даже столь скудные знания о врачевании, что дали колдуну его учителя, чтобы понимать, что с таким ранением если и живут, то недолго. Бог-Ворон уже второй раз не давал умереть своему жрецу, но не отвернется ли он от Ривана после? Корвус хмыкнул про себя. Так непривычно и странно, прожив всю жизнь бесчувственным истуканом, на пороге своей смерти волноваться о том, хватит ли Ривану сил вернуться к своим и успеет ли Раун оказать ему помощь.
— Для чего? — нарушил молчание жрец.
— Открыть для него путь на юг.
— Зачем ему юг? — Риван поднял полный недоумения взгляд.
Корвус снова глубоко вздохнул и сел на землю напротив жреца, только сейчас осознав, насколько сам выбился из сил.
— Чтобы найти нового ставленника, способного поднять культ на юге, — старался как можно мягче отвечать колдун, осторожно подбирая слова. — Прижать Ткача на его земле, не дать ему опомниться и оправиться после потери кормилицы.
— Неужели, ему не хватает сил? Столько жертв…
— Недостаточно. Но мы можем это изменить. Ни одно, даже самое кровавое подношение не сравнится с принесенным в жертву сыном, преемником или кем он там меня сейчас зовет.
— Но они же проиграют без тебя! — указал Риван трясущейся рукой в сторону затухающей битвы.
— Они уже проиграли, — в этот раз улыбку Корвус с трудом, но подавил. — Самая многочисленная моя жертва. Но если не принести еще одну, вся пролитая кровь лишится смысла. Да, сегодня Ткач отступит, но голод очень скоро заставит его вновь вернуться к нашим границам.
Риван нахмурил брови, засопел, с хрипом выдыхая воздух, вынуждая еще сильнее беспокоиться о его состоянии.
— Я не могу, — взмолил он, уставившись на лезвие в руках Корвуса. — Я не убийца.
— Риван, взгляни на меня. Я — убийца. А ты хотел правосудия. Так вот он, твой шанс.
— Но не так же!
— По-твоему, если меня четвертуют на площади в Высограде — будет лучше?
Жрец впился в Корвуса отчаянным взглядом.
— Ты так легко об этом рассуждаешь, будто речь не идет о твоей жизни.
— Да какая это жизнь? — хохотнул Корвус и пятерней откинул волосы с лица. — Пойми же ты, это не смерть, это свобода.
Мучительно надломив брови, Риван опустил плечи. Неужто сдался?
— Я тебя понял, — тихо сказал жрец, облизнув пересохшие губы. — Но не понимаю, почему это должен сделать я. Ты сказал, что больше не поступишь так со мной, но снова вкладываешь смерть в мои руки.
