– Так, – прошептал он запёкшимися губами, – во, дела! А где же Анжелка?
Никто ему не ответил и он, обессилев, уселся прямо на палубу. Вскоре до него дошло, что на катере есть ещё два помещения – вторая пассажирская каюта и трюм, где стоял двигатель. Второе было ближе и Хромов охая и поскуливая пополз туда. На полпути к трюму он наткнулся на свой пистолет, который так и валялся посреди палубы. Вооружившись, Хромов почувствовал себя более уверенно. Он сполз по ведущему в трюм трапу и приоткрыл дверь. Помещение машинного отделения было практически пустым, за исключением неподвижно лежащего ногами к входу рыжеволосого мужчины.
– И этот готов? – удивлённо констатировал Илья, недоумевая по поводу произошедший на катере трагедии. Он передохнул и поволокся в ту каюту, которую они занимали пошлым вечером.
Анжела была там. Она лежала всё на том же диванчике, на животе и её левая рука безжизненно свешивалась вниз. Хромов опустился на пол и, опасаясь самого худшего, несмело погладил эту безвольную руку. К его несказанной радости рука была тёплая и это означало одно – девушка была жива.
– Как же я могу помочь ей, – озлился он на свою слабость. Угораздило же меня попасть в такое дурацкое положение. Не то, чтобы кого другого поддержать, сам еле-еле шевелюсь. Да, фиговое дело, – пришло ему в голову понимание ужаса своего положения. Как же мне дальше управлять этим кораблём мертвецов? Как спасаться?
На палубе неожиданно загремели чьи-то шаги и он напрягаясь, изо всех сил взвёл курок пистолета. Шум шагов приблизился и через секунду распахнулась входная дверь. Илья поднял оружие. В каюту несколько неуклюже протиснулся рыжеволосый матрос, который, на направленный на него ствол, не обратил, казалось, ни малейшего внимания.
– Илья Фёдорович, да вы, оказывается, уже очнулись! – обрадовано произнёс он. А я-то, грешным делом, заснул под утро прямо в машинном отделении, как старый сурок. Виноват, совсем бдительность потерял. Но вы уж меня извините, две ночи без сна обходился. И час назад чувствую, движок как-то с перерывами задолбил. Пришёл вниз посмотреть, может быть переключение бака надо сделать, да в тепле и разморился. Пока спал, двигатель наш и в самом деле заглох.
Тут он словно заметил направленный в его сторону пистолет и словно поперхнулся.
– Да это же я, Мокин! – воскликнул он, прижимая руки к груди. Илья Фёдорович! Вы что неужели меня не узнали? «Ганс» ведь должен был вас предупредить о нашем прибытии. Я из «СС», Мокин меня зовут, – ещё раз повторил он.
– Да, да, – сообразил наконец-то Хромов, – «Служба спасения», знаменитая «СС». И кажется, Ганс действительно что-то говорил мне на эту тему, но второпях я всё пропустил мимо ушей. Впрочем, выбирать не приходится. Хорошо, что хоть этот Мокин оказался под рукой.
Илья облегчённо разжал пальцы и пистолет глухо стукнул об пол каюты.
– Что случилось с Анжелой? Ты проверил её самочувствие? – сразу же поинтересовался он.
– А неважное её состояние, – покривился рыжеволосый, – две пули, они и есть две пули. Но надо честно сказать, ей здорово повезло. Одна из них, перед тем как задеть ей ногу, видимо разнесла голову бедолаге кэпу, и таким образом немного тормознула. Ну, а вторая увы, по прямой в неё угодила. Но в общем ничего смертельного, обе на вылет прошли. Вы не волнуйтесь, Илья Фёдорович, я перевязку ей хорошую сделал, и положенные уколы вколол. Теперь будет спать до конца путешествия.
– Ты её до меня перевязывал, – взглянул ему в глаза Илья, – или после?
– После, конечно же, – искренне изумился Мокин. Как же можно иначе? Вы же у нас руководитель операции! А она кто такая? Простой статист!
– Ну и нравы, – удивлённо подумал Илья. Хотя, если посмотреть с другой стороны, со стороны обеспечения успеха операции… Но всё равно не по-людски как-то. Ладно, будет об этом, – подвёл он итог разговору. Пора бы нам выбираться отсюда, дружок, – протянул он к собеседнику руку. Ну-ка подними меня, пойдём к штурвалу.
