На бетонном основании стержня виднелись выцарапанные слова: «Инсталляция «Сопротивление материала вызовам бытия». Автор — б.х. Сигизмунд».
Когда компания наконец покинула выставку, уже начало светать. Кукуцаполь, прижав к животу шайку и павлинье перо, удалился не прощаясь. Задрожав от ярости, Баба Яга плюнула ему в спину, и от сотрясения у нее из-под юбки вывалился какой-то темный предмет. Василий всмотрелся — на асфальте лежал прохудившийся резиновый сапог, тот, что без незабудок. «У вас, что, дырявой обуви дома нет? — удивился Василий. — Могу подарить». — «Мне этот нужен, — прошипела Ягушенция и добавила: — Не проси — не верну». Василий устало махнул рукой. На свете не было силы, способной заставить Кукуцаполя и Бабу Ягу вернуть украденные экспонаты. Обитатели Забайкальских лесов столько претерпели от порождений города, что им просто полагалась какая-то компенсация. К тому же число дырявых сапог и расписных шаек на выставке бриколажа после кражи не сильно уменьшилось.
— Дай порулить, — потребовала Ягушенция, когда троица подошла к бульдозеру. — Эх, прокачу! С дрифтом!
— Без дрифта и только до поворота, — согласился Василий. — Два квартала. Смотрите, этот рычаг — для управления скоростью, этот…
— Сама знаю, — прервала бабка объяснения. — Подсмотрела, пока к бане ехали.
Болотный хмырь, так и не избавившийся от куста пионов, устроился в ковше, остальные забрались в кабину, и Баба Яга завела двигатель. Первый квартал проехали неспешно. Потом Ягушенция вошла во вкус и прибавила скорость. Нужный поворот она проскочила, и бульдозер понесся вниз по улице, ведущей к КБУ.
— Тормозите! — вскричал Василий и попробовал перехватить управление. Сделать это не удалось. Вцепившись в рычаги мертвой хваткой, Ягушенция беспорядочно дергала их во все направлениях, но иностранная вещь и не думала останавливаться. Тут и без того крутая улица вовсе пошла в пике, и бульдозер развил скорость, многажды превышающую допустимую максимальную, прописанную в его инструкции по эксплуатации. До ограды комбината благоустройства оставались считанные метры.
— Прыгайте! — заорал Василий, силясь оторвать Бабу Ягу от механизма.
Ягушенция не поддавалась. Зато Сигизмунд не заставил себя уговаривать. С неожиданной для болотного хмыря гибкостью он сгруппировался и ловко вывалился из ковша. Его упитанное тело покатилось по асфальту, как резиновый мячик, оставляя за собой кляксы тины и лепестки пионов. Баба Яга прошептала «Ой!» и ослабила хватку. И тогда, в последнюю секунду перед неминучей аварией, домовой выбросил бабку в кусты и нырнул следом.
Бульдозер снес ворота КБУ, проехал по двору еще метров двадцать и остановился ровно на том месте, с какого два часа назад его угнал Василий.
«Дежа вю, — потряс головой Василий. — Я застрял в петле времени».
— Тьфу! — раздалось сзади. Ягушенция, вполне оклемавшаяся от полета в кусты, заправляла под бандану растрепавшиеся космы. — Лыко, мочало — начинай сначала. Давай, касатик, в кабину. А то уже светает.
— А фигу не хочешь? — Между Василием и Бабой Ягой протиснулась волосатая рука Сигизмунда с вдохновленно скрученной, очень выразительной дулей. — Или две фиги? — Рядом с первой дулей появилась вторая, не менее впечатляющая.
Василий подумал, не скрутить ли еще две и ему, но потом схватил друга за плечо и молча потащил за собой.
Когда они заворачивали за угол, мимо них промчался бульдозер. В кабине, крепко ухватившись за рычаги, восседала Баба Яга. Бандану она потеряла, седые пряди развевались по ветру, за стеклом подскакивал от тряски резиновый сапог.
В поворот Ягушенция вошла так резво, что бульдозер круто накренился вправо, как яхта, выполняющая острый бейдевинд, оторвал от дороги левые колеса, снес круглую, обклеенную афишами тумбу, обогнул на правых колесах угловой магазин и так же, на двух колесах, понесся дальше.
«А ведь я не успел ей показать, какая из педалей тормоз», — вспомнил Василий и вздохнул.
