подрабатывать, денег едва хватает, а к лету цены на путевки и вовсе взлетят до небес. А от родительского дома до моря рукой подать. Свой сад, огород, куры. Они купили этот дом и переехали к морю давно, лет десять назад, им нравится. Мама занимается хозяйством, папа в море рыбачит и работает кладовщиком в магазине.
— Только рыбачит? А в лес не ходит? Твой папа случайно не охотник? У вас же есть лес за городом, мне очень нужно туда.
— Раньше — да, папа в лес ходил, но уже давно не охотится. Местные уже в лес не ходят, стало слишком опасно. Много диких зверей, много пропавших без вести. У маминой подруги муж с охоты не вернулся, и мама запретила ходить в лес отцу. Почти все местные отказались от охоты, только приезжие ходят в лес, ничего не боятся. Ну, это от незнания. А потом пропадают в этом лесу, не возвращаются. А ты как раз на охоту?
— Нет. Я лечу проводить журналистское расследование.
— В лесу?
— Нет. Буду искать затерянное поселение на побережье, но через лес пройти придется. С берега поселение не найти, сплошные скалы. Что-нибудь слышала о таком? Мне нужно найти кого-то из охотников, кто согласится провести меня к поселению по лесу. Хотя бы часть пути через лес. По побережью я сам доберусь.
— О затерянном поселении впервые слышу. А если кто-то и найдется для сопровождения в лесу, то ищи в баре «У охотника», у нас в городе есть такой бар, почти в центре, его легко найти. У любого спроси, подскажут. Там бывают опытные охотники, может, кто-то тебя и согласится провести.
— Попробую туда заглянуть, спасибо за совет. Может, встречу там своего знакомого, Станислава. Никак не могу дозвониться. Он тоже охотник, я надеялся на его помощь.
— Может, уехал куда или сменил номер.
— Да, вероятно. Ладно, не беда, разыщу другого охотника, знающего лес.
Потом мы поболтали о студенческой жизни и их планах на будущее.
— Получить диплом — это ерунда, — наставлял их я, — вы, конечно, сейчас со мной не согласитесь, но вспомните мои слова, когда придет пора устраиваться на работу. Не всегда сразу получается найти работу по душе, и зачастую эта работа оказывается не такой уж оплачиваемой. Вот я, например, нашел работу, которая мне очень нравится, журналистика — это вот прямо моё, и только сейчас готовлюсь к прорыву. Если удастся найти это затерянное поселение и раздобыть интересную информацию о нем, меня заметят и оценят, как журналиста. Сделаю себе имя на этом. Надо выложиться, душу вложить в свою профессию, даже если приходится приносить какую-нибудь жертву.
— А какую жертву ты принес?
— Пришлось пока отказаться от семьи, стабильности. До недавних пор я был на вольных хлебах, работал внештатным журналистом. То брали статьи, то не брали, от разных факторов зависело. То были деньги, то не было. Волнообразно. Меня только вчера оформили в штат и поручили раздобыть информацию об этих поселенцах. Так что это мой шанс. Постараюсь воспользоваться им на полную…
— А девушка у тебя есть?
— Есть девушка, Софья. У нее очень богатые родители, так что в опоре она не нуждается. Да и сама она работает, Софья — просто умничка. Так что у меня есть время встать на ноги, конечно, если Софья дождется. Повезло вам, что вы — девушки, не надо думать, как обеспечить семью.
Они рассмеялись.
— Да мы и сами готовы работать. Нас белоручками не воспитывали, — сказала та, что не Катя.
— Скоро родители состарятся, нужно будет помогать, — согласилась Катя, — и свою семью планируем создавать только после того, как найдем надежную и высокооплачиваемую работу, чтобы стать в семье подспорьем, не взваливать всё на мужа. И заодно обеспечить свою независимость, кто знает, как обернется. Так много пар разводятся… ко всему нужно быть готовыми. Мы тоже замуж и рожать не торопимся, какое-то время потратим на выстраивание карьеры.
Я согласился, что это мудрый подход, и уточнил, есть ли в городе приличная гостиница с недорогими номерами. Эту ночь я планировал провести в городе, выспаться, набраться сил, чтобы завтра на рассвете отправиться в дорогу. Даже если не найду проводника, пойду один, — решил я. Прорвусь. Нетерпение толкало меня на необдуманные, безумные, поспешные решения.
Как только мы приземлились, я снова набрал номер охотника Станислава. Телефон по-прежнему был отключен. Разместившись в гостинице и пообедав в гостиничном ресторане, я направился в бар «У охотника». Найти его и правда оказалось легко, он был у центральной площади. В баре было темновато, пришлось подождать, пока глаза привыкнут к полумраку после яркого солнца на улице. И малолюдно, лишь четыре столика были заняты мужскими компаниями, ни одной женщины в баре не было. Местечко оказалось брутальным. И колоритным. Я взглянул на развешанные ружья, оленьи рога и прочие атрибуты охотничьего домика, и заказал себе триста грамм коньяка. Как только суровый бармен поставил передо мной графинчик с коньяком, стопку и блюдечко с нарезанным лимоном, я спросил у него, есть ли здесь в баре охотники.
— Вон там вроде охотники пьют, — показал он подбородком на столик, за которым сидело четверо мужчин. Они шумели и чокались стопками с водкой.
Я немного понаблюдал, повернувшись боком к барной стойке и выпив одну стопку своего коньяка. Один из охотников, на которых указал бармен, — широкоплечий, молодой, с окладистой рыжей бородой, — разливал водку из квадратного графинчика каждые пять минут.
— Выпьем, — говорил он, подняв свою стопку и подталкивая локтем соседа.
— Закуска закончилась, — возражал гладко выбритый брюнет, — может, давай чуть притормозим?
— Слабак, — тянул рыжебородый, — ну, притормози. Закажи себе пока кофе латте макиато и пончик, посыпанный сахарной пудрой.
— И закажу, — отшучивался брюнет, — и коктейль мохито с трубочкой, украшенный веточкой мяты.
— И не забудь про клубничный молочный коктейль с такими вот крошечными песочными печеньками.
Остальные двое посмеивались, наблюдая за их перепалкой.
Взяв свой графинчик с коньяком, стопку и блюдце с лимоном, я подошел к их столику.
— Простите, — сказал я, — можно присесть к вам буквально на десять минут? Мне сказали, что вы охотники, нужна ваша помощь. Или хотя бы совет.
— Давай, парень, — согласились они, и рыжебородый подвинулся, освобождая мне место на кожаном диванчике, — чем тебе помочь?
— Вы знаете Станислава? — спросил я, присев, — он тоже охотник, из местных, у него еще печатка на мизинце, красивая, из состаренного серебра. Сам — русый, голубоглазый, лет сорока.
— Нет, не слыхали, — ответил рыжебородый, оглядев остальных, — а что ты от него хотел?
— Думал, он согласится провести меня по лесу.
Они загоготали.
