Раздалось щелканье отпираемого замка, и дверь приоткрылась. В проеме показалось симпатичное женское лицо.
— Вам кого?
Жарких приложил руку к фуражке.
— Старший лейтенант Жарких. Валерий Андреевич Бочкарев здесь проживает?
— Да. А что вы хотели?
— Он сейчас дома?
— Что вы хотели?
— Я из уголовного розыска. Мне нужно с ним поговорить.
— О чем?
— Это очень личное, — улыбнулся Жарких. — Позовите его, пожалуйста.
Ничего не сказав, женщина захлопнула дверь.
Старший лейтенант вздохнул и заложил руки за спину. Ждать ему пришлось недолго. Дверь снова открылась, и на пороге появился черноусый мускулистый мужичок в майке и трусах.
— Чего надо, старшой?
Это был трижды судимый гражданин Бочкарев В. А., по кличке Валерик. Из-за маленького роста так прозвали его еще в ранней юности, до первой ходки на зону. Даже 172-сантиметровый Жарких был выше него почти на полголовы. А вот шириной плеч Валерик ему, кандидату в мастера спорта по гимнастике, не уступал.
— Здравствуйте, Валерий Андреевич! Старший лейтенант Жарких. Прошу прощения, что побеспокоил вас и вашу семью. Мы разыскиваем одного человека, и нам сообщили, что вы можете знать, где он находится.
Валерик засунул кончик пальца в ухо, почесал его, не спуская глаз с Жарких, потом спросил небрежно:
— Кого ищете?
— Гражданина Стасова. Поможете?
— Зачем он вам?
— Он проходит свидетелем по одному делу.
— Какому?
— К сожалению, не могу сказать.
— Я не знаю, где нужный вам гражданин сейчас находится. В добрый путь, старшой.
Валерик взялся за ручку, намереваясь закрыть дверь.
— Валерий Андреевич, зачем вам сейчас много-много мелких неприятностей. Вы только открыли свой бизнес, его надо развивать, поднимать, расширять. Вам мало приятных забот?
— Чего ты меня пугаешь?
Бочкарев задал вопрос без угрожающих интонаций. Разговор можно было продолжить в духе сотрудничества. Жарких улыбнулся.
— Что вы! Все знают, что вас испугать нельзя. Но вы же разумный человек. И майор Посохин добрым словом вас вспоминал.
— Чего сразу не сказал, от кого пришел? — Бочкарев несколько раз прощупал старшего лейтенанта взглядом, словно решая, а не врет ли ему «мент поганый». — Стас сейчас в Ростове. Загулял. На днях должен вернуться.
— Точно?
— У него бабла осталось полкопейки. Тем более он не один, а с телкой.
— А он сюда вернется, в Бирючинск? Не домой сначала отправится?
— Сказал сюда — значит, сюда.
— Номер его телефона не подскажите? К сожалению, на него никаких средств связи не зарегистрировано.
— Не подскажу. Ждите — скоро приедет. Передавай привет майору. Все. Теперь вали.
Бочкарев поправил ногой резиновый коврик и закрыл дверь.
— Премного благодарен!
Старший лейтенант дурашливо поклонился. Его веселый тон вовсе не означал, что он быстро забудет, какой прохладный прием оказал ему Валерик.
Посохин сидел на скамейке в скверике возле здания ГИБДД и читал футбольный еженедельник.
Майор любил футбол, но любил как игру в высшей степени мужественную и умную, поэтому регулярно смотрел по телевизору только матчи английской премьер — лиги, а о положении дел в российском футболе предпочитал узнавать из прессы.
— Привет, двоечник! — весело прозвучало рядом. Или игриво?
Майор посмотрел вверх.
— Натуська, я тебя уже почти полчаса жду, а я человек занятой.
Наталья склонила голову набок и заглянула Посохину в глаза.
— Павлик, кто-нибудь тебе говорил, что ты говнюк?
— Я это на допросах каждый день слышу.
— От таких же милых дамочек, как я?
— Наташка, ты же знаешь, что шутки по поводу женщин у меня не всегда приличные. Не провоцируй.
— Не буду, — Наталья, все еще продолжая стоять, виновато улыбнулась.
Посохин взглянул на ее белые брюки, потом посмотрел на скамейку, которую даже он не назвал бы чистой.
— Садись, — сказал майор, расстилая развернутый посередине еженедельник. — Не бойся. Типографская краска качественная. Пальцы не пачкает.
Поблагодарив, Наталья осторожно села. Спину она держала прямо, словно рядовой проситель на приеме у прокурора.
— Докладываю, командир. Никто не слышал, чтобы Квасова у кого-то брала деньги. Сама ссужала, но проценты были, как ни странно, божеские. Меньше, чем в любом банке. Не на много, но меньше. За деньгами к ней обращались постоянно. Суммы от пяти тысяч до пятисот. Больше давала очень редко. Иногда она отказывала, но никогда не объясняла почему. Это означало, что человек в чем-то виноват перед ней и должен был сам понять, почему ему дали от ворот поворот. Если он догадывался, то надо было прийти покаяться, и он получал нужную сумму. Добрым словом ее никто не вспоминал, но никто откровенно по поводу ее смерти и не злорадствовал. Я так поняла, народ уже в курсе, что полиция ищет убийцу Квасовой, и осторожничает. Никто не хочет попасть под подозрение. Правда, говорят, вы какого-то фермера арестовали?
— Это к делу не относится. Есть в вашем сообществе те, кто мог бы нас заинтересовать?
— То есть у кого финансовые проблемы и кто наряду с этим способен на убийство?
— Формулируешь этически не совсем верно, но можно сказать и так.
— Пожалуй, среди наших таких двое: Шишаков Андрей и Баранов Димка. Они уже были у следователя. Парни они агрессивные, торговля у них идет слабо. Оба в долгах. Но Шишаков с гастритом лежал в больнице, а Баранов был на свадьбе у сестры в Москве, когда Квасову убили.
— У Квасовой они деньги занимали, но суммы не такие, чтобы был смысл руки марать. А Квасова всегда брала с должников расписки в получении ими денег?
— Девчонки сказали, что всегда. Даже если у нее до завтра тысячу занимали.
— А еще можешь кого-нибудь назвать, кроме этих двоих?
— Больше никто не смог бы так с Квасовой обойтись. Или по физическим кондициям, или по складу характера.
— А если нанять?
— Нет, Павлик, вряд ли. Вот Квасова, пожалуй, могла бы так поступить.
— Ладно, будем прощупывать другие, на мой взгляд более перспективные направления. Хотя не исключаю, что придется вернуться и к вашим торговым Барановым.
— Многие заметили, что в последний месяц она стала какой-то дерганой. Она и так с покупателями нередко ругалась, а тут совсем озверела. До мата дело стало доходить. Раньше за ней такого не наблюдалось. Девчонки предполагали, что виной тому Николай. Он чуть ли не каждый день стал к бутылке прикладываться. Да и у дочки семейная жизнь не сложилась. Раиса, говорят, по этому поводу сильно переживала. Юльку она обожала. Недели три назад Раиса на какого-то покупателя даже с кулаками набросилась, когда тот под горячую руку про дочку ей что-то нехорошее сказал.
