изобразила испуганное выражение на своем миловидном лице, а затем жалобно произнесла:
— Конечно, ты помнишь, милый. Именно они хотели убить меня, пока ты спал. А сейчас пришли закончить начатое, — Элла крепко сжала ладонь Брана в своих тонких руках, будто страшась того, что девочки, обернувшись страшными монстрами, незамедлительно набросятся на них.
Ниса вздрогнула. Теперь она осознала, откуда в ее душе чувствовалась странная неприязнь к русалкам. Они были совершенно не теми добродушными существами, за которых пытались себя выдавать. У них изначально был план, в котором не было места Нисе и Арин.
— Бран! Очнись! Они околдовали тебя! Околдовали Девина! Все это лишь их коварная игра! — воскликнула Ниса, пытаясь достучаться до затуманенного разума юноши, но все было тщетно.
Тот лишь смотрел по сторонам, не зная, как ему следует поступить. И когда принцесса заметила его нерешительность, то тут же вновь страстно поцеловала его и взмолилась, чтобы он поверил ей. Ведь только она, Элла, любила его всей своей душой, любила по-настоящему, так, как никогда и никто не любил его прежде. И Бран верил каждому ее слову, как верит маленький ребенок своей матери.
Девочек немедля схватили. Как они не пытались увернуться и выпутаться из сильных рук русалок, им это не удалось.
— Принцесса, что прикажете делать с ними? — обратились к Элле сестры, в числе которых были синеволосая Петра и Лотта, удерживающая рядом с собой Девина.
Элла отошла от Брана на пару шагов, а затем, наклонившись к русалкам, прошептала:
— Уведите их в темницу, а когда взойдет полная луна и мы сможем совершить обряд, отдадим этих мерзавок троллям.
Лотта попросила Девина оставить их для личной беседы, и тот, не смея ослушаться, отошел от русалок настолько, чтобы не слышать их тихих разговоров.
— Вы уверены, принцесса? Все-таки это довольно жестоко. Вы же знаете, что почти все их жены, что родом из нашей Лагуны, погибли от нестерпимой боли в родах, — с жалостью в голосе спросила Лотта, прислонив ладонь к губам.
— Я могу нарушить свою клятву, данную мною Драйку, только если ты сама вместе со своей любимой сестрой Рикой станете им женами, — скривив губы, злобно ответила принцесса.
При упоминании имени сестры Петра занервничала и поспешила прекратить неудобную беседу:
— Лотта, не оспаривай слов принцессы и просто делай то, что велят.
— Слушаюсь, — печально склонив голову, ответила девушка.
Получив еще пару наставлений от Эллы, Лотта скрылась вместе с кричащими Нисой и Арин среди темных построек, которые в ночи выглядели также очаровательно и приветливо, как и днем.
— Петра, отведи юношей в комнату возле моих покоев. И, кстати, того, что со смуглой, как дубовая кора, кожей можешь оставить себе, — заговорщически произнесла Элла, а после небрежно добавила: — Мне нужно готовиться к полнолунию, потому прошу меня не беспокоить.
— Слушаюсь, моя госпожа, — ответила Петра и поспешила исполнять данный ей приказ.
Бран никак не мог уснуть. В голове бушевала буря странных мыслей. Он чувствовал, как его сердце трепещет в груди при воспоминании о красавице Элле. Он представлял, как свяжет с ней свою судьбу, оставшись в Лагуне. Будет каждый день видеть, как над аккуратными русалочьими хижинами, над дубравами и над пушистыми кустарниками всходит большое оранжевое солнце. Станет заниматься своим самым любимым занятием и навсегда забудет… забудет… В этом и крылась самая большая загадка. О чем или о ком он забудет? Как он вообще оказался здесь, в лесу, в Лагуне? Разве он родился тут и является своего рода монстром? Вопросов было множество, но одно он знал точно — он до умопомрачения любит Эллу, любит ее желтые волосы, оранжевые, как спелый апельсин, губы, яркую улыбку и нежное нагое тело. Тогда отчего его сердце чувствует такой холод, такую тяжесть и безжизненность, словно в нем застрял маленький кусочек льдинки или сосульки, что зимой свисают с крыш маленьких, кривых домиков в Ардстро?
— Ардстро! — воскликнул Бран, поднимаясь с мягкой кровати и откидывая теплое, набитое гусиным пухом, одеяло.
В сознании крутилось это загадочное слово, но юноша никак не мог понять, что именно оно означает. Бран стал размышлять, перебирать туманные воспоминания, но, к сожалению, так ничего и не смог вспомнить, кроме ярких зеленых глаз, которые принадлежали совсем не принцессе, а кому-то иному. Он решил, что ему жизненно необходимо найти этого человека, найти того, кто обладает этими большими зелеными, как свежая трава, очами. Встав с кровати и направившись к выходу, он услышал тихие голоса. За дверью стояли русалки и вели разговор о чем-то важном, о том, к чему Бран имел непосредственное отношение.
— Петра, ты не видела Рику? Я нигде не могу ее отыскать, — шепотом спросила Лотта.
— Нет, не видела, — слегка отстраненно ответила Петра, проходя мимо покоев Брана. — Может быть, она пошла собирать воду в Туманном озере?
Лотта помолчала, а затем произнесла:
— Возможно, ты права, но разве она не ходила туда два дня назад? Воды еще полным-полно. Зачем ей было отправляться туда именно сейчас?
— Не знаю, — также коротко ответила Петра, словно не желая продолжать этот порядком надоевший ей разговор.
— Тебе не кажется, что принцесса поступает жестоко с этими юными девушками? Они ни в чем не виноваты. Они не желали причинить ни нам, ни принцессе никакого вреда. Так отчего обрекать их на такую тяжелую судьбу? — не унималась Лотта.
Бран затаил дыхание, осознав, что Элла нагло соврала ему, обвинив незнакомок в том, чего они не совершали.
— Это уже не наше дело, — твердо ответила Петра, топнув босой ногой по деревянному полу.
— Ты права, но скажу тебе честно: проведя пару часов возле их темницы, я почувствовала, как что-то гложет мое сердце. Наверное, стыд и чувство жалости и… — хотела было продолжить Лотта, но синеволосая русалка тут же прервала ее.
— Ты слишком мягкая, Лотта. Если жалеть всех и каждого, то придется отпустить юношей, и обряд не состоится. И тогда мы попросту вымрем.
— Но мы живем в этом лесу сотни лет. Почему бы просто не наслаждаться временем, отведенным нам Королевой? Все это так неправильно! — воскликнула девушка.
Петра тут же шикнула на нее и зашагала прямо к двери, за которой прятался юноша.
— Проверю, не разбудила ли ты нашего гостя.
Бран на цыпочках вернулся в свою кровать и, укрывшись теплым одеялом, изобразил спящего.
Когда Петра приоткрыла дверь и убедилась, что он в постели, тут же осекла Лотту.
— Иди и исполняй данный тебе приказ и больше не смей оспаривать слов принцессы! — злобно прошипела она. — Иначе ты отправишься
