ни вчера, ни сегодня не пытался посмотреть её ямочку на шее. «Чем она отличается от всех тех убитых мной женщин?.. Даже жену я, по-моему, мог бы пристрелить после первой близости, если бы случайно встретил её где-нибудь на дороге… Чем одинаковые на первый взгляд женщины могут отличаться друг от друга?.. Меня невозможно убедить из жалости не убивать. Но сейчас я точно знаю, что не стал бы убивать Анжелу. Это не жалость… Близость с достойной женщиной по остроте походит на близость с выстрелом в ямочку менее интересной женщине. Эта дева мне интересна… Моя жизнь становится красочней от одной мысли, что есть такая желанная женщина. Не влюбился ли я?.. Безусловно, нет. Мне только хочется сохранить особое ощущение, которое даёт мне именно она».
– Ты не любишь свою жену. Ты женился на ней без серьёзного чувства… – сказала Анжела, продолжая беззаботно лежать на кровати.
– Я тоже могу про тебя сказать определённо, что ты не замужем… – сказал Бурцев, не комментируя реплику Анжелы о чувствах к жене.
– Да. Я разошлась в прошлом году… Я с дочерью живу у своих родителей. Предки нас любят и это главное… – сказала Анжела и отправилась в душ, придерживая ладошкой сперму Бурцева на животе, чтобы не накапать на пол. – Детки! Идёмте купаться! – крикнула официантка и скрылась за дверью. Что-то было необычное для Бурцева в Анжеле, а что именно – он не мог определить. Анжела осталась до утра. Они любили друг друга всю ночь и только под утро обессилевшие уснули. Коньяк недопитый вчера – остался нетронутым.
В обед Бурцев проснулся первым и был вынужден разбудить Анжелу.
– Любовь моя, я очень сожалею, но у меня дела и мне нужно бежать. Я тебя не прогоняю, если хочешь, то оставайся, а когда уходить станешь, то не забудь ключ передать дежурной по этажу.
– Нет. Я одна у тебя не останусь. У меня тоже есть чем заняться дома. Сегодня последний день отдыха, – сказала Анжела и быстро ушла в ванную комнату привести себя в порядок. Через полчаса первой ушла из номера Анжела, а следом за ней ушёл из гостиницы и Бурцев. Любовники ничего друг другу не сказали о возможной встрече в будущем, потому что после пробуждения на следующий день люди часто не находят тех же слов любви, что вечером, потому что на следующий день всегда приходят отрезвляющие любовников будни: женщины не так заманчивы, как вечером, а мужчины утром не так галантны, как накануне.
На автомобильной стоянке Бурцева дожидался купленный автомобиль. Теперь, глядя на чёрную «Волгу», Валерий определённо знал, что продаст её дома по очень выгодной цене. Весьма заманчиво и привлекательно смотрелась машина, невзирая на двухлетний возраст.
На сервисной станции Виктор Соколкин уже ждал Бурцева. Бригадир ремонтников передал Валерию фиктивные документы на оплату покраски кузова в чёрный цвет и повёл знакомить со своим работником, который имел два похищенных автомобиля. Виктор отпустил паренька с работы, чтобы тот мог съездить с Бурцевым и показать машины. За городом в частном секторе молодые люди подъехали к большому шлакоблочному дому с высоким деревянным забором.
– Сколько времени простояли эти машины? – спросил Бурцев.
– Уже больше трёх месяцев. Все это время мне не только не спится, но и отец меня все время ругает. Он требует, чтобы я освободил гараж от них.
– Почему заказчики их не взяли?
– У одной машины оказалась маленькая вмятина на крыше, а у второй – порог снизу чуточку замят. Если не знать, где вмятины, то никогда не обратишь на них внимания. Сейчас сам посмотришь, – сказал паренёк по имени Николай. На его голове красовалась не очень симпатичная для Бурцева кепка с обшитой материей пуговицей по центру. Такие кепки носила шпана во все времена. Как бывший арестант ни старается скрыть своё прошлое, его легко определить по одежде, манере говорить и по походке. Бурцев сидевших людей узнавал на расстоянии, хотя его самого никто не мог по внешним признакам причислить к клану уголовников. Бурцев, несмотря на отсиженный длительный срок, не преклонялся перед уголовной братвой. Чувствовалось, что Николай недавно пришёл от «хозяина», как говорят про освободившихся из мест заключения людей.
