книга.
Никс была явно потрясена.
– Ты хочешь сказать, что они изучали и заучивали наизусть всю историю Приюта? От самого его основания?
Мерик пожал плечами:
– Кое-кто говорит, что ниссианки уже рождаются с этим знанием.
– Просто невероятно, – пробормотала Никс.
Мерик снова пожал плечами:
– Все, что я знаю, так это что давным-давно было много таких сестер. Теперь осталось только три. Говорят, что к первой – Нис Пифии – прикоснулись Сновидцы. Считается, что они поделились частичкой своей божественной воли, дабы передать ей этот дар. Она была единственной, кто когда-либо общался с ошкапирами. Не считая наших усопших, конечно же. Вот почему строго воспрещается опускаться в эти воды.
Грейлин глянул на Никс. Они не стали делиться с Мериком своим намерением разыскать этих загадочных созданий. Даал был непреклонен в том, что ни его отец, ни кто-либо из его семьи не должен быть вовлечен в это дело. Это представляло бы для них слишком большую угрозу.
Стоящая на другом конце баржи Улария вдруг рассмеялась, привлекая внимание Грейлина – не столько неожиданностью этого смеха, сколько его неуместностью. Она перехватила его взгляд. Улыбка исчезла с ее губ, став жестче. Он все пытался постичь тайну, скрывающуюся за этой холодной женщиной. Откуда она могла знать этот древний язык? И почему обратилась к Шийе с этими словами только сейчас?
«Какую же игру ты затеяла?»
Улария отвернулась, решительно увлекая за собой Рифового Фарера, как какую-нибудь покорную домашнюю животину. И в этот момент Грейлин понял, что Фарер не был истинной властью в Приюте. Этой властью обладала та, что волокла его сейчас за руку. Проследив за ней взглядом, Грейлин ощутил знакомое покалывание вдоль позвоночника. Он почти два десятилетия охотился в глухих дебрях Хладолесья, и опасности этого ледяного леса обострили его чувства. Рыцарь научился распознавать, когда поблизости находится хищник.
Особенно тот, который идет по его следу.
Глядя, как Улария усаживается на свой трон, он проникался все большей уверенностью.
Эта женщина…
«Она гораздо опасней любой акулы в этих водах».
С палубы баржи Никс наблюдала за тем, как последнее из обернутых в водоросли тел перевалили через борт лодки и мягко опустили в воду. Отягощенное камнями, оно быстро пошло ко дну. Она попыталась проследить за его перемещением, но фигура быстро исчезла.
Никс высунулась еще дальше за поручни, вглядываясь в темные глубины внизу в поисках каких-либо признаков ошкапиров, любого характерного свечения – обуздывающего напева или какой-то другой энергии.
«Ничегошеньки…»
Встревоженная, она едва заставила свои пальцы ослабить хватку на поручнях и обвела взглядом окутанные паром воды. Поднимающиеся из кипящего моря пузырьки тихо перешептывались над волнами. От жара на коже у нее выступили капельки пота. В воздухе пахло серой, отчего у Никс тревожно подвело живот.
Заунывное пение скорбящих стихло до нескольких голосов, которым вторили тихие рыдания. В остальном же все погрузились в мрачное молчание. Даже те, кто находился на барже, сбились в безмолвные кучки, обняв друг за друга за плечи.
Во время похорон Никс не раз замечала недобрые взгляды, брошенные в ее сторону как с лодок, так и с палубы баржи. Казалось – несмотря на самые благие намерения Рифового Фарера, – что их присутствие среди скорбящих и стремление разделить с ними общее горе не особо способствовало смягчению тлеющего негодования. Это подтвердило недавнюю оценку Никс: «Нам здесь не место».
И все же она знала, что им придется еще раз вернуться сюда, на место захоронения. Никс перевела взгляд за корму баржи, в сторону огненного зарева в тумане, обозначавшего далекий город Кефта. Даал остался там, привязав свой ялик к причалу и позволив Неффе и второму орксо немного отдохнуть.
Громкий звон заставил ее вздрогнуть. Никс повернулась туда, где на носу перед большим каменным колоколом стоял Рифовый Фарер. Он опять ударил по нему маленьким молотком, потом еще. Эти звуки гулко отдались у нее в груди. Она потерла ребра, чтобы теплом руки изгнать их.
– Похоже, мы возвращаемся, – произнес Грейлин, подходя к ней.
