— Нет, нет, упаси бог! — всплеснула руками Нина Степановна. — Просто… Буду с вами откровенна, Вилен Александрович, и надеюсь на вашу помощь. — Она отпила глоток воды, сказала полувопросительно: — По всей вероятности, вы слышали, как два года назад был осужден за валютную операцию бармен «Советской Прибалтики» Валентин Приходько?
— Слышал что-то.
— Так вот, он был арестован за перепродажу крупной партии золота, и, как показал лабораторный анализ, оно по своему процентному и химическому содержанию совершенно аналогично контрабандному золоту, которое кто-то пытался провезти на вашем судне.
— Ну и что? — пожал плечами Федотов. — «Крым» и «Прибалтика» при круизных рейсах заходят в одни и те же порты.
— Значит, не исключено, что обе партии золота куплены у какого-то одного лица?
— Не знаю.
— Два года назад, когда мы выявили все возможные связи Приходько, то оказалось, что его близкой знакомой была и Лисицкая Ирина Михайловна. Теперь вы понимаете наш интерес к ней?
— Что вы хотите этим сказать? — вскинулся Федотов. — Ирина Михайловна — прекрасный работник! А знакомые?.. Мы же в одном порту работаем.
Гридунова, ожидавшая такой реакции, сказала как можно мягче:
— Вилен Александрович, вы поймите и нас правильно. Мы не хотим бросать тень на невинного человека, но и не имеем права сидеть сложа руки, когда под носом ходит матерый преступник. А теперь давайте забудем этот разговор и перейдем к главному. Хозяин контрабандного золота до сих пор не объявился, хотя судно и прошло давным-давно таможенный досмотр. Что из этого следует? Как я думаю, возможны два варианта: первый — этот некто каким-то образом обнаружил, что тайник раскрыт; второй — доставать сейчас золото рано, и он ждет удобного момента. Вот почему завтра мы пришлем к вам опергруппу, которая будет находиться на судне во время рейса. На случай вскрытия лючка. В вашу каюту, как и в каюту группы, подведут сигнал, который сработает, как только этот некто попытается проникнуть в тайник. Просьба самостоятельных расследований до поимки преступника не предпринимать. Если же узнаете что-либо новое, срочно сообщите нашим товарищам. Старшим опергруппы будет капитан Воробьев.
…Когда Гридунова вернулась в управление, то увидела на столе записку, написанную рукой Пашко: «Н. С. Срочно зайдите к генералу. Ермилов уже там. Я работаю по Корякину. Саша».
В просторной приемной секретарши не было, и Нина Степановна, одернув платье как форму, открыла дверь кабинета.
— Разрешите, товарищ генерал?
— Пожалуйста, проходите. — Моложавый, порывистый в движениях, генерал, кивнув на полукресло, в котором сидел незнакомый мужчина в штатском, сказал: — Познакомьтесь. Майор Никитин. Прибыл из Москвы в связи с обнаруженной контрабандой.
Никитин встал навстречу, поздоровался крепким рукопожатием и, когда Гридунова села рядом с полковником Ермиловым, повернулся к генералу.
— Если позволите, я вкратце повторю Нине Степановне то, что уже докладывал вам.
— Да, пожалуйста.
— Так вот. Недавно нашими товарищами, — негромко заговорил майор, — задержаны в Москве лица, занимающиеся скупкой и перепродажей царских монет, валюты, а также раритетов. Двое на следствии показали, что несколько месяцев назад одному из них, а именно Золотареву Борису Яковлевичу, позвонила неизвестная дама и предложила встретиться по интересующему его вопросу в каком-либо ресторане. Он поначалу отказался, но женщина позвонила на следующий день и предложила то же самое. После некоторого раздумья Золотарев согласился, однако сразу оговорил условие, что придет не один. Женщина сказала «ладно». Тогда он спросил, как узнать ее, на что она ответила, чтобы это его не волновало, пусть он заранее придет в ресторан и закажет столик. Встреча состоялась. По описанию Золотарева это была стройная красивая блондинка чуть старше тридцати лет.
— С ума сойти! Неужели та самая?! — не удержалась Нина Степановна.
— Она, — поняв, о ком спросила Гридунова, кивнул Никитин. — По крайней мере Мдивани опознал на фотороботе, составленном по описанию Золотарева, ту женщину, которая была в ресторане с Приходько. Так вот, — продолжил он, — эта блондинка, кстати, у столичных дельцов-валютчиков она проходит под кличкой Акула, предложила Золотареву крупную партию золота. Тот, естественно, не поверил. Тогда она в качестве визитной карточки продала ему золотую пластину, и тогда пошел торг. Акула особо интересовалась дорогостоящими раритетами, которые имеют высокое хождение на международном рынке. — Никитин замолчал, сцепил пальцы, хрустнул ими, затем добавил: — Купленную золотую пластину Золотарев не успел реализовать, ее изъяли при аресте. Она оказалась аналогичной тем, что были конфискованы у Мдивани. И вот теперь это золото на «Крыме»… Кстати, товарищ полковник, кто из команды знает о нем? — повернулся Никитин к Ермилову.
— Капитан, помполит, электромеханик, который обнаружил тайник, и второй помощник капитана.
— Надеюсь, утечки информации нет?
— Все четверо — люди надежные.
— Хорошо, — согласно кивнул Никитин. — А кто занимается служебным расследованием?
— Первый помощник капитана Федотов. Проверенный человек, старый моряк, бывший комсомольский работник.
— Он ориентирован, на что именно надо делать упор в служебном расследовании? Я имею в виду также тех членов команды, которые имеют машины, — повернулся к Гридуновой Никитин.
— Да.
— Ну и что он думает по этому поводу?
— Никто из них, по его убеждению, не мог спрятать контрабанду, — жестко ответила Нина Степановна, и в глазах ее вспыхнул упрямый огонек. — И должна вам сказать, что я вполне разделяю это мнение.
— Простите, у вас что… муж тоже моряк? — усмехнулся Никитин.
— Да. А что?
— Слишком прослеживается ваша предвзятость. Мы же пока что располагаем фактами и только фактами, которые говорят далеко не в их пользу. — Никитин помолчал, устало потер лоб, добавил спокойнее: — Однако простите меня, Нина Степановна, за резкость. Может быть, я действительно не прав. Дай-то бог.
Генерал, молча слушавший спор, поднялся из-за стола, прошел к окну, посмотрел на резвящихся воробьев, затем вернулся к столу, взял синюю папку с делом, задумчиво постучал ребром, сказал, словно сам с собой делясь мыслями:
— Эти свечи зажигания, обнаруженные вместе с золотом. Разве станет опытный контрабандист так явно наводить на себя, если у него, конечно, есть машина? Ведь он же вполне допускает хотя бы минимальную возможность обнаружения контрабанды при таможенном досмотре.