В слабо освещённом с низким потолком гараже автомобили от времени покрылись слоем пыли. Бурцев сел за руль одной машины, не касаясь руками ничего. Его удивил запах нового автомобиля. Внутренняя обшивка дверей и панель приборов автомобиля издают характерный запах, что свойственно только новой машине. Спидометры показывали на обеих автомобилях чуть более двух тысяч километров пробега. Бурцев с двумя сменщиками на такси за год наматывал по сто тысяч километров, и машины оставалась практически новыми. Под панелями приборов у обеих машин висели замки зажигания на проводах. При угоне автомобили заводились путём прямого замыкания проводов. Два провода соединялись на постоянной основе, а третий провод подсоединялся к ним ненадолго, чтобы прокрутить стартер. Блокировки рулей были сорваны вручную, а это удаётся только весьма сильному человеку. Все говорило о том, что машины были похищены способом кражи, а не грабежа или разбоя, что уменьшало тяжесть преступления за соучастие при заказе покупателем похитить эти автомобили. Бурцев в данном случае, очевидно, не являлся заказчиком на похищение машин и мог нести ответственность только в качестве скупщика краденого имущества в крупных размерах. Валерий внимательно рассмотрел чуть вмятую крышу у одной машины и замятый порог – у другой. Действительно, вмятины были едва заметны.
– Сколько ты хочешь за обе машины? – спросил Бурцев.
– По десять за каждую, – быстро проговорил паренек и заволновался. Чувствовалось, что он запросил цену, которую ему посоветовал требовать бригадир Виктор Соколкин, надеясь получить свою долю и от своего работника. Бригадир жестянщиков Соколкин несомненно сказал Николаю, что сибиряк с деньгами и машины ему очень нужны.
– Я вот эту чёрную купил за десять тысяч, но она не ворованная и без вмятин, – начал Бурцев объяснять, что эти две похищенные машины не могут стоить двадцать тысяч рублей.
– Твоя чёрная не новая, а эти машины новые, – попытался объяснить Николай, почему его машины оцениваются каждая по десять тысяч.
– Нет, за двадцать обе я брать не стану, потому что деньги сохраню и спокойнее спать буду, – сказал Бурцев и пошёл к выходу из гаража. Бурцев чувствовал, что паренёк сбросит цену, если не сегодня, то завтра непременно.
– А сколько бы ты дал за них? – спросил Николай, чуточку погрустнев.
– Десять тысяч за обе – и ни копейки больше, – отрезал Бурцев и сел в машину. Николай сел рядом и они поехали обратно на станцию.
– Я согласен, – сказал вдруг Николай. – А когда ты сможешь их забрать?
– Если ты и твои друзья дождутся, то через три дня я приду за ними с перегонщиками и с деньгами.
– Хорошо, – сказал Николай с недовольным видом, но выбора у него, очевидно, не было.
– Сейчас на станции я дам тебе деньги на два новых замка зажигания, и ты установишь их вместо старых. Замки зажигания у вас на станции продаются в комплекте с дверными замками, замком от багажника и от бензобака. Необходимо заменить все замки на каждой машине.
– Хорошо, – сказал Николай с ещё большим огорчением. Он проклинал себя мысленно за то, что по простоте душевной рассказал Бурцеву, что машины стоят в его доме уже три месяца и что у него конфликт из-за них с отцом. Бурцев, безусловно, этим воспользовался, полагал он.
На станции Соколкин явно заинтересованно расспросил о договорённости, как будто речь шла о его собственных автомобилях. Виктор тоже оказался недовольным таким значительным удешевлением автомобилей. Бурцев передал деньги на замки Николаю в присутствии Соколкина и сказал:
– Через три дня я приеду к тебе домой с двумя водителями. Ни одного постороннего человека при передаче автомобилей не должно присутствовать. Если будут посторонние люди, то сделка не состоится, – сказал Бурцев и, попрощавшись с Виктором, уехал в гостиницу звонить домой жене.
С гостиничного телефона Бурцев позвонил Анне.
– Привет! – сказал он чужим голосом, желая пошутить.
– Привет, мой любимый, – протяжно сказала Анна, и Бурцев знал,