Он оказался прав – почти сразу же их баржа медленно развернулась, увлекаемая шестью орксо. Остальные лодки последовали ее примеру, дружно поворачиваясь, как намагниченные стрелки путевода вслед за куском железа.
Пока флотилия направлялась обратно в Кефту, Грейлин не отрывал взгляда от места захоронения. Горячий туман пропитал влагой его рубашку до груди, намочил волосы до самых корней.
– Ты ощутила какое-нибудь присутствие Сновидцев? – прошептал он.
– Нет, но я не осмелилась прощупать обстановку с помощью обуздывающего напева. Только не посреди всего этого горя, – так же тихо отозвалась Никс.
Воздержалась она и по другой причине. Улария продолжала смотреть в их сторону – недобро прищуренными глазами, с мрачным любопытством на лице. Никс чувствовала, что эта женщина готова наброситься на них при любом неверном шаге, при любой демонстрации силы.
Грейлин повернулся к Шийе:
– Ну а ты что-нибудь чувствуешь?
Та покачала головой.
– Впрочем, вода приглушает звук. Особенно на таких глубинах. Требуется огромная сила, чтобы любой напев прорвался на поверхность.
Грейлин покосился на Мерика, который стоял в стороне вместе с Викас – явно не желая, чтобы отец Даала услышал его слова.
– Если ни одна из вас ничего не ощутила, то, наверное, там внизу ничего и нет. Мы рискуем поставить абсолютно всё под угрозу, отправившись сюда еще раз.
Никс вполне могла бы поддаться таким аргументам, если б не одна деталь. Даал. Он что-то пережил в глубинах этих вод – нечто такое, что оставило на нем шрамы и привело в ужас.
– Сновидцы все-таки там, внизу, – уверенно произнесла Никс. – Я не знаю, кто они такие, но они точно обитают там.
«И ждут нас».
* * *
Даал кругами расхаживал в конце каменного волнолома, хотя тот был совсем узким. Проведя свой ялик сквозь бухту Кефты, забитую пришвартованными и стоящими на якоре лодками, он не сразу нашел свободное место, чтобы привязать его.
Неподалеку в своих упряжках плавали Неффа и Маттис. Даал уже скормил им пару пригоршней минвинов размером с большой палец. Тем не менее они оставались голодными, с недовольным видом рассекая волны своими рогами-пиками, но он не хотел их перекармливать. До конца дня орксо предстояло преодолеть еще немало лиг.
Остановившись в самом конце волнолома, Даал тихо фыркнул им, извиняясь за то, что все еще держит их привязанными. Неффа ответила усталым выдохом пара из ноздрей.
«Это ненадолго», – пообещал он ей.
Даал знал, что возбуждение зверей вызвано не одними лишь голодом и нетерпением. Эти двое чувствовали его собственное беспокойство. Или, может, Неффа вспомнила, как они в последний раз бороздили глубокие воды у берегов Кефты.
«Полгода назад».
Воспоминание захлестнуло его с головой, возвращая назад во времени.
Он и его отец присоединились тогда к армаде лодок, направлявшихся из Искара в воды, окружающие остров. Они пришли поохотиться на огромных кефта, в честь которых и был назван город. Такие звери вырастали до размеров баржи, требуя слаженных действий сразу целого множества охотников, чтобы добыть хотя бы одного.
Даже сейчас Даал на миг мысленно вернулся к омытым красным волнам, вновь оказавшись рядом с пронзенной множеством гарпунов кефте – уже бьющейся в конвульсиях, но продолжающей упорно бороться. Бока ее панически светились, переливаясь мерцающими полосами. Стоя рядом с отцом, Даал на миг замешкался со своим собственным гарпуном, и это колебание позволило кефте поднять хвост и разбить их лодку на куски.
Его отбросило далеко в сторону, с головой окунув в воду. Когда Даал вынырнул, яростная схватка все еще продолжалась. Запаниковав, он поплыл к одному из обломков лодки, но путь ему преградили острые плавники, поднявшиеся из волн. Кровь привлекла стаю келльских акул.
В этот миг он понял, что его ждет смерть, и даже смирился с ней.
И тут под ним пронеслась Неффа, все еще путаясь в обрывках лопнувшей упряжи, и подхватила его на спину. Даал едва успел ухватиться за кожаное седло, прежде чем она погрузила свой рог в волны и глубоко нырнула, отчаянно работая хвостом