Доставив Хромова в капитанскую рубку, Мокин бережно усадил его в кресло, после чего бегом бросился вниз, чтобы реанимировать двигатель.
– Меня же только одного смогли пристроить на катер этот поганый, – доверительным тоном сообщил он, вернувшись когда тот вновь застучал. Но вы не волнуйтесь, у нас всё в принципе схвачено. Остальная часть нашей группы ждёт нас непосредственно на Родосе.
Слушая его Хромов расслабленно смотрел, как тот принялся уверенно крутить штурвал, поминутно сверяясь то по компасу, то по карте.
– Да-а, Илья Фёдорович, – рассуждал он, выводя катер на нужный курс, – я прямо не ожидал от вас такой чёткости работы. Но кто же в самом деле знал, что этот придурок Зарко протащит на борт автомат. Сам захотел все наркотики поиметь, урод! Поделиться было ему жаль!
– Какие ещё наркотики? – пробормотал Илья, чувствуя, как у него буквально поминутно поднимается температура.
– А-а, – махнул рукой Мокин, это всё Жмерика идея. Хотели как лучше. Думали, отвлёчём Абрамса этим делом, он и отстанет от вас на время, а мы заодно с вами и Улькера сможем с Крита эвакуировать.
– Абрамс, это кто? – Илья продолжал говорить с единственной целью, чтобы не потерять сознание.
– Это тот, который вам представился, как О’Нейли. Да вы не разговаривайте, помолчите, – повернулся он на секунду к майору, – вон как у вас лицо покраснело. Нам осталось идти где-то час, не более, вы уж держитесь. И кстати, – радостно воскликнул Мокин, вскидывая руку к боковому иллюминатору, – вон он Родос, уже виден на горизонте. Забыл уточнить, встречать нас должны в прибрежной деревеньке Крана, что на восточном побережье. Давайте скорректируем курс.
– Ты там когда-нибудь уже был?
– Нет, но нас наведут с берега по рации. Главное для меня, это вовремя выключить двигатель, чтобы не расколотить катер о причал. Я ведь ещё тот мореход… Туда же должна придти и машина, скорая помощь, кажется. А за Анжелу вы не волнуйтесь, её мы тут починим.
– Починим-м, сей-ча-с починим-м-м, – затухая повторялись его слова в голове неудержимо теряющего сознание Ильи.
* * *
Пришёл он себя после некоторого периода забытья от довольно сильного удара, едва не сбросившего его с кресла. Хромов открыл глаза. Катер стоял неподвижно, слегка накренившись правый на борт. Он поднял голову и, скосив глаза в сторону бокового иллюминатора, понял, что они стоят у какой-то убогой пристани. Были видны жёлтые, прокалённые солнцем скалы, белесые приземистые домишки, растущие на склоне холма оливковые деревья. Послышались приглушённые голоса, стук двери. Хромов ощутил, что его куда-то несут и собрав все силы прошептал: – Анжелу первую несите, первую!
Услышал ли кто-нибудь его приказ или нет так и осталось для него загадкой, поскольку в следующий раз он очнулся уже лёжа на полке железнодорожного вагона, оборудованного под передвижную операционную. Хромов огляделся по сторонам и увидел сидящую на привинченной к стене табуретке незнакомую черноволосую девушку в белой шапочке с красным крестом и длинном салатовом халате.
– Сударыня, эй, – хрипло прокаркал Илья, совершенно не узнавая своего голоса, – водички не подадите?
– О, очувнулся братушка, – встрепенулась та, – оживляйче другари.
– Болгарка она, что ли? – удивился про себя Илья, – как же я в Болгарии-то оказался?
Напившись прохладного виноградного сока, он, насколько это позволяли удерживающие его на койке ремни, повернулся набок.
– Скажите, – вновь повернулся он к хлопочущей вокруг него медсестре, – Анжела тоже здесь?
– Анжела? Кто это? – удивилась та. Нет, кроме вас здесь никого нет.
Хромов приуныл.
– Куда же дели Анжелку? – недоумевал он, – неужели оставили на Родосе? Как я не догадался посмотреть её раны, пока был на катере. Было бы обидно знать, что она сильно пострадала. Может быть Мокин мне попросту соврал? То-то он всё время беспокоился о том, чтобы я к ней не подходил. Да! – вдруг встрепенулся он, – а сумка-то моя где?
