его черные, как смола, пряди. Вокруг прекрасные девушки резвились, играли и шутили, довольствуясь свежей пищей и холодным питьем. Их звонкие голоса разлетались по всему Салфуру. И, казалось, не было среди этого радостного гомона ничего, хоть на толику выбивающегося из чудесной картины.
— Вы проснулись, господин? — тихонько прошептала Петра, нависая своим круглым, как полная Луна, ликом над умиротворенным юношей. — Празднество вот-вот начнется.
Бран поднялся с ее мягких, как бархат, коленей и, почесав затылок, спросил:
— Что стряслось?
— Ничего такого. Просто вы от пуза наелись и мирно уснули, — безропотно ответила русалка, продолжая нежно смотреть на Брана своими янтарными глазами. — Видимо, вы очень устали за время своих опасных скитаний.
Бран коснулся рукой своего живота — он прилип к спине. Более того, юноша ощущал такой дикий голод и жажду, что, казалось, это попросту было невозможно.
— Но я голоден как волк.
— Значит, самое время вновь вкусить плоды наших трудов и как следует насытить свой желудок, — с долей неуверенности сказала Петра и, вскочив на ноги, отправилась к своим сестрам, дабы те подали ей подносы с фруктами, овощами и орехами, а также кувшин со свежей питьевой водой.
Вернувшись, она тотчас предложила Брану пищу и стала с трепетом взирать, как мальчик поглощает трапезу.
— А где мои друзья? — спросил Бран, погружая в рот гроздь спелого черного винограда. — Они ведь тоже должны были прийти, разве нет?
— Именно так, мой господин, — кивнув, ответила Петра. — Они на той стороне от огнища, кушают и развлекаются вместе с остальными.
Утолив голод и неимоверную жажду, Бран поднялся с земли и, поблагодарив синеволосую русалку, направился на поиски своих товарищей. Когда он сделал несколько шагов, Петра с опаской в голосе произнесла:
— Господин, вы ведь не встречали никого… никого, кроме меня?
Бран обернулся и удивленно ответил:
— Как это не встречал? Вы же сами привели меня к принцессе, а до этого я познакомился с Лоттой и парой других девушек.
— Среди них ведь не было никого, кто бы, к примеру, вел себя довольно странным образом? — продолжала, подбирая верные слова, вопрошать Петра.
— Странным? Прости, но мне, как обыкновенному человеку, все кажется довольно загадочным в вашем поселении.
— А знаете что? Не берите в голову, господин, — усмехнулась русалка, сложив руки на своих полных коленях. — Просто я очень переживаю за вас.
Бран не ответил, лишь с изумлением взглянул на Петру и, пробираясь сквозь толпу танцующих подле костра русалок, отправился к своим друзьям. Чувствуя, что что-то ускользало от него, какая-то нить происходящего растворилась в его сознании, он никак не мог понять, отчего осколки его воспоминаний не хотели собираться в общий пазл. Обойдя огнище вокруг, он наконец смог найти то самое место, где сидела Ниса. На фоне веселящихся, жизнерадостных нимф она выглядела подавленной, словно происходящее никоим образом не откликалось в ее душе. На удивление, рядом с ней не было ни Арин, ни Девина, ни даже русалок. Как только девочка заметила в толпе растерянного Брана, то вспыхнула от радости и махнула ему рукой, указывая на место рядом.
— Ниса, что стряслось? Почему ты одна? Где остальные? — засыпал ее вопросами юноша, как только оказался так близко, чтобы она сумела его услышать.
— Честно говоря, я не знаю, где Девин — выдохнула Ниса, наливая себе свежей воды. — А вот Арин кружится вместе с этими русалками, черт бы их побрал, — не стараясь подбирать выражений, сказала девочка, буравя взглядом собравшихся вокруг ее рыжеволосой подруги девиц.
— Я вижу, тебе они не приглянулись, — улыбнулся Бран.
Он старался как можно внимательней рассмотреть Нису, словно она была одной из этих чудесных сладкоголосых русалок, что кружатся вокруг огнища, в таком же пушистом венке, собранном из алых гроздей лесных ягод и высушенных ветром осенних листьев, которые подходили к ее белокурым волосам, заплетенным в длинную толстую косу, как нельзя кстати. И в этот момент сердце Брана вновь забилось с учащенной силой, с каким-то странным, пульсирующим теплом.
— Чего ты на меня уставился? — подняв светлые брови, с интересом в голосе спросила Ниса. — Понимаю, что выгляжу глупо, но эти женщины не позволили мне расплести косу. Знал бы ты, как она давит мне на затылок, — надув щеки, добавила девочка.
— Я думаю, что ты чудесно выглядишь, Ниса. Прямо как настоящая лесная русалка, — совершенно неосознанно выпалил Бран и тут же залился краской.
— Не самый лучший комплимент, — чуть улыбнувшись, ответила Ниса.
Но эта шутка была вызвана лишь стеснением, неловкостью, что царила между ней и Браном каждый раз, когда они по воле случая оставались один на один.
— Смотри! — неожиданно воскликнула она.
Бран нехотя перевел взгляд от ее чудесного белого личика на костер. Туда, где постепенно отходила в стороны веселая толпа, впуская в круг самого важного гостя этого чудного празднества. Желтоволосая красавица буквально влетела на носочках в центр ликующего сборища и, одарив всех сестер и гостей вечера своей яркой улыбкой, стала искать глазами кого-то определенного.
— Какая красивая! — вздохнула Ниса, с интересом глядя на чудесную русалку. — Словно на картинке.
— Это принцесса Элла. Мы с Девином уже успели с ней познакомиться.
Бран всем своим видом старался показать, что неземное обличье русалки ничуть его не трогает, что, конечно же, было откровенной ложью. Не было на свете такого человека, который с абсолютно спокойным сердцем прошел бы мимо Эллы, не заметив той живости и властной красоты, которыми она была одарена по воле небес.
Ребята стали безмолвно наблюдать за тем, как словно ниоткуда появившийся Девин, трепеща всем своим телом, подбежал к принцессе и стал кланяться, целовать ее тонкие руки и что-то с жаром говорить ей на ухо.
— Не к добру это, — только и успела произнести Ниса, как тут же заметила, что Арин перестала танцевать и с нескрываемой печалью в карих глазах взирает на своего друга, который был слишком приветлив с желтоволосой русалкой.
— Пойду выясню, что там происходит, — сказал Бран и направился к эпицентру странной картины, разворачивающейся прямо перед ними.
— О, принцесса, вы так прекрасны, — вздыхал Девин, страстно ловя отстраненный взгляд Эллы. — Подарите мне хоть одну минуту вашего чудесного танца, о котором рассказала мне Лотта, прошу вас! — продолжал настаивать он, крепко сжимая тонкое запястье девушки, украшенное цветными браслетами.
Элла вздыхала, но ничего не отвечала, будто Девин со своими лестными комплиментами был ей вовсе неинтересен, но отвергнуть его по неведомой Брану причине она не могла.
— Эй, Девин, с тобой все хорошо? — приблизившись к товарищу и слегка похлопав его по жилистому плечу, спросил Бран.
Девин засиял от счастья, а Элла,
