Но то, что тринадцать лет спустя какие-то двое совершили наскок на нее именно накануне того дня, когда в бывшем особняке семейства Молины произошло убийство, является знаменательным совпадением… слишком знаменательным, чтобы оставить его без внимания. Я поехал к этому скульптору, а ты займись Вальдо.
— А кто же второй? — спросил Эрнандес уже в коридоре.
— О ком ты?
— Святая дева дала знать, что этих проходимцев было двое.
— Ах вот ты о чем. Но их было трое, — уточнил Сарриа. — О женщине забыл? А я все думаю…
— О невесте инженера?
— Да, — признался лейтенант. — Теперь остается определить второго мужчину.
СЕКРЕТ ИСПАНСКОЙ СВЯТОЙ ДЕВЫ
— Это было ужасно! Ужасно! — размахивал руками скульптор-реставратор.
Они с Сарриа стояли в помещении, которое раньше служило гостиной типичного дома в Лоутоне. Мебели не было. В этом помещении, превращенном в мастерскую, были только два длинных стола, заставленных бесчисленным множеством разнообразных предметов — от керамических кофейных сервизов до всякого рода картин, были здесь и деревянные резные изделия — лодки, украшенные бычьими рогами, пепельницы. Вдоль двух стен красовались гипсовые алтари — некоторые еще недокрашенные, а в углу, образованном этими стенами, стоял на костылях Святой Лазарь, в то время как собаки слизывали с его ран красную краску.
— Никогда не представлял себе, что могут быть такие… такие страшные люди! — который раз повторял реставратор, а Сарриа, глядя на него, почему-то вспоминал Консуэло Родригес с ее недостающим зубом… хотя этой тощей фигуре недоставало каких-то более значительных деталей.
И дефекты эти проявлялись не только в разговоре, но и во всем остальном: в позах, жестах, вскинутых бровях…
— Успокойтесь, успокойтесь же и расскажите, как все это было, — попросил лейтенант.
— Мне успокоиться? Это невозможно, невозможно. Никогда со мной ничего подобного не происходило. И тем белее со Святой Тересой де Хесус, причисленной к лику святых в 1614 году и канонизированной в 1622 году, — взволнованно произнес мастер, как будто именно эти даты просил его сообщить следователь.
— В котором часу это произошло? — как можно спокойнее спросил Сарриа, призывая на помощь свое неиссякаемое терпение.
— Ночью. Нет, подумайте только, какие негодяи! Правда?
— Вы спали?
— Ой, нет. Из-за этой бессонницы я глаз не могу сомкнуть. Вот из-за чего я особенно расстроен. Если бы я себе спокойно спал… — Говоря это, он дотронулся до бинтов, обмотанных вокруг головы.
— Вы услыхали шум и поднялись, не так ли?
— Да, именно так и было. Я находился в своей комнате, ничего не ведая, и вдруг слышу такой звук, будто кто-то в окно лезет. «Кошка, должно быть», — подумал я и встал: не дай бог, еще разобьет мои сокровища. У меня же здесь творения божественные, — он обвел рукой мастерскую. — К примеру, вот этот Святой Лазарь просто бесподобен. Да зачем далеко ходить, как раз на той неделе у меня хотели его купить, но я…
— Вы услыхали шум и вышли посмотреть, — прервал его лейтенант. — Ну и что увидели?
— Так ничего и не увидел! Почувствовал удар и свалился без сознания на пол.
— И это все?
— Нет. Потом очнулся. Даже вспоминать не хочется. Я здесь один, голова кровоточит, а тут эти двое, словно звери, безжалостные звери. Я хоть и пришел в себя, но виду не подаю. Только время от времени приоткрою один глаз и сразу же закрою. Ведь опасность какая! Понимаете?
— А чем занимались они?
— Рыскали по всей мастерской с двумя фонариками, пока не нашли Святую Тересу. Все же они, очевидно, люди набожные, потому что знают, как отличить настоящую Святую от всех прочих вещиц…
«Не думаю, чтобы эта их набожность носила чисто религиозный характер», — подумал Сарриа, а вслух спросил:
— А потом что? Они уронили эту скульптуру на пол?
— Нет-нет, куда там! Они поступили, как настоящие вандалы. Схватили ее за голову — какое святотатство! — и, за вернув в мою же скатерть, с размаху стукнули о стол.
— Стало быть, они не собирались унести ее с собой? Скажите, а после того как разбили, они ничего не искали у нее внутри?
— А вы откуда знаете? Так оно и было. Когда разбили ее, на пол упало что-то металлическое. В этом я уверен, потому что звук был совсем не такой, как у гипса. Они на клонились, посветили фонариками и что-то подняли с пола.
— Вы слышали их разговор?
— До этой минуты они все время молчали. А тут один из них говорит: «Вот они. Идем отсюда, а то от этой мерзости мне уже не по себе». Какие наглецы, правда?
— У вас сохранились обломки?
— Конечно. Я ее почти восстановил. Не стану же я выбрасывать Святую Тересу на свалку.
Реставратор наклонился и вытащил из-под стола ящик от вермишели. Оттуда вынул скульптуру, в которой недоставало только основания и некоторых деталей туловища. Как мог определить Сарриа, золота на эту скульптуру не жалели. Реставратор пояснил:
— Это произведение искусства. Датируется XVIII веком.
— Внутри она пустая?
— Да. Обычно такие скульптуры заполняют бумагой.
— А в этой бумаги не было?
— Была. Я ее выбросил. Вчера, когда решил реставрировать, выбросил бумагу. К чему было ее сохранять?
— Сегодня здесь уже проезжал мусоровоз?
— Не проезжал, но должен вот-вот быть.
— Тогда принесите, пожалуйста, ваш мусорный ящик.
Тощая фигура реставратора метнулась на улицу, и через минуту перед лейтенантом стоял жестяной ящик, на котором краской было выведено название улицы и номер дома. Лейтенант вытряхнул из ящика пожелтевшую бумагу.
— Это она?
— Да.
Сарриа разложил бумагу на столе.
— Интересно… Как раз то, что я и предвидел.
— Что? — обеспокоенно спросил мастер.
— Не кажется ли вам странным, что скульптура, созданная в восемнадцатом веке, содержала внутри себя газету 1960 года?
— Не может быть! Позвольте взглянуть… Действительно, так и есть.
Сарриа принялся внимательно обследовать бумагу и, заметив что-то, удовлетворенно усмехнулся:
— Следы ржавчины! Именно здесь оставил ключи Ансельмо Молина перед тем, как покинуть страну.
— Молина? Вы сказали Молина? Именно так один из них назвал другого.
— Что-о?!
— Да. Когда они наклонились, ища упавший на пол предмет, один из них случайно осветил лицо второго, и тот сказал: «Убери свет, Молина».
Сарриа застыл от неожиданности. Все вчерашнее утро и часть дня они с Эрнандесом и Сабади анализировали и обсуждали это дело, а остальное время посвятили поискам родственников Ансельмо. Сегодня сам лейтенант уже побывал в четырех местах, если не больше, везде беседовал с людьми, но до сих пор в этом деле оставались существенные пробелы, а в подозреваемых числился один-единственный человек, да и то без конкретных улик. И вот сейчас, между делом, почти случайно ему сообщают фамилию преступника и даже, может быть,…
